Постепенно дервяя стали становится реже, словно расступаясь передо мной, а почва под ногами уже не так пружинила. Пошла более твёрдая и каменистая, что ли. Мне очень не понравились эти изменения местной флоры. Закралось подозрение, что я все таки что-то напутал с направлением. И иду совсем не туда куда надо. Почему-то вспомнились видимые мной сверху лесистые горы и я непроизвольно вздрогнул. Почва стала более каменистой... Ешеин кот, да я тащусь прямо к этим долбанным горам, уходя все дальше в глубину этой гребанной Чащобы! Я остановился и яростно засопел. Вот идиот.

Сколько времени потерял впустую. Пошел одиннадцатый час. Я обессиленно присел на ствол поваленного небольшого деревца. И только тут до меня дошло, что меня окружает тишина. Тишина разбавляемая лишь моими шагами да дыханием. Ну ещё шумели деревья. И все. А где крики птиц? Где ворктня обитающих в лесу зверьков? Почему в этой части леса так тихо? Ох, не к добру это. Ох, не к добру. Я живо вспомнил все, что рассказывал Пиви. Кто тут обитает, он говорил, тролли?! Волки? Еще какая пакость?

Я невольно замедлил шаг, переложил метлу на другое плечо и стал прислушиваться. Лес молчал. Только негромко шелестела над головой листва. Я вытер лицо рукавом мантии и прошел между двумя огромными, в несколько обхватов дубами. Вот тут это и случилось. На меня элементарно напали. Подло, из засады, как изголодавшиеся маньяки на беззащитную девушку. Но я то был отнюдь не беззащитным!

Не успел я пройти и нескольких шагов, как на меня навалилось сразу несколько тел. Твою мать? Да кто это? В нос шибанул отвратный запах нестиранных носок, снятых с роты солдат, и пропитанного кошачьими ссаками песочка. Тишина прорезалась дружным разухабистым ревом. И в следующую минуту началпсь грандиозная битва. Я против десятка напавших. Я еще успел рассмотреть, что эти разбойники явно не принадлежали к человеческому роду. Кожа землисто-зелёного цвета. Огромные заострённые уши, вырученные жёлтые глаза, перекошенные рты, с крупными зубами, и крючковатые носы. Разного роста и комплекции, от карликов до обросших мускулами здоровяков, они были выряжены в шкуры и дранные дерюги. Местные аборигены не удосужились представиться. Но я и так догадался, что стал жертвой живущих в лесу троллей.

На меня накинулись с двух сторон и схватили за руки. Я, не растерявшись, саданул того, кто намеревался меня отоварить спереди, смачным ударом ноги в промежность. Здоровенный тролль свел косые глазищи в кучку и, запищав как ягнёнок, скорчился на земле. Рванувшись тигром, я освободил одну руку, броском дзюдо через бедро отправил кувыркаться следующего тролля и, подхватив упавшую метлу, встретил подбегающего ко мне коротышку, росточком не выше Пиви, метким ударом черенка в глаз. Еще один готов!

Не успел я порадоваться успехам, как на меня сзади навалилась вонючая туша, пуская сопли и слюни на мою голую шею. У меня подогнулись колени. Я резко схватил его за руки, нагнулся и ловким броском швырнул черед себя прямо под ноги следующим атакующим. Бумс! Образовалась куча мала. А я уже, развернувшись, со всей дури саданул кулаком в рожу очередного противника. Изумлённо хрюнув, на редкость жирный тролль осел на земь, зажимая побежавшую из клюва кровь.

На этом мои эпические подвиги закончились. Какая-то падла хватанула меня исподтишка по голове здоровенным дрыном, и я как подрубленный рухнул на землю. Хорошо, что шлем смягчил удар, голова и так загудела как колокол. В тот же миг меня облапили десяток клешней, лишая возможности двигаться, и вздернули на ноги Меня сноровисто, бормоча проклятия, обмотали какой-то веревкой и потащили волоком в известном только троллям направлении. Я гордо молчал, не опускаясь до криков и протестов. Ничего, сразу не прикончили, значит, я нужен этим выродкам пучеглазым живым.

Меня тащили под воинственные песнопения и речовки через чащобу, все дальше и дальше в лес. Я только успевал вертеть головой по сторонам. Побитые мной образины с руганью ковыляли позади, грозя мне всеми небесными карами. Наконец наше путешествие подошло у концу и меня бросили словно куль с тряпьем. Шипя от боли, я поднял голову. Ого, да меня привели в весьма живописное местечко!

Мы оказались на огромной вытоптанной поляне, свободной от растительности и окружённой грубыми валунами. Вершину поляны венчала невысокая гора, нависающая скальным выступом над каменной площадкой. Я увидел зияющий темный провал, ведущий в пещеру. На самой площадке стояло сооружение из камней, напоминающее трон. На троне сидело одно из самых отвратительных существ, что я когда-либо видел. Еще сотни две примерно таких же жалось тут же, образуя вокруг меня кольцо из благоухающих вонью зелёных тел. Завидев меня, тролли разразились радостными воплями, словно дождались наконец-то в гости любимого, давно не навещавшего их родственника. Несколько троллей пустились в пляс, небольшая группа суматошно кинулась к выложенному камнями очагу, и принялась раздувать едва тлеющие угли.

Я завозился и кое-как встал на ноги, принимая отважный и наплевательский вид. Ко мне тут же подскочил размалёванный красной глиной тощий тролль, в одной набедренной повязке и странной шапкой из перьев, косточек и всякого мусора на лысой башке. В лапах он сжимал украшенную перьями и блескусими камушками деревянную палку, которой обвел меня с головы до пят, словно металлоискателем. Шаман, понял я. Повернувшись к восседающей на троне фигуре, этот недоносок пискляво проверещал:

- Чист! Ни волшебной палочки, ни амулетов, ни зелий! У этого колдуна нет ничего.

Я поежился, ощущая приятную округлость бутылки, с честью выдерживающей со мной все превратности судьбы. Хорошо, что эти сволочи меня не обыскали.

Из круга троллец выскочил мелкий паскудник метрового роста и, вращая круглыми зенками, завопил, надсаживаясь как жаба:

- На кол его!!

Я смерил засранца многообещающим взглядом. Все мое внимание приковала колоритная фигура, развалившаяся в каменном кресле. Это был тролль необычайной ширины и массы. Весом, небось килограмм триста. С толстыми лапами, круглым выпирающим боюхом и тремя подбородками на заплывшей жиром морде. Хитрые глазки обожравшегося сметанной котяры, зелёная бородавчатая шкура. На голове у него была сдвинутая набекрень безвкусная корона из золота, усыпанная в беспорядке кучей драгоценных камней. На толстыз когтистых пальцах сверкали перстни. Одет он был в короткие кожаные шорты и распахнутую на груди меховую безрукавку. Король троллей, не иначе.

- Смотрите, какого красивого дяденьку к нам замело! - скрипучим голоском пропел этот хряк. - Свалился к нам на голову нежданно-негаданно, приперся без спросу в наш лес и ещё покалечил моих поданных! Нехорошо, ой, нехорошо!

Я исподлобья смерил его тяжелым взглядом. Если тролль рассчитывал меня запугать, то пусть сначала сопли подотрёт.

- Тебя не смущает то, что я волшебник? И что за мной с минуты на минуту прилетят еще с десяток таких же? - спокойным, ленивым голосом произнес я, словно это он был у меня в плену, а не наоборот.

Тролль отвратительно засмеялся, тряся всеми своими жировыми складками. Ему угодливо вторила заполонившая поляну шайка зеленых обрыганов.

- Подумаешь, волшебник! Волшебник с голой задницей! Ты сражался кулаками, а не заклинаниями. Без своих чародейских штучек ты такой же, как и обычный человек. У тебя даже метла не летает!

Король хитренько прищурился. Я угрюмо молчал. Он продолжил, ухмыляясь, как бабуин:

- И не так уж просто найти пропавшее в Чащобе! Это наша земля! И наша часть леса. Мы не нарушаем законы и границы своих владений. В отличие от вашего брата. И то, что попало к нам в лапы, наше по праву. Будь то человек, зверь, или волшебник!

Торолли поддержали своего вождя дружным визгом. Мне пока возразить было нечего.

- Король Залупер дело говорит! - пропищал вклинившицся между нами шаман и воинственно потряс своим жезлом. - Мы чтим законы! Но что наше, то наше по праву!

Я, моргнув, поражённо уставился на огромного тролля. Как там его, говорите, зовут? Залупер? Я против воли расхохотался во все горло. Мой смех произвёл самый неожиданный эффект. Шаман, пустившийся, было, танцевать вокруг меня лезгинку, замер, тролли начали переглядываться, а в круглых буркалах короля я впервые увидел нерешительность. Позоже, он подумал, что раз я так беспечно веселюсь, то держу какого-то туза в рукаве. Он требовательно отставил в сторону руку и рявкнул: