- А теперь позвольте высказаться мне, мистер... Как вас там?

- Джонсон, - с ненавистью выдохнул он.

- Джонсон? - эхом отозвался я, чуя подвох. - Ты издеваешься надо мной, сынок?

Кажется этот хмыреныш действительно не понимал, в чем дело. Он растерянно повторил:

- Да, это мое имя - Борис Джонсон.

Я рассмеялся, качая головой. Все с недоумением смотрели на меня. Даже виновник торжества начал неуверенно посмеиваться.

- Попрошу вас заткнуться, Джонсон, - резко оборвал его курлыканье я. - Я так понимаю, что ты ученик седьмого курса, которому не посчастливилось оказаться с дружками в моей группе, верно? И ты просто изнываешь от затаенной обиды. Ещё бы, ты пропускаешь наши уникальные практические занятия, наблюдаешь за нововодимыми дисциплинами со стороны и втайне рыдаешь от бессилия. Я понимаю, сынок. Наверняка тебе хочется бегом отправиться к мамочке, поплакаться и на ее груди. Это я тоже понимаю... Так же я и не против того, чтобы к тебе присоединились твои друзья, эти, судя по вдохновенным лицам, такие же достойные и образованные джентельмены. Я не понимаю только одного, какого хрена ты посмел раззявить свою пасть на моих учеников в тот момент, когда я находился рядом?! Ты вместе с положением в обществе купил себе бессмертие?

По мере нарастания градуса гнева в моей обличительной тираже, Борис краснел все больше и больше, уже сравнявшись по цвету побагровевшей рожи с полубессознательнвм Станкеаичем, котрого заботливо уронили на землю. Среди моих же школяров уже раздавались ничем не сдерживаемые смешки. Парочка подручных блондинчика беспомощно смотрела на меня, нервно облизывая губы. Я назидательно зырнул на них, и последнее мужество окончательно испарилось из их самодовольных тел.

- Не слышу, Джонсон, - я повернул к нему правое ухо. - Ты разве что-то сказал? Или ты стесняешься говорить со мной без присутствия директора Дуплуса? Хочешь пройти к нему?

- Н-нет, ссэр, - с трудом выдавил он, исходя бессильной злобой. Наверняка за все семестры обучения с ним никто и не разу так не разговаривал. С ним, образцом для подражания и круглым отличником!

- Я так и думал, что мы найдем с тобой общий язык. И не забывайте, юные господа, что в конце каждой недели я буду проверять ваши знания. То, чему вы научились без меня, пользуясь лишь одними учебниками, с подачи нашего мудрого и дальновидного директора Арчибальда Дуплуса! Так что в пятницу чтобы я наблюдал ваши ангельские лица у себя в классе. И попрошу без опозданий. Опоздавших я не люблю. И борюсь с ними безжалостно. О последствиях можете уточнить у своих бывших соучеников. Класс, не задерживаемся.

Уже в школе я отпустил своих нерадивых учеников, под свою ответственность. Мои уроки были у них завершающими, так что пусть отправляются на заслуженный отдых. Примут душ, согреются, перетрут мне все косточки. Хотя после того, как я поставил на место Бориса Джонсона с прихлебателями, я значительно вырос в глазах моей группы. Даже Грубус и Стинг стали посматривать на меня с удивленным одобрением. Такого то уж точно никто из них не ожидал. Что я вступлюсь за них и поддержу не лучших учеников школы, а кучку лентяев и бездарей. Но это мои лентии. Мои бездари. А за своих я всегда буду горой стоять.

Оставшись в мрачном классе наедине со своими мыслями, я обвел тяжелым взглядом комнату. Задержался на проклятущем шкафе, пожравшем Ипахондрия Симула, и, повинуясь импульсу, выдвинул ящик стола. Увидев очередную бутылочку с темным элем, невольно расплылся в улыбке. Придется опять ставить Штруделю пятерку. Открыв журнал, я пролистал до новой графы с записями по физре, и проставил всем без исключения четверки. Даже Станкевичу. Как не крути, а это их первое занятие физкультурой в жизни. Во что они до этого момента занимались из спорта? Бегали по лестницам и улепетывали от преподавателей? Ну, может еще тут играют по праздникам в крокет и крикет. Думаю, футбол им должен понравится всяко больше. Осталось утрясти вопрос с инвентарем и экипировкой. В классе все должны сидеть чистенькими. А не в провонявших потом мантиях и с налипшей грязью на ботинках. Клопсу то, конечно, будет все равно, он разницы не почувствует. Надо будет, кстати, заняться его внешним видом. До конца года терпеть такого вонючку и замарашку я не собирался.

Я достал из кармана сложенный вчетверо листок бумаги, развернул и снова прочитал скопированные предостерегающие послания. Присматриваться к ученикам и изучать прошлое... Почему-то я особенно зацепился именно за эти слова. А по поводу изучения прошлого у меня даже созрела одна неплохая идея!

Глава девятая, в которой я обучаю своих подопечных самообороне без волшебных палочек, невольно подслушиваю странный разговор, укрепляюсь в обоснованности своих подозрений и принимаю окончательное решение.

Уже поздно вечером, после ужина, проведённого опять-таки в общей столовой, сидя в свое комнате перед камином, я разрабатывал стратегический план. План чего, спросите вы? Ну конечно обучения, отвечу я. Поскольку я сам, кроме редких вспышек озарения по-прежнему был силен в искусстве волшебства так же, как юные маги и магички в физкультуре, то следовало наполнять наши уроки хоть каким-то смыслом. И пользой. Ну не тот я человек, чтобы получать зарплату за то, чтобы нихрена не делать! Интересно, а сколько мне платить-то будут? И на что я смогу здесь потратить свои кровные? И главное, где? Если я начну напрямик задавать такие вполне себе заурядные и житейские вопросы, то однозначно вызову ненужные подозрения. Ладно, расспросим опосля Пиви. Уж эльф то точно не сдаст меня педсовету.

Я рассеяно пролистывал тетради с личными записями Даркена и учебники, на страницах которых он делал пометки. Могущественную книгу заклинаний я пока от греха подальше упрятал обратно в чемодан. Хватит, наколдовался уже. А вообще не помешало бы и подтянуть собственные знания в области чар, пришел к неутешительному выводу я. Долго скрывать свою беспомощность я не смогу. Мне нужен спарринг-партнер, как боксеру, для отработки заклинаний и разъяснения сути оных. Ага, как же, тот час скис я. Это мне надо, Анатолию Александровичу Рязанцеву, физруку, начавшего вторую жизнь в теле потомственного чародея первого ранга. А ему, этому самому чародею, Геральту Даркену, не нужен никакой партнер. Пойти что ли, к профессору Тварине, сослаться на боевую контузию и кратковременную потерю памяти? Вдруг чем поможет. Даже такие беспомощные мысли начали потихоньку влезать в мою отчаявшуюся головушку, признаюсь. Ну, это уже на крайняк, если совсем припрет. Лучше пока никому не давать ни малейшего повода усомниться в собственном могуществе. Чую, в противном случае сожрут меня в этой школе с потрохами.

Так, вяло полистывая тетрадки, я сидел и думы думал. Пока меня в очередной раз не осенило. А что если завтра я преподам своим номинантам на Золотую Малину уроки самообороны? Покажу парочку простейших приёмчиков из дзюдо. Сомневаюсь, что в этом мире есть что-то подобное. Я то еще кой-чего помнил. По молодости занимался малость. Думаю, что лишним эти знания для моих детишек не станут. Как никак тоже защита от злых сил! Даже придумаю этой неизвестной для них науке название. Скажем Самооборона без волшебных палочек. А что, звучит неплохо! Заодно убьем двух зайцев. Оно, конечно, не совсем правильно, жить как я, одним днем. А на следующий смотреть по обстоятельствам. Но по-другому у меня пока не выходило. Слишком мало я знаю и умею в этом удивительном волшебном мире. Но это пока.

Чуток повеселев, я стал готовиться ко сну. Проверил надёжность засова, дал строгий наказ двери, в случае подхода любого без исключения существа или подлета неопознанного предмета сразу давать тревогу и, раздевшись, завалился на мягкую кровать, где почти утонул в перине. Четвертый день без родимой, с тоской подумал я, засыпая.

–————————————

Сегодня мои уроки начинались с утра. Я, без особых приключений, ни разу не заблудившись, спустился на первый этаж и раньше всех вошел в класс. Освежился нетронутой со вчерашнего дня бутылочкой эля и стал поджидать своих учеников. У них было еще целых пятнадцать минут, чтобы явиться вовремя и без опозданий. И отчего-то я был уверен, что в этом плане они меня не подведут. Не хотелось начинать день с душевного расстройства.