— Кто? Аврора — послушная лошадь? — взметнулись её брови вверх. — Вы точно про неё говорите?

— Ну да. Белая кобыла, красивая, статная и смирная, — напряглась я, не понимая, почему так отреагировала Лиза.

— Андрей купил Аврору специально для меня ещё в прошлом году. Она действительно смирная, не кусается, но упрямая, как осёл, — покачала головой девушка. — Она меня плохо слушалась, иногда просто стояла столбом вместо того, чтобы спокойно идти вперёд. Поэтому я спросила, говорим ли мы об одном и том же животном.

— Странно, но вчера Аврора слушалась меня с первого раза, — теперь я вскинула брови. — Так вы подарите её мне?

— Конечно. Не думаю, что когда-нибудь вновь сяду на эту глупую лошадь. Проще купить другую кобылу. Значит, у вас возникло взаимопонимание. Буду рада, если заберёте её в Дивное, — улыбнулась собеседница.

— Спасибо большое, это лучший подарок для меня, — я облегчённо выдохнула.

— Я бы даже сказал, прекрасный и щедрый подарок, Елизавета Владимировна, — знакомый голос раздался со стороны дома. Граф собственной персоной вышел на террасу — свежевыбритый, в тёмно-коричневом костюме. Похоже, выспался. — Позвольте присоединиться к вам, милые дамы?

— Доброе утро, Константин Александрович, — глаза Лизы сразу засветились, и она поспешила протянуть руку. — Рада вас видеть. Конечно, присоединяйтесь к нам.

— И вам прекрасного утра, Елизавета Владимировна, — склонил голову граф, поцеловав руку негласной хозяйке Ильинского. — Как чувствуете себя?

— Благодаря вашей жене намного лучше, — засияла собеседница.

Мне в голову закралась неприятная мысль, что это не простая вежливость, а нечто гораздо большее. Сердце неприятно кольнуло.

— Вы правда готовы подарить нам Аврору? — муж пристально посмотрел на сноху, садясь в кресло рядом со мной.

— Конечно. Я вряд ли сяду ближайшее время в седло. Мне приятно сделать подарок вашей жене в знак моей признательности, — быстро пролепетала девушка.

— Очень щедро с вашей стороны, — сухо улыбнулся мой муж. — Благодарю вас. Софья вчера прекрасно поладила с Авророй, — он посмотрел на меня. — Дорогая, как вы смотрите на то, чтобы сегодня отправиться в Дивное? Елизавета Владимировна выглядит прекрасно. Она справится без вашего присмотра?

От его вопроса у меня сердце ринулось вскачь. Домой!

— Угроза миновала, — не удержалась я от улыбки. — Если Лиза будет выполнять все мои рекомендации, и без моего присутствия всё будет хорошо. Думаю, мы можем вернуться, дорогой супруг.

— Отлично! Сейчас же велю запрягать лошадей и дам распоряжение вашей горничной собрать вещи. После завтрака выезжаем, — приободрился граф. Кажется, ему тоже не терпелось поскорее вернуться в поместье.

— Так скоро? — ахнула Лиза. — Я думала, хоть ещё денёчек побудете. Моя подруга собиралась навестить меня, баронесса Аделина фон Дорф. Помните её? Вы наверняка встречались с ней на губернаторских балах. Она недавно вернулась из Петербурга, поведает нам столичные новости.

Ой нет, только не подруги! Светских сплетен я точно не вынесу.

— Простите, Лиза, но дома меня ждут матушка и Мария, — вежливо отказалась я. — Через десять дней я приеду вас проведать и узнать о вашем самочувствии.

— Хорошо. Буду ждать, — искренне улыбнулась собеседница.

Граф откланялся и поспешил отдать поручения. Я побыла ещё немного вместе с Лизой, а потом оставила её греться на солнышке, а сама заторопилась в свои покои, чтобы собраться в дорогу. Наконец-то вернусь в Дивное.

Конечно, мне хотелось оседлать уже мою Аврору и помчаться во весь опор прямиком в Дивное, но я понимала, что для такого неопытного наездника, как я, это будет настоящим испытанием. Да и в галопе я ещё не тренировалась. Поэтому мне пришлось сесть в карету вместе с моей горничной и довольствоваться поездкой в комфорте. Граф скакал на своём Агате, который заинтересованно смотрел на белую красавицу и фыркал периодически на неё. На Авроре поехал слуга.

По дороге нам пару раз встречались крестьяне на лугах. Крепостные дружно работали: мужики косили, а женщины и девушки ворошили сено или складывали его в копны. Вдалеке, где мелькал берег реки, виднелись построенные шалаши и вился дымок от костра. А какой приятный запах стоял в округе! У меня кружилась голова от аромата свежескошенной травы. Молодые девицы в красивых сарафанах особо привлекали моё внимание. Они так же дружно работали, но при этом пели и выглядели радостными, кидая украдкой любопытные взгляды на молодых парней.

— Весело у них там, — кивнула я на луг, обращаясь к горничной.

— Девки женихов себе присматривают, — добродушно ответила Настасья. — Для них страда — возможность показать себя во всей красе. Скоро мужики закончат косить. Вечером будут отдыхать, игрища устраивать. Вот раздолье молодым.

— Интересно, — улыбнулась я, представив картину с кострами. Не за горами и день Ивана Купала.

Крестьяне, завидев проезжающую мимо карету и барина на коне, останавливались и учтиво кланялись.

Через некоторое время мы снова встретили крестьян на покосе, только на этот раз люди столпились всей гурьбой, что-то бурно обсуждая.

— Барин! Барин! — вдруг заорал кто-то, заметив скачущего на коне графа.

К дороге кинулся мужик, явно намереваясь остановить нас. Карета затормозила, а я поняла, что что-то случилось, и выглянула наружу. Я узнала Никодима, старосту, который сейчас чуть не кинулся под ноги барского коня.

— Барин! Бяда! Помогите! Надо Егорку моего к лекарю отвезти! — запыхался от волнения мужик.

— Объясни толком, что случилось? — нахмурился мой муж — ему пришлось резко остановить Агата, чтобы не затоптать старосту, и конь чуть не встал на дыбы.

— Литовкой его задело, окаянный, на девок засмотрелся, вот его Савка и подсёк нечаянно, — выпалил Никодим.

Я тут же схватила саквояж лекаря, который стоял у меня под ногами, и выпрыгнула из кареты. Меня звать не надо. И так понятно, что парню нужна первая помощь. Я рванула через луг туда, где столпились крестьяне.

— Софья! — окликнул меня муж.

— Я быстро! — и даже не обернулась. Впереди крестьяне расступились и удивлённо смотрели на меня. На скошенной траве лежал молодой конюх, бледный, как простыня, с голенью, перебинтованной тряпкой, которая вся пропиталась кровью. И то, что дела его плохи, я поняла сразу.

Словно робот, я действовала на автомате, отключив всякое чувство жалости к юноше. Егор не кричал, только стонал — у него был травматический шок, от которого конюх впал в апатию и плохо соображал, что происходит. Рана оказалась серьёзной, была задета артерия. Он потерял уже много крови. Я достала из саквояжа перевязочный материал и, пока обрабатывала рану и накладывала новую тугую повязку, расспрашивала очевидцев.

— Как давно его ранили?

— Минут десять назад, — ответил какой-то мужчина.

— Это всё Савка виноват! — выкрикнул девичий голосок. — Он специально подкосил Егора.

— Я случайно! — оправдывался виновник. — Он сам под литовку попал!

— Хватит спорить! Потом разбираться будете! — повысила я голос, чтобы они замолчали. — Мне нужен ремень или крепкий пояс! — подняла я голову и посмотрела на крестьян, которые внимательно наблюдали за моими действиями. Несколько мужчин тут же принялись снимать с себя пояса.

— Вот этот подойдёт, — кивнула я на длинный плетёный ремень из кожи, который протянул мне грузного вида косарь. — И несите какое-нибудь одеяло или крепкое полотно, чтобы Егор полностью поместился в него.

Пара девушек тут же сорвались с места к шалашам, которые стояли на берегу озера.

— Что вы задумали, Софья? — оказывается, всё это время граф стоял с другой стороны и не сводил с меня глаз.

— Парня нужно срочно отвезти в больницу, иначе он лишится нижней конечности, — не стала я скрывать возможные последствия, накладывая импровизированный жгут на бедро пострадавшего.