Казалось, она особенно нервничала перед тем, как впустить нас в спальню. Однако там мы не нашли на стенах никаких следов столкновений. На мебели и занавесках следы были обнаружены, но другого характера. Атмосфера, казалось, была напряженной, наши волосы буквально вставали дыбом.

Мы несколько минут поговорили с миссис Моран. Следует отметить, что она обращалась к психиатру из-за страха перед этими событиями. Мы успокоили ее, как могли, и она, казалось, очень хотела, чтобы мы обследовали дом.

Мы достали из машины дистанционные высокочувствительные термодатчики и измерили участки, прилегающие к дверце шкафа и правой задней стене спальни. Проходя по комнате, я обнаружил несколько холодных пятен и хотел проверить их тщательнее. Согласно нашим измерениям, в доме четыре полукруглых участка, самый большой из которых имел радиус три с половиной фута, а самый маленький – один с четвертью. Температура, которая пропорциональна длине радиусов, колебалась от 8,24 до 12,36 градуса по Цельсию ниже комнатной.

Миссис Моран полагала, что холодные пятна росли с той же скоростью, с какой и психокинетическая активность, и предположила, что и то и другое с большей вероятностью происходило в сухие, ветреные ночи. Мы обсудили с миссис Моран возможность обследования дома. Она охотно согласилась и сразу же подписала форму.

Мы предварительно рассматриваем это место как обитание полтергейста. Холодные пятна и заряженные области, редко сопровождающие повторяющуюся спонтанную психокинетическую активность, – хорошая база для серьезного и продолжительного расследования. В ожидании одобрения департамента мы представляем вышеуказанное в качестве независимого учебного проекта на весенний семестр 1977 года. Подробная информация о требованиях к оборудованию и бюджете включена в приложения I–IV.

Отделение парапсихологии в Университете Западного побережья было временным дополнением к факультету психологии. Там был один преподаватель, доктор Элизабет Кули, и тридцать студентов. Два научных ассистента доктора Кули, Юджин Крафт и Джозеф Механ, заканчивали последний семестр магистратуры на кафедре психологии в области парапсихологии.

После прочтения отчета Крафт и Механ встали перед классом, готовые отвечать на вопросы. Крафт был точен, словоохотлив и остроумен. Механ был почти на полфута выше, молчаливый, его темные глаза были глубоко посажены на худом лице. Жаркое послеполуденное солнце лилось в окна, окутывая их самих и весь класс жарким сиянием. Доктор Кули подошла к жалюзи и закрыла их. В комнате сразу же стало темнее и прохладнее.

– Вопросы? – спросила доктор Кули.

Кандидат наук в области восточных религий, заинтересованный взаимосвязью между состояниями измененного сознания и писаниями индуистских жрецов в Ведах, поднял руку.

– Место кажется подходящим, – сказал он, – но как вы собираетесь инициировать проект?

– Каждое событие, – сказал Крафт, – должно быть переведено на язык точных данных. А именно: температура, смещение массы, скорость, концентрация ионов и вторичное электромагнитное излучение или поля, и все относительно временной шкалы.

– Структура нашего экспериментального проекта, – добавил Механ, – заключается в предоставлении точных физических данных путем записи всех явлений с помощью электроники.

– У вас нет никаких теорий, – спросил кандидат, – о взаимосвязи между психокинетической активностью и холодными пятнами?

– Пока нет, – ответил Крафт.

– Пока что мы на этапе сбора данных, – сказал Механ. – Конкретные вопросы могут на него повлиять, поэтому лучше пока воздержаться вопросов, которые могут спровоцировать необъективность.

Кандидат наук по клинической психологии, изучающая влияние медитации на кратковременную и долговременную память, подняла руку.

– Какая техника необходима для контроля влияния окружающей среды? – спросила она.

– Такой контроль – самая сложная проблема, – заметил Крафт, – в любых условиях экспериментального поля. Могут возникнуть трудности с оценкой влияния шума в 60 циклов, радиочастотных помех и так далее. В остальном имеющегося оборудования достаточно для измерения практически любой необходимой нам физической переменной.

– Также мы думаем, – вмешался Механ, – о попытке разработать фотографическую систему для сбора данных.

На этот раз поднял руку студент, получивший в том семестре грант за работу по компьютеризации исследований вероятности экстрасенсорного восприятия.

– Вы не говорили о вопросах испытуемым, – возразил он.

– Это хорошая мысль, – согласился Крафт. – Вообще-то, стоит опросить всю семью.

Доктор Кули прислонилась к подоконнику, скрестила руки на груди и обратилась к классу.

– Активность полтергейстов обычно коррелирует с определенными эмоциональными состояниями. Например, напряженность, истерия, скрытая враждебность, соперничество между братьями и сестрами, – сказала она. – Думаю, стоит выяснить, зачем она ходила к психиатру.

– Из-за происходящего, – ответил Крафт.

– И все же, – настаивала доктор Кули, – может, ей поставили диагноз.

– Это не проблема, – сказал Механ. – Она лечилась здесь.

Доктор Кули замерла. В классе вдруг повисла тишина.

– Вы про клинику университета?

– Да, – ответил Механ.

– Тогда лучше действовать осторожно, – заметила она.

Доктор Кули медленно подошла к краю класса, раздумывая. Крафт и Механ наблюдали за ней, когда она повернулась к ним лицом.

– Она здесь лечится? – спросила доктор Кули.

– Нет, – ответил Крафт, – она бросила терапию.

– Ее официально выписали?

– Не знаю.

Доктор Кули молчала, думая, что сказать Крафту и Механу.

– Выясните ее статус, – решила она.

Класс был осторожен, но заинтригован проектом. Большинство студентов были ограничены лабораторными исследованиями из-за того, что такие явления было сложно контролировать. Крафт, однако, был инженером-электриком и смог бы измерить данные и необходимые переменные в любой среде. Всем без лишних слов было понятно, что он, Механ и доктор Кули имели более высокий уровень квалификации.

– Еще вопросы? – спросила доктор Кули.

Их не было.

– Ладно, – сказала она. – Думаю, проект можно одобрять. Выдайте мне сегодня бюджет и план проекта. Также я прошу вас составить список вопросов. Было бы неплохо провести тест Сольвена-Даккурсо.

– Ладно, – согласился Крафт.

Студенты разошлись. Кто-то вышел за дверь, некоторые направились в коридоры и на другие занятия, а остальные – в крошечные лаборатории, примыкающие к единственному классу.

Доктор Кули потянулась за жалюзи, чтобы закрыть окна. Внизу располагался внутренний двор медицинского комплекса, белая современная скульптура, извивающаяся в фонтанах. Ординаторы, врачи и пациенты бодро шагали по плитке. Прошло тридцать лет с тех пор, как доктор Кули занялась парапсихологией. С того дня ее постепенно изолировали, как нежелательную бактерию, ее лаборатории становились все меньше, все дальше и дальше от главных коридоров здания медицинских наук. С ней разговаривали только те преподаватели, которые знали ее до того, как она стала парапсихологом. В результате все студенты здесь были близки, защищали друг друга и ее. Их существование на факультете психологии было непрочным, и они это знали.

Ночной ветер потрепал сухие ветки живой изгороди. Карлотта почувствовала напряженную атмосферу, сухой, липкий воздух, а затем на крыльце послышался шум.

В глазок она увидела две фигуры, хотя боялась, что они уже не придут.

– Здравствуйте, – сказала Карлотта. – Заходите.

Она отперла дверь. Крафт и Механ вошли на кухню. Механ принес еще несколько термодатчиков. В тот момент, когда они вошли в гостиную, оба сразу же замерли.

Воздух был заряжен. Возникло какое-то едкое, сухое ощущение в ноздрях. Они обменялись взглядами.