Самое печальное во всем этом мероприятии для меня, да и для всех участников, было то, что следующий день — рабочий. То есть всем нужно было переодеться и топать на пары. И когда я говорю всем, это значит и ученикам, и учителям. Коллективный мазохизм!

Когда я пришла в комнату, Лара под подозрительным взглядом ее ворона боролась с застежкой платья и не могла его расстегнуть.

— Давай помогу, — предложила я, подходя к девушке.

Та беспомощно вздохнула и повернулась ко мне спиной, продемонстрировав какой-то зверский морской узел.

— Кто еще тебе завязывал? — пробурчала я, пытаясь силой, ногтями и зубами развязать это безобразие.

И только когда сказала, поняла, что ляпнула.

— Кар-кар-каррррр! — осуждающе заголосил фамильяр.

Я буквально слышала там гневную тираду в духе лучших гувернанток пансионов благородных девиц «Как ты могла! Как ты посмела!»

Лара втянула голову в плечи и покосилась на меня. В этот момент мне удалось побороть путы, и хитрый узел распустился.

— Готово, — сказала я, отходя к своей кровати возиться уже со своим платьем. Которое, надо заметить, никто не пытался превратить в неснимаемые путы в попыхах.

— Что, никакого осуждения? — неуверенно произнесла Лара.

— О чем ты? — отозвалась я, не поворачиваясь.

— И никаких любопытных вопросов?

— Вообще не понимаю, о чем ты говоришь, — продолжила я изображать недоумение.

В комнате ненадолго воцарилась тишина, прерываемая возмущенными карканиями. Видимо, фамильяр был слишком впечатлен произошедшим и никак не мог выговориться.

Нельзя сказать, что мне не было интересно. Было! Но я считала, если Лара испытает непреодолимую потребность поделиться со мной своими переживаниями или подробностями произошедшего, то сделает это добровольно, а не под градом вопросов.

— Спасибо, — тихо произнесла Лара, когда мы выходили на завтрак.

Я лишь молча кивнула, не желая развивать болезненную для девушки тему. Да и самой хотелось привести мысли и чувство в порядок, несмотря на отсутствие времени.

Парни уже ждали нас внутри. Дарен был помят и страдал от такого похмелья, что даже если бы Лара сейчас села верхом на Арни, не заметил бы. Он лишь простонал что-то нечленораздельное, сильно смахивающее на «сестра, спасииии…» не поднимая головы от столешницы. Лара вложила в его ладонь флакон с зельем и села напротив Арни.

Парочка смотрела друг на друга такими говорящими взглядами, что впору было писать стенограмму. Впрочем, это меня не очень интересовало. Больше хотелось узнать, куда делся мой ведьмак?

— А где Леннарт? — спросила я, стараясь говорить максимально спокойно и равнодушно.

Арни моргнул, разрывая зрительный контакт с Ларой, и посмотрел на меня.

— Он уехал по делам. Я думал, ты знаешь.

Мне пришлось неопределенно пожать плечами.

— По каким еще делам? — произнесло тело от столешницы.

— Семейным, — ответил Арни, покосившись на лучшего друга.

Дарен-таки отодрался от стола, влил в себя живительный эликсир и некоторое время осознавал реальность. А затем, словно не веря, переспросил:

— Семейным?

— Так он сказал, — подтвердил Арни.

— Интересно, — задумчиво почесал щетину брюнет, — он ведь не общается с семьей.

— Мало ли, как изменились обстоятельства, — пожала плечами Лара, без особого восторга ковыряясь вилкой в салате.

Вы даже не представляете себе, КАК изменились эти обстоятельства, — подумала я.

Разговор не клеился, все были погружены в свои мысли и эмоции. А некоторые — в похмелье. Я тоже вспоминала ночь, размышляя о том, как недосказанность родителей влияет на детей. Я могла бы быть первоклассным боевым магом. Леннарт — наследником империи. И мы бы никогда не встретились. Как легко обмануть систему — всего лишь не указывай систему исчисления, и вот уже привычные цифры обретают непривычное значение.

Озарение пронзило меня, когда я подносила ложку ко рту. Я так и застыла посреди процесса. Мысли в голове суетились, торопясь выстроиться. Я могла с легкость вообразить, как они носятся в полутемной комнате на коротких ножках, запрыгивая по ящикам огромных стеллажей.

Ведьмачьи арканы у меня не работали, потому что все пояснения к ним написаны с учетом особенностей их магии. В том числе, системы исчисления. Но это не главное.

Главное, что если я смогу найти решение одного, последнего уравнения в своих вычислениях, то проблема магических аномалий будет… нет, не решена. Но контролируема и управляема.

А чтобы все это провернуть мне ну очень надо попасть в библиотеку родной академии, куда меня, конечно же отсюда не пустят. Впрочем, был еще один вариант.

— А вы поддерживаете связь с той ведьмой, что сейчас украшает своим присутствием мою академию? — спросила я присутствующих.

— Конечно, — отозвалась Лара. — Мы регулярно переписываемся.

— Отлично! — я предвкушающе потерла ладони. — Мне тоже нужно ей написать.

— Зачем? — удивился Арни.

Я хищно улыбнулась.

— Хочу, чтобы она нарушила с десяток правил Магической академии.

Первой парой было магическое право. Так вот, кажется, уважаемому лектору было хуже всех студентов вместе взятых. Он просто сидел лицом в стол кафедры и не подавал признаков жизни.

А мы что? Студенты — самые понимающие люди в вопросах похмелья. Так что все расселись по местам и принялись тихонечко заниматься своими делами. А чтобы педагог не сомневался в нашем сочувствии, эликсира ему никто не стал предлагать. Субординация как-никак!

Я как раз листала записи со своими трехэтажными вычислениями, когда Дарен склонился и тихо произнес.

— Предложи ему провести дебаты.

— Зачем? — не поняла я. — Я же не готова!

— Он тоже, — заметил брюнет.

Я покосилась на лектора, который продолжал изображать ветошную тряпочку. Такую, знаете, которой с доски стирало несколько поколений студентов, и от которой остались одни лишь дыры.

— Это не спортивно, — возразила я.

— Зато надежно и практично!

— Он сожрет тебя на дебатах, и ни одной косточки не останется. Ты же знаешь правило: любой, даже самый плохой, препод знает больше студента.

— Дарен прав, — подал голос все утро молчавший Арни. — Пользуйся моментом.

Предложение было ну очень соблазнительное! Я даже на мгновение представила, как лектор стонет что-то нечленораздельное, типа, «вот тебе зачет, оставь меня умирать спокойно», но потом подумала, что это будет еще один повод закуситься Магистериуму с Ковеном. Отправленная по обмену лучшая ученица получает зачет у препода в похмельном угаре. «О боже, она его обманула!» и «О боже, лектор с похмелья!» были бы главными аргументами этой пикировки.

И быть причиной очередного столкновения у меня не было ни малейшего желания.

— Нет, — категорически возразила я. — Я так не могу.

— Ну и зря, — покачал головой Дарен.

Лара лишь закатила глаза, а Арни снова погрузился в задумчивость. Я же кинула взгляд на лектора, и на миг мне показалось, что он пошевелился в попытке поднять морду лица от стола. Но нет, тело продолжало лежать неподвижно.

Так что остатки пары я медитировала на циферки, размышляя в больше степени о том, как продвинуть свою гениальную идею наверх. Ведь если зоны магических аномалий перестанут быть угрозами, Магистериуму и Ковену нечего будет делить. И было у меня подозрение, что мирное сосуществование этих двух структур не предусмотрено.

На следующей паре, которая должна была быть семинаром, но была тихим часом, ко мне подсела Лара.

— Что ты там хотела написать своей визави?

Я вздохнула, размышляя о том, как бы объяснить свою просьбу, не сделав громогласных заявлений, которые потом вполне могут и не реализоваться.

— Мне нужна кое-какая труднодоступная литература из библиотеки магов.

Ведьма вздохнула.

— Поскольку ты просишь не меня, а я прошу за тебя другого человека, вынуждена уточнить зачем. Если она вляпается в неприятности, а судя по всему обязательно вляпается, я должна понимать, что подвожу подругу под проблемы не просто ради чьего-то праздного любопытства.