– Господи, – прошептал Билли сквозь сжатые зубы.

Карлотта наконец опустила глаза вниз. Дом казался таким хрупким. Ночь теперь стала всемогущей.

– Это что-то значит, Билл? – прошептала Карлотта.

– Нет, просто трещины. Линии.

– Боже, – отозвалась она, – выглядит так…

Мысль в голове так и не сформировалась. Девочки запутались в лабиринте страха.

– Мамочка, – прошептала Джули, – у окна кто-то стоит.

Карлотта обернулась.

– Где?

Чернота ночи отражала ее саму – рука на шее, тело готово бежать.

– Не знаю, – неуверенно ответила Джули.

– В смысле ты не знаешь? – прошипела Карлотта, не сводя глаз с двух окон на дальней стене.

– Я…

Билли подошел к окну. Наклонился вперед. Собрал ладони у глаз на своем отражении. Затем внезапно закричал и открыл окна, размахивая руками. Мертвенная тишина. Мальчик осторожно выпрямился. Снаружи только стрекотали сверчки.

– Она просто испугалась, – заключил Билли, поворачиваясь к Джули.

– Слушай, Джули, – начал отчитывать он, – мы не играем. Ты понимаешь? Мамочке не надо говорить то, что понарошку. Ясно? Это очень важно.

– Я не играла, – ответила Джули.

Карлотта задрожала и пошла к термостату.

– Слушай, Джули, – тихо продолжил Билли. – Ты правда что-то увидела или нет? Ты придумала, так ведь? Это понарошку?

– Я… я… я не знаю…

– Билли, – позвала Карлотта.

Термостат бешено вращался. Циферблат в металлическом контейнере заметно ходил взад-вперед, прогибаясь внутрь. Билли стоял позади матери, заглядывая ей через плечо. Он протянул руку вперед.

– Не надо! – предупредила Карлотта.

Билли замер, а потом убрал руку.

– Даже не знаю, – сказал он. – Я не разбираюсь в датчиках температуры. Это не нагреватель. Он работает. Может, металл внутри покоробился или сгнил…

– Металл не гниет.

– Проржавел. Ты поняла. И тогда он начинает сходить с ума.

– Как это – «сходить с ума»?

– Ну, вращаться, когда ломается. Я об этом.

– Но… – пробормотала Карлотта. – Сейчас все нормально. Видишь?

Стрелка стабилизировалась на двадцати двух градусах, немного опустилась, затем вернулась на прежнее место.

– Видимо, заработало. Тебе же подходит двадцать два?

– Закрой окна, Билл, – сказала Карлотта, отворачиваясь.

– Ладно. Видишь? Это был просто ветер.

Билли закрыл окна. Карлотта села в кресло, покусывая губу.

– И задерни шторы, хорошо? Полностью.

Мальчик послушался. Наступила тишина. Она почти гремела в ушах.

– Я заштукатурю потолок, – сказал Билли. – Завтра. Куплю штукатурку днем.

– Хорошо.

Но Карлотта от всех отстранилась. Ее лицо было напряжено, а сердце колотилось.

– Эй, Джули, – позвал Билли, – давай сыграем в Червы[1].

Они достали колоду и раздали.

– Ты помнишь, как играть, – сказал он. – Нужно избавляться от черв.

Карлотта наблюдала за ними, но их голоса были словно за тысячу миль.

– Королева пик – злая ведьма, – сказал Билли. – От нее надо избавиться.

– Господи Боже, – выдохнула Карлотта.

– Вот так. У тебя двойка крести. Клади.

– Боже милостивый, Боже.

Карлотта откинулась в кресле. Лицо поглотила тень, она едва слышала детей. Она ждала.

Переливающаяся, длинная, красная рыба скользила в зеленых водорослях, как угорь. Океан был огромным, прозрачным и теплым. Внезапно рыба перевернулась и вошла в каньон из голубых коралловых скал, мерцающих на песчаном дне. Она что-то искала… В устьях пещер были яркие камни, жемчужины, сверкающие в голубой воде…

Зазвонил телефон.

Карлотта вскочила, держась за голову. Солнечный свет лился в окна. Билли сидел в мягком кресле, ел кукурузные хлопья и смотрел автогонки по телевизору.

– Что?..

Телефон зазвонил снова.

– Я видела сон, – пробормотала Карлотта, покачивая головой.

Она встала с дивана и попыталась вспомнить сон. Куда пропала рыба? Почему все было таким красивым? Телефон зазвонил в третий раз. Сон исчез.

– Джерри!

Карлотта прижала трубку к уху как можно плотнее.

– Где ты? В Сент-Луисе? Ты же должен быть в Сиэтле! Что?.. Аудит в конце года? Ну, не сажай никого в тюрьму…

Она накручивала провод на палец. Билли подумал, что она была похожа на школьницу перед свиданием. Это зрелище вызвало у него смутное, неопределенное отвращение. Он отвернулся.

– О, Джерри! – сказала она и улыбнулась, но ее голос напрягся. – Это на следующей неделе! Девятнадцатое!.. Что?.. А, понятно… Конечно… Я заберу тебя из аэропорта.

Теперь Карлотта полностью проснулась. Она была взволнована, но и обеспокоена. Сил хватит максимум на несколько дней. Взволнованная, она махнула в сторону телевизора, жестом попросив Билли убавить громкость. Но рев толпы и гонщиков оставался громким.

– Я так рада слышать твой голос!.. Что? А, да. Я тоже!.. Я не могу говорить… Я не одна.

Карлотта засмеялась. Билли выключил телевизор и вышел.

– Джули хочет поздороваться, – сказала Карлотта.

Джули взяла трубку двумя руками. Ее глаза горели от восторга.

– Что? – прошептала Джули. – Я тебя не слышу!.. Играю в скакалки… В скакалки!.. С Ким… Да… А я по тебе!.. Вот тебе поцелуйчик. Готов?

Она послала поцелуй в трубку. Затем внимательно прислушалась.

– Он хочет поговорить с Ким, – сказала Джули.

Карлотта приставила трубку к уху Ким.

– Скажи: «Здравствуй, Джерри», – прошептала Карлотта.

– Привет, Джерри.

Из телефона донесся смех Джерри.

– Скажи: «Как дела?» – подсказала Карлотта.

– Как дела? – повторила Ким дрожащим голосом.

Карлотта забрала трубку.

– Ты уверен? – спросила она. – Он здесь, минутку.

Карлотта повернулась. Билли пропал. Она накрыла трубку рукой.

– Билл!

– Он ушел в гараж, – сказала Джули.

Лицо Карлотты помрачнело. Она убрала руку и снова улыбнулась.

– Видимо, он ушел, Джерри. Что? Нет. Я ошиблась. Его и не было в доме… О, да… так скучаю… О, да, да… О, Джерри… Пожалуйста, будь осторожен. Я тебя жду… Не стоит… Не хочу прощаться… До следующей недели, – ее голос опустился до шепота. – Люблю тебя… Пока!

Карлотта подержала трубку у уха. Затем медленно опустила. И вздохнула.

– Мило, – захихикала Джули.

– Да, – подхватила Карлотта.

В голове закрутились детали. Купить новую блузку. Юбку. Что-нибудь с вышивкой. Откуда взять деньги? Тогда только блузку. Что-нибудь яркое. Карлотта представила, как Джерри выходит из самолета, по-мальчишески ей машет, спускается и обнимает. Они куда-нибудь поедут. В голове всплыли другие картинки с Джерри… Она улыбнулась.

Карлотта скрестила ноги. Сегодня она чувствовала себя необычайно красивой. У нее загорели щеки, лоб, руки и ноги, отчего темные глаза казались еще чернее. Она прямо смотрела на Шнайдермана.

– Ну все, доктор Шнайдерман, – сказала она. – Вы получили результаты анализов. В чем дело?

Шнайдерман покрутился на стуле. Так делал его руководитель. Но Шнайдерман от этого почувствовал себе скорее неловко, чем непринужденно. Он постучал по нескольким папкам на столе и открыл первую.

– У меня нет всех ответов, Карлотта. Но мы знаем, что с вами все хорошо – физически. И, судя по тестам, ваш интеллект даже выше среднего.

– И?

– Остается лишь одно.

– Что?

– Психологическое развитие. Эмоциональное. Тут анализы и ваши рассказы начинают сходиться.

Карлотта улыбнулась. Шнайдерман заметил, как что-то изменилось. В ней чувствовалась внутренняя жизненная сила. Ее жесты излучали уверенность. Впервые она относилась к себе с юмором. Ему стало интересно, в чем причина вновь обретенной решимости и оптимизма.

– Уж простите, доктор Шнайдерман, – сказала она, – но для меня все это звучит как на другом языке.

Он не смог удержаться от смешка.