И в этом свете они увидели кое-что ещё.

Торренс вспомнил, как однажды у побережья Флориды, ныряя с аквалангом, увидел медленно плывущую мимо среди кораллов акулу. Вот примерно так эта штука отсюда и выглядела. Но акула в подводном лабиринте не обратила на человека внимания и проследовала мимо. Сейчас на это надеяться не стоило.

Это была ракета-искатель; она двигалась медленно, большую часть времени паря в воздухе на одном месте, но изредка проплывая вперёд, к цели. Её удерживали в полёте двигатели под брюхом, хвостовые же дюзы пока молчали, ожидая команды ракетного микрокомпьютера. Искатель покачивался из стороны в сторону, озаряемый сзади угасающей осветительной ракетой. Самонаводящийся беспилотник был тонкий, хищных очертаний, сверкающий, хромированный, с чувствительной к источникам тепла с очертаниями человеческого тела носовой сенсорной сеткой. Он водил носом туда-сюда. Отчего он медлит?

Возможно, пламя продолжавшей догорать осветительной ракеты сбивало его с толку: её инфракрасное излучение частично отражалось от холодных скал. Вскоре искатель уловит тепло группы тел и найдёт к ним дорогу...

В предыдущий миг искатель висел среди теней с видом почти отсутствующим; секундой позже он ударил, метнулся с проворством гремучей змеи к передней грани изрытого ямками валуна, за которым сидели Сортонн и Саид... Сидели раньше.

Разбухающий огненный шар вынес из-за валуна два человеческих тела; они напоминали кукол, которым ребёнок-садист оторвал ручки и ножки. Торренса по щеке ударили тёплые капли. Взрыв принёс каменные осколки, небольшой камень с чувствительным звуком врезался Левассье в плечо и раздавил, чуть не оторвав правую руку: та повисла на каких-то ошмётках. Стейнфельд устремился к нему, на бегу срывая с себя пояс, чтобы сделать перевязку. Торренс чувствовал кровь — чью? Сортонна? Саида? Она струилась ему по щеке в рот. Он отвёл струйку тыльной стороной ладони, чтобы не пришлось пробовать на вкус кровь товарища из НС. Кровь уже была холодна на ощупь.

Рядом яростно орали; кто-то плакал от боли; время от времени сухо щёлкали выстрелы; ещё двое партизан в линии обороны упали — у одного кишки вывалились наружу к металлическому вкусу рассеянной в воздухе крови примешались мерзкие нотки дерьма и ружейный дымок, от которого потянуло чихать. Из шеи другого несчастного били фонтанчики крови, унося жизнь. Помочь ему никак не удалось бы, не подставив себя под огонь, поэтому они поневоле игнорировали отчаянные взмахи его рук: помогите!

Пытались не смотреть туда, а следить только за мишенями...

— Не стрелять, пока чётко не возьмёте на прицел! — взывал Стейнфельд.

Ответный огонь НС замедлился и умолк. Ещё какое-то время скрежетало эхо, потом утихло и оно. Торренс глянул в сторону врагов и никого не увидел...

Движение. Сверкнул металл. Ещё один искатель. Ракета проплыла в полосе тускнеющего солнечного света, принюхиваясь к теплу тел отряда. Зрелище на миг выморозило ему внутренности.

Торренс выстрелил по искателю трижды, надеясь, что ракета взорвётся раньше, чем успеет подлететь — до неё было ещё ярдов сто. Бледные просверки искр — пули срикошетили о камень. Впрочем, искатель и так надёжно защищён: по нему надо бить точно, прицельно в нос, а на большом расстоянии это практически невозможно. Попытаться ещё раз? Нет, стоп!

Клэр перехватила что-то у Лайлы, вскочила и побежала вперёд, к искателю.

— Клэр! — услышал Торренс собственный вопль.

Она согнулась над телом Сортонна, попыталась его приподнять, подхватила под мышки, лицо её исказилось от усилий. Что это она делает, чёрт побери? Тела хочет забрать? Сейчас?

Искатель приближался; машина наметила цель, из хвостовой дюзы появилось пламя. В любую секунду он может ударить и разметать двух-трёх партизан на куски.

Клэр приподняла тело Сортонна под мышки и прислонила к валуну. Выстрелила в него осветительной ракетой, развернулась и побежала.

Грудь трупа извергла ревущее пламя.

Искатель почуял тепло взрыва и увидел очертания тела; тепла было более чем достаточно для целого отряда. Машинка приняла решение атаковать и взорвала себя; от валуна полетели крупные обломки. Клэр споткнулась на бегу, настигнутая то ли ударной волной, то ли шрапнелью; девушку занесло на льду, она упала и растянулась неподвижно. Торренс что-то крикнул и выскочил из укрытия, подбежал к ней, схватил на руки... она была тяжелей, чем ему казалось, а может, он сам так ослабел... Он почувствовал, как земля уходит из-под ног; нет, это снова открылось кровотечение в ногах. Кто-то, вроде бы Стейнфельд, кричал ему, чтобы оставил Клэр и убирался в укрытие. Но он сумел, спотыкаясь, доковылять туда вместе с ней; остальные прикрывали его огнём.

Он рухнул за валуном, не выпустив девушку. Над головой вспороли воздух пули. Уши заложило от яростных выстрелов партизан слева. Глаза Клэр распахнулись, задвигались. Она была жива. Но ничего не соображала.

С титаническим хлопком надвинулась и закрыла небо многотонная машина-убийца; усиленный синтетический голос из динамиков перекрыл скрежет лопастей вертолётного винта:

— Сдавайтесь, и вас пощадят. Сдавайтесь...

В ответ кто-то выстрелил по коптеру из лёгкого пулемёта; коптер ответил залпом своих минипушек, и пулемётчик вскрикнул. Торренс не сводил глаз с лица Клэр. Её что, ранило? Внутреннее кровотечение?

— Клэр?

Данко и Лайла что-то ему кричали.

— Вон ещё коптеры! — заорал кто-то, и кто-то другой, по-французски.

Он поднял голову и увидел, как приближается целая стая крупных коричневых вертолётов; коптеры открыли огонь. На дверцах кабин красные звёзды. Новосоветчики. Теперь ещё и Новые Советы сюда принесло. А они-то чего хотят? Не то чтоб его это заботило...

У него глаза щипало от поднятой вертолётами пыли.

— Клэр?

Где-то позади взорвалась ракета; взрыв взметнул в воздух несколько бушелей каменистой земли и опрокинул Торренса на землю горячей ударной волной. Он рухнул рядом с Клэр, в голове звякнула и пошла отдаваться резкая нота. В меня попали? В неё попали?

— Клэр?

В следующее мгновение Торренс осознал, что лежит лицом вниз на девушке, а тела их скрещены. Ему дыхание выбило. С трудом продышавшись, он заметил, что вокруг все бегают и стреляют и вообще стоит полный содом. Ему показалось, никто уже толком не понимает, что тут творится; нельзя было сказать, что враг вон там, а НС вот тут: враги появлялись сразу во множестве мест, они были повсюду, но и партизаны НС то возникали, то исчезали из дыма там и сям. Он увидел, как по склону к ним бегут двое ВАшников. Откатил в сторону Клэр, поднял винтовку, попробовал устроиться в подобии снайперской позиции, вжал приклад оружия в плечо и тут же начал стрелять; один из ВАшников упал. Другой продолжал бежать на Торренса, целясь из ручного пулемёта. В любой момент он может выстрелить. Но тут тело пулемётчика охватил огонь; ВАшник, вопя и корчась, рухнул... кто-то всадил в него зажигательную ракету... спустя миг крики солдата стихли, и он остался лежать лицом вниз, молча догорая. Новосоветские коптеры снижались на поле битвы, подобные в отсветах огня огромным золотистым драконам, их винты разгоняли дым.

— Дэн? — Голос Клэр. — Вставай. Прячемся.

Голос едва слышный. Но она была права.

И всё же... Чёрт, да новосоветчики нас в плен решили взять, подумал Торренс. Нет уж. Они Клэр пытать будут, а потом казнят нас всех. Вот как с нами поступят. Сперва выжмут всю инфу до капли, а потом неторопливо, с наслаждением убьют. Надо самому её убить. Спасти от пыток.

Он встал на колени за её спиной и поднял винтовку. Она поворачивалась на другой бок, пытаясь встать, и не смотрела на него.

Он нацелил ствол винтовки ей в голову. Ты им не достанешься.

Он спустил курок.