Мой попутчик доел бутерброд, достал салфетку, вытер руки и посмотрел на меня.

– Никак не могу понять сколько вам лет, - наконец сказал он.

– А что?

– Да нет, ничего! – взмахнув руками, сказал он. – Просто, у вас такая внешность… Я имею в виду… э-э-э… ну, как вам сказать… У меня есть поразительная способность определять воздаст людей. Все мои знакомые поражаются тому, насколько точно я угадываю возраст любого человека. А вот вы… даже не знаю… Вам тридцать пять? Сорок?.. – И тут он всплеснул руками. – А-а! Кажется, я понял! Омоложение! Я угадал? Значит, у вас есть средства на такую процедуру. О! Простите меня, господин Яви! Я ни в коем случае не считаю ваши деньги! Ещё раз прошу прощения. Не обращайте на меня внимания. Ещё одна плохая привычка лезть в чужие дела.

– Да ничего страшного. Мой возраст не тайна. Мне сорок один.

– О! Стало быть, я всё ж таки угадал! А мне шестьдесят три. Старый уже стал. Пора на покой, знаете ли. Да… ­– продолжил он, роясь в сумке. – Все мы стареем, клонимся к земле, скукоживаемся, сжимаемся, трескаемся от морщин, как пересохшая земля на солнце. Жизнь уходит. Раньше я радовался каждому дню рождения, считал это праздником, а теперь, как-то, знаете ли, не до радости, что ли. Ведь каждый год приближает нас к неминуемому.

– Шестьдесят три – это ещё не старость, - успокаивающе проговорил я.

– Да! В душе я молод! С виду, конечно, такого не скажешь, но в душе!.. Я считаю… до сих пор считаю, что мне всё ещё тридцать. Вот так-то. И знаете? Уйду на пенсию, как говорится, осяду, позабуду все дела и… у меня есть маленькое хобби. Хотите узнать, какое?

– Если не секрет, расскажите.

– О! Да какой там секрет! По роду деятельности мне приходится много путешествовать. Конечно, мои полёты нельзя назвать туристическими. Если я прилетаю куда-нибудь, то вижу лишь офисы, коридоры, этажи и всякую такую чепуху. Так вот… о хобби. Из каждой поездки я привожу домой маленький сувенир. Их уже накопилось столько, что жена начинает ворчать. – Он захихикал. – Говорит, твои безделушки уже ставить некуда! Вот, что она говорит. А я всё везу и везу новые. И вот, господин Яви, когда я выйду на пенсию, то перееду в другой дом. Я его уже купил… Ну, прихоть у меня такая! Тем более, я, если признаться, могу себе это позволить… небольшую прихоть. И в этом домике у моря, у меня будет отдельная комнатка, с полками, где и будут стоять все мои сувениры. Они будут напоминать мне о моих похождениях! А знаете, что я прикупил на этой планете?

– Нет. – Чувствую, что с моего лица не сползает лёгкая улыбка; этот забавный мужичок покорил меня своей простотой и добродушием.

– Обыкновенный фонарик! Самый обыкновенный! Сейчас покажу. – Он снова полез в сумку и долго рылся. – О, Создатель! Куда же я его запихнул! Полчаса уже ищу! Неужели, потерял? А-а! Вот он. Глядите.

Он повернул ко мне маленький цилиндр.

– Совершенно простая вещь, знаете ли, - продолжал он, вертя фонарик в разные стороны, – а как светит! Просто загляденье! Сейчас включу… Вы не знаете, в лайнерах можно включать фонарики?

Я засмеялся:

– Думаю, ничего плохого от этого не будет.

И он его включил. В потолок ударил крохотный лучик света. Яркий круг бегал туда-сюда по потолку, а мой попутчик всё вертел и вертел фонарик в руках, да так завертел, что ненароком свет попал мне в глаза. От неожиданности пришлось зажмуриться, и тут же я услышал, как затараторил вюр Кларке:

– Ой! Господин Яви! Какой же я неловкий! Простите меня, ради Создателя! Я-то знаю, какой он яркий! Ради Создателя, простите! Не нарочно я!

– Ничего… ничего страшного…

Я тёр глаза и чувствовал невыносимый зуд, который с каждой секундой становился всё сильнее; ещё спустя несколько секунд, во время которых Кларке Вислу не прекращал извиняться, внутри головы возникло такое ощущение, как будто бы по всем моим извилинам ползают тонкие черви, которые копошатся и копошатся, всё лезут и ползают внутри черепа, а ещё через несколько секунд голова загудела от сильного перенапряжения, словно бы сквозь мозг пропустили электрический ток.

И только где-то вдали всё ещё слышался тонкий голосок моего попутчика: «… извините, господин Яви… какой же я неловкий…». И в этот момент всё стало на свои места – всё понятно: меня всё-таки достали, этот мужичок никакой не дипломат, а его маленькое безобидное «хобби» пригвоздило меня к месту так, что теперь уже сбежать не удастся.

Этот его чёртов «фонарик» – ни что иное, как мощный транквилизатор, действующий на мозг посредствам света определённой волны и особого состава.

Свет тоже может быть разным и нести в себе что угодно.

Вот я и попался!.. Угораздило же! Да… этот престарелый мужичишка отличный профессионал! И он меня всё-таки достал! Он сделал то, что не смогли сделать даже прославленные ниндзя! Он обезоружил меня своим добродушием, заставил забыть об опасности, используя свою простоту; отвлёк меня, предлагая эти бутерброды, непрерывно тараторя о чём угодно… И в итоге, я корчусь и чувствую, как сознание уплывает всё дальше и дальше.

Попался… Попался, черти бы его побрали! Всё-таки меня сделали!

Едва сдерживая рвотные позывы, выдавил из себя фразу:

– Х… хорош-шая работа… гос-по-дин Кларке… Вы отличный профес.. профес-с… про…

Издалека послышался знакомый голос:

– Не утруждайте себя, вюр Йаови, этим вы сделаете себе только хуже. Если не будете сопротивляться, вскоре спокойно уснёте.

– Что… что вам от меня… нуж… нуж…

– О! Совершеннейший пустяк. Вы же не думали, что носите имя с внутренней приставкой просто так? Да! И не переживайте, с вами ничего плохого не случиться. Вы просто уснёте, а потом вас доставят куда нужно.

– Куда? – из последних сил задал я вопрос.

– Спокойного сна, вюр Йаови, спокойного сна. И приятных сновидений.

Это было последним, что донеслось до моих ушей.

Мужчина средних лет сидел в глубоком и удобном кресле. Глаза его были закрыты. Казалось, он спал, но движение зрачков чётко угадывалось под веками.

Короткие светлые волосы были слегка взъерошены. Его руки покоились на подлокотниках и лишь иногда ладони сжимались в кулаки.

Было тепло. Лёгкая футболка обтягивала проступающие мышцы на руках и груди. Рот слегка приоткрыт.

Нет, он всё же не спал.

Он управлял кораблём. Полное слияние с системой и искусственным интеллектом. Управление осуществлялось мысленно. Вся жизнь для этого человека в данный момент происходила где-то в ином измерении, откуда он мог наблюдать окружающее пространство.

Корабль шёл со скоростью 67% от световой. Вскоре должен был открыться пространственно-временной прокол, и мужчина ждал этого момента, любуясь сложнейшей геометрической фигурой, которая строилась у него на глазах. Эту область пространства можно было увидеть лишь находясь в особом состоянии сознания, где существовали иные законы физики, где время теряло свою значимость и прекращало быть одним из измерений.

Ему нравилось управлять своим кораблём. Он любил путешествовать один. На корабле кроме него никого не было, да и корабль не был особенно большим. Он скорее походил на прогулочную яхту, рассчитанную самое большее на пятьдесят человек.

Сознание капитана полностью слилось с кораблём, став единым целым с искусственной душой машины. Оба мозга работали, как единый механизм. Не было недосказанности, неопределённости. Всё шло максимально чётко. Каждое движение мысли человека моментально отображалось на действии корабля.

Он любил свой корабль. Наверное, это был единственный корабль в галактике настолько приближённый и очеловеченный, что иные люди просто не могли поверить в одухотворённость этой машины и не верили также в полное слияние человека с искусственным интеллектом.

И он смеялся над такими неверующими. Ему было смешно. И всё равно. Всё равно, что там о нём говорят. Одиночка? Человек со странностями? Интроверт? Пусть! Главное – это свобода, бесконечность и тайна, сокрытая в глубинах космоса.