– Ну, здравствуй, девка, – не спуская с меня нахального взгляда, сказал мужчина. – Еле дождался, пока этот пес уберется.

Поискав глазами волка, я его действительно не увидела. Может, побежал в лес охотиться? Не знал ведь Грегг, что в доме кладовая с припасами.

– Давай, иди ко мне, – продолжал красавец, ничуть не сомневаясь в том, что я сразу к нему побегу. – Я тороплюсь, да и защитничек твой скоро явится.

Низкий вибрирующий голос будил во мне странные чувства. Подбежать к нему, прильнуть к широкой груди, голову на плечо склонить. Только другая часть меня все пыталась понять, с чего вдруг вздумалось с незнакомцем обниматься, пусть и таким красивым.

И пока я сама с собой препиралась, то уговаривая себя решиться, то называя дурой, черноглазый нахмурился:

– Неужели есть дар? Эй, девка, тебя хоть как зовут-то? – и опять обворожительно улыбнулся, а я отчетливо увидела, как с его рук срывались в мою сторону синие плети, но, не долетая, бились в ствол дуба и опадали.

На этом та часть меня, которая мечтала об объятиях, мгновенно испарилась. А следом и я целиком решила, что смотреть здесь мне особо не на что, сделала шаг назад и захлопнула дверь, мельком увидев недоуменно-обиженное выражение на лице парня. Похихикала за дверью и выглянула в окно, но на поляне перед деревом уже никого не было. Только из леса, принюхиваясь и грозно вздыбив холку, выходил огромный черный волк. Двумя мощными прыжками он добрался до двери и поскребся.

– Грегг, тут какой-то щегол заходил, – пожаловалась я, открывая волку дверь и впуская его внутрь.

– Щегол? – засмеялся-захрипел волк. – Обязательно ему расскажу, когда увижу. Вот удар по самолюбию-то будет! А я бежал к дому, думая, что уже опоздал. Что ушла ты с ним.

Волк уже совсем уверенно разговаривал, только иногда клокотало что-то в глотке, будто вырвется сейчас рычание вместо человеческой речи. Пока он осматривал дом, я быстро достала из кладовой копченый окорок, солененькие огурчики да капусту квашеную. Еще бы краюху хлеба ржаного, да негде его было раздобыть. Я бы сама испекла, но печь еще не топлена, да и тесто вымесить – тоже время нужно. Оставила это на потом. Воду нашла в купальной комнате, в полу обнаружился самый настоящий колодец. Что ж, это Форр хорошо придумал.

– Что ты знаешь про древних богов? – спросил у меня Грегг, когда я села за стол. Волк устроился на полу, обгладывая окорок.

– В старые времена они пошли войной на наши земли, – жуя, ответила я, – а с ними и Эйр. Тогда Прародители защитили нас, прогнали их насовсем… Ну, или Веро прогнала. Тут сказки у всех разные. Говорят, война та самая кровавая была. Много невинных людей полегло, – и я вздохнула, точь-в-точь как бабка Добролика, которая и рассказывала нам эти басни холодными зимними вечерами, когда дел по хозяйству уже не оставалось. А детвора облепляла старую женщину со всех сторон, уводя ее к теплой печке, усаживая на лавку, где загодя была подстелена мягкая перинка, требуя наперебой историю, да пострашнее.

– Так, да не так… – протянул Грегг задумчиво. – Что ж, теперь моя очередь сказку сказывать, раз ее герои уже и до тебя добрались.

Я села поудобнее, щеку рукой подперла и приготовилась слушать.

– Про Эйра сейчас много чего говорят на этом берегу Ключиницы, да только до правды там далеко, – начал волк. – Он был… другим. Не похожим ни на братьев своих божественных, ни на людей, его окружавших. И последователи его были особенные: сильные духом, смелые, верные. Никогда мне еще не доводилось видеть такого единения среди людей. Видно, каков был Эйр, таковы были и его ученики. Вместе они основали Элию в Туманных горах. И страна процветала с таким правителем. Только Эйру это быстро наскучило, и поставил он у власти своего лучшего ученика – Рунольва. Тогда же стали говорить – Рунольва Смелого.

– Но у нас рассказывают, что Эйр был злобным и мстительным! Потому и связался с древними богами, от злобы, изнутри шедшей. А потому и войну развязал с людьми, умертвить всех хотел.

– Ох, Осина, как же у тебя все просто. Злой – войну развязал, добрый – всех победил. Не бывает так, – грустно ответил волк. – А с Эйром мы познакомились задолго до великой войны. Он нашел меня, преданного своими родными и друзьями, на границе миров, поделился своей силой, спас от неминуемой гибели.

– Рэнн рассказывал мне об этом, – тихо ответила я. – Как и то, что Веро тебя обманула и отправила за грань.

– Она не убила, – вздохнул Грегг. – Веро… Ты знаешь, что они с Эйром были очень близки до моего появления? Она всегда поддерживала брата, была рядом, и он отвечал ей тем же. А потом появился я, и Великая Вода решила, что ее предали, променяли на монстра.

Я удивленно вскинула брови и покачала головой.

– Но до этого еще далеко. Мальчик, Рэнн, рассказывал тебе, кто я? Откуда?

– Не думаю, что он сам точно знает, – пожала я плечами.

– Это непростая история. – Грегг замолчал, а потом, собравшись, продолжил: – Мне сложно объяснить тебе, кто я такой. Наверное, тот, кого бы ты сейчас назвала Прародителем. Только мое существование не ограничивалось одним миром, сколько себя помню, я прыгал из одного в другой, теша свое непомерное любопытство. Пока в один момент не решил, что создать новый мир, с собственными законами и порядками, интереснее всего остального. Так появился Эртэвелл. Когда мне стало там одиноко, я населил его демонами. Из собственной крови создал семью. И думать не думал, что когда-то они пойдут против меня, сговорятся и, обманом отняв силу, выкинут умирать. Туда, где никто не найдет, а я не смогу выбраться и тихо угасну. Так и было бы, если б не случайность, приведшая ко мне Эйра…

Грегг мотнул лобастой башкой.

– Хорошо мне было с Воздухом, но тоска и гнев не давали покоя. Хотелось вернуться домой, наказать зачинщиков. Верил, что не только враги за спиной остались. Были там и демоны, которым я был дорог, которые были дороги мне… И Эйр взялся помочь.

Волк замолчал, а я в нетерпении заерзала по лавке:

– Жестокие древние боги ведь оттуда? Из твоего мира?

– Да, – ответил Грегг и усмехнулся. – Только я назвал их сумеречными демонами.

– Значит, у вас с Эйром все получилось?

– Получилось. Только не так, как я планировал. Эйр открыл путь в мой мир, маленькую тропинку, тоненький ручеек. И прошел по этой тропке только один демон – Дагор.

Я испуганно прижала руку к щекам и вздрогнула от боли, надо же, позабыла о своих синяках да ожогах.

– Моя вина, что не смог сразу разглядеть в Дагоре его черную душу, – покаялся Грегг. – Как и Эйр, я принял демона как родного. Я скучал по дому, а он говорил и говорил о нем, и, казалось, там, в Эртэвелле, меня ждут, а все заговорщики наказаны и казнены. И я поверил. Убедил Эйра, что нужно расширить проход, тогда мы вдвоем с Дагором сможем вернуться. Только мы не вернулись.

Волк злобно рыкнул, откинув кость, поднялся и начал метаться из стороны в сторону:

– В открывшуюся дверь хлынули полчища сумеречных, чтобы убивать и порабощать этот мир.

– Великая война? – спросила я враз онемевшими губами.

Грегг кивнул:

– Когда демоны добрались до Веро, мне неизвестно. Они умели убеждать. К чему ее винить, если и мы с Эйром поддались на сказки Дагора. Но как бы то ни было, Веро уже меня недолюбливала, она ревновала. И считала, что я разрушил их дружбу с братом… Такая глупость, такая ошибка! Но одно цепляет другое, и демоны сумели поселить в голове у Великой Воды мысль о том, что их нападение – моя вина. Моя и Эйра. Я их создатель, я их родитель. Кто, как не я, виновен в том, что они ворвались в этот мир?

– И что сделала Веро?

– Сначала затаилась и наблюдала. Демоны отбросили нас с Эйром далеко от Элии, захватили город и обратили свой взор на соседние поселения. Война быстро докатилась до земель Прародителей. И когда Эйр пришел к братьям и сестрам, предлагая объединиться, Вода убедила остальных не верить нам. Она в своей гордыне не видела очевидных вещей. И ей казалось правильным принять от демонов зелье, которое могло меня ослабить, и хитростью заставить его выпить. Она думала, что с моей смертью все закончится. Свою ошибку Вода поняла почти сразу, но было уже поздно, – волк снова лег в моих ногах, положив морду на лапы. – Я ушел в грани, туда, где мог выжить и дождаться своего часа. И мой друг, мой Эйр, остался один. И он, конечно, не сумел остановить сумеречных, они пошли дальше.