Слегка сжав саднящее горло ладонью, я еле слышно прохрипел:

– Очаровательно. Вот это работа, я понимаю! У вас действительно длинные руки – вы смогли достать изображение моей жены. Похвально.

Моя издёвка вызвала кривую усмешку на лице Инструктора.

– Молодец, - сказал он, - держишься отлично. Я в тебе не ошибся. Да, я редко ошибаюсь. Я выбрал действительно правильного человека. Твоё умение скрывать свои истинные чувства, эмоции, вести себя соответственно ситуации, не пресмыкаться перед вышестоящим, умение контролировать свою речь, самообладание и некоторая гордыня делает из тебя самого настоящего аристократа. Ещё раз повторю: молодец.

– Хватит меня хвалить! – Я попытался дёрнуться, но поле держало крепко. Руки двигались с большим трудом. Мышцы затекли; руки-ноги кололи невидимые иголочки. – И я тоже ещё раз повторю: я не буду на вас работать.

Инструктор кивнул, а его кривая издевательская улыбка не сползала с его лица.

Вся эта ситуация выводила меня из себя. Тело ныло, под мышкой зудела заживающая рана от прута. Прут… Чёртов прут, который чуть меня не проткнул! Надо же было упасть так сверхъестественно удачно!

Вспомнив про прут и падение, в голове тут же пронеслись все события, в которых мне «посчастливилось» поучаствовать.

Пуля в голову Элкапирро.

«Спокойная» выписка из гостиницы вюр Канти.

Улицы с растревоженным ужасными новостями киппонским народом.

Погоня.

Драка с ниндзя.

Юли! Юли… Жаль её…

А потом: яблочко, галюны, танцующая крыша, падение…

Да, в голове всё перемешалось, – танцующая крыша и падение, а также Юли – всё это было уже позже, наверное... И древний замок с замшелыми каменными стенами, и ниндзя, и Юли… И этот таинственный Кларке Вислу… Чёрт! Мысли зацикливаются и путаются! И всё из-за всех этих передряг! Погони, драки! И вообще!..

Кларке Вислу!

В этот момент в голову пришла странная мысль: все эти погони и драки, все эти ниндзя, мотоциклисты… Для чего было устраивать весь этот цирк, если есть Кларке Вислу? Отличный профессионал своего дела. Который «взял» меня тихо и бесшумно, легко и непринуждённо. Болтая о волнах, о своей опостылевшей дипломатической (якобы) работе, о жене… предлагающий отведать вкусные бутерброды, рассказывающий о своём маленьком хобби, показывающий ничего не значащий сувенир – этот маленький фонарик, который «очень ярко светит»…

Для чего ниндзя? Для чего мотоциклисты? Для чего было устраивать хаос на улицах и лишнюю шумиху? Никогда не поверю, что эта шумиха была на руку Инструктору!

И как раз об этом я не преминул спросить.

– А это не я, - услышал я простодушный и какой-то наивный ответ, словно передо мной оправдывался нашкодивший маленький мальчик.

– Как это, не вы? А кто?

– Неужели ты думаешь, что я настолько глуп? Или же не имею профессиональных агентов?

– Да, - кивнул я, – Кларке Вислу – профессионал, нечего сказать.

– Да, он профессионал. И скажи мне, для чего мне нужны были все эти погони и перестрелки на улицах, если у меня есть всего один Кларке Вислу, который по-тихому перенаправил тебя из лайнера сюда?

– Тогда, кто это был?

– Некая организация, за которой я уже некоторое время наблюдаю, но, признаться, не думал, что они решатся на такой отчаянный шаг, чтобы заполучить тебя.

– Меня… - протянул я. – Для чего им я?

– Для того же, для чего и мне, - размыто ответил Инструктор, но больше не стал утруждать себя пояснениями. – По сути, – продолжал он, – это обыкновенные пираты.

– Обыкновенные пираты не пользуются услугами ниндзя.

– Ты хочешь сказать, что ниндзя – это древний и гордый клан воинов с зашкаливающей самооценкой? Так я тебе отвечу, раз ты немного отстал от жизни. Ниндзя уже давно не такой уж и гордый клан, каким был раньше. Их придавили к ногтю.

– Кто?

– Не важно. Важно то, что эти самые «великие воины» теперь вынуждены хвататься за любую работу, чтобы хоть как-то прокормить свои семьи, которые прозябают на их теперь уже захудалой планете.

– Так кто же всё-таки прижал этот клан? И для чего?

– Ниндзя – пережиток старины. Они давно должны были кануть в лету, но почему-то… как-то, в общем, выжили и сохранились. Сохранили свои традиции, которые откопали в каких-то невероятно древних манускриптах и довольно продолжительное время корчили из себя великих и таинственных воинов. Надо, конечно, признать, что подготовка у них отменная и из них получились бы прекрасные агенты, которых можно было бы использовать в тех или иных делах. Но. Ниндзя приняли неправильную позицию – они были слишком тщеславны. Именно это тщеславие их и подвело. Гордость до добра не доводит, запомни это, Йаови, тебя это тоже касается. Спустя время, Конгломерат вынужден был признать бесцельным существование клана, и связи с планетой Цы прекратились.

– Всё-таки – Конгломерат.

– Это довольно известный факт. Я не думал, что для тебя это будет новостью.

– Значит, планету… как вы её назвали?.. Цы?

– Цы.

– Её просто законсервировали.

– Что-то типа того. Но не будем об этом. Мне лично наплевать на всех этих ниндзя и их планету. Однако стоит признать, что они чуть не порушили мне планы относительно тебя. Но хорошо, что ты у нас такой ловкий и быстрый! – Инструктор ехидно засмеялся. – Смог улизнуть от этих прохвостов. Ну и хватит о них. Больше они нам не помешают.

– Почему?

– Все твои преследователи были благополучно схвачены и нейтрализованы. Это не твоя проблема.

Я кивнул. Хоть одной проблемой меньше.

– Ты мне лучше скажи, - задал он вопрос, спустя полминуты, - ты любил свою жену?

Внезапная перемена темы полностью сбила меня с толку. Но всё-таки я смог выдавить первое, что пришло в голову:

– Это глупый вопрос.

– Почему?

– Потому что, она моя жена.

– Ну и что? Некоторые своих жён запросто могут и ненавидеть.

– Это некоторые. Но не я. Я женился на ней, потому что любил больше жизни. И больше жизни любил моих девочек. А этот… – Проклятый ком в горле ужасно мешал говорить. – Этот сынок мэра… он… сволочь… он убил их. Всех.

– Да?

Я посмотрел на него, как на умственно отсталого.

– Конечно же, да.

– Я знаю твою историю, - глухо проговорил Инструктор.

– Не сомневаюсь.

Инструктор молчал около минуты, рассматривая меня. Этот взгляд пронзал меня и доводил до тошноты. Хотелось разорвать этого человека, но даже если бы я и решился на это, сковывающее поле не дало бы мне должным образом пошевелиться. Так что, Инструктор был в полнейшей безопасности.

И наконец он проговорил:

– А если я скажу тебе, что супруга твоя жива?

Я впал в ступор.

Честно, ожидал, чего угодно, но только не этого.

Жива…

Жива???

Но… но как? Возможно ли это? Я ведь отлично помню, как тот придурок стрелял в них, а я ничего не мог сделать, потому что сознание практически полностью покинуло меня. Нет. Он врёт. Я видел своими собственными глазами, как Лия трижды дёрнулась под пулями того нарика, а потом затихла. Я это видел! И так же видел шестилетнюю Иалу, когда пули пронзали её хрупкое тельце… А в это время, младшая, трёхлетняя Оля просто лежала на полу с треснутым черепом…

Вся эта ужасная картина вмиг воскресла в памяти. Каждая деталь, каждое движение, каждый звук – я всё помнил, помнил, словно это случилось только что.

Они мертвы. Инструктор врёт. Он пытается сыграть на моих чувствах: вот сейчас я должен был закричать: «Неужели?! Она правда жива?! О Создатель!..», а потом на радостях согласиться на всё, что он мне скажет; подписать какой-угодно важный документ, от которого в последствии невозможно будет откреститься; и поминай как звали – с этого момента я стал бы самым настоящим рабом, который должен выполнять любую прихоть человека, которого я назвал Инструктором.

Нет. Не бывать тому. Я уже успел более-менее справиться со своими нервами. Теперь-то захомутать меня у него не получится. Пусть хоть лоб себе разобьёт, а я не собираюсь работать на этого напыщенного магната.