Он удивился, как трудно стало говорить. Такая лёгкая рана, всего лишь в руку, а так от неё хреново.

Кармен с Данко потащили Лайлу, и Торренс, ощутив необычайную лёгкость, вырвался вперёд, к пляжу. Позади перестрелка продолжалась, но выстрелы стали реже.

Один раз он остановился, поднял раненую руку и увидел её на фоне звёзд. Двух пальцев недоставало. Безымянного и мизинца. От ладони на четверть дюйма отходили обрубки. У него свело судорогой внутренности, но он побежал дальше.

Он обнаружил, что у него в правой руке пистолет. Кто-то ринулся ему навстречу, он вскинул было оружие, но тут же опустил, узнав кряжистый силуэт. Они сели на корточки.

— Стейнфельд... где Каракос?

— Не знаю. Может, его убили. Он же с вами был.

— Нет. Перед самой засадой он отошёл в хвост колонны.

По молчанию Стейнфельда Торренсу стало ясно, что тот всё понял.

Торренс сказал:

— Насколько всё плохо?

— Не так плохо. Ты нас остановил вовремя: мы не успели вмазаться в самую кашу. Конечно, ублюдки и на пляже засели, но я приказал выходить в другое место. Связался по рации с лодками, пускай нас подберут там и попытаются подождать, пока все остальные подтянутся, кто в состоянии. А теперь слушай меня внимательно: раненых не оставлять. Если они безнадёжны, разбирайтесь сами. Экстракторы, знаешь ли.

Это значило: Убейте всех, кого уже не спасти.

Благодарение Богу, Клэр в море, на корабле, в радиорубке.

Торренс ответил:

— Да.

И пошёл прочь; его мутило, но он теперь чувствовал себя более собранным.

Спустя некоторое время, наложив на пульсирующую болью руку неумелый турникет, он уже бежал по пляжу к дороге вместе с тремя другими бойцами НС; по одну сторону с шумом накатывало на берег море, по другую поднялась скала. Засада ВА осталась далеко позади. Дорога казалась тёмно-синей на фоне серого камня и песка.

Кто-то лежал на краю дороги лицом вниз. Торренс опустился на колени рядом с ним и отыскал фонарик. Это оказался Али Мубарак, египтянин по происхождению, французский иммигрант, которого они когда-то спасли из лагеря. Тихий коротышка, всегда доброжелательный и готовый помочь; было похоже, что он бы и рад завести больше друзей, да не получается. Торренс всё думал, что надо бы с ним сблизиться и узнать получше.

Теперь ему придётся застрелить Али.

Али что-то бормотал, временами порываясь расплакаться, но от плача ему, видимо, становилось ещё больнее, поэтому он быстро замолкал и только судорожно хватал ртом воздух. Торренс перевернул его и понял, что Али ранен в живот; от этого движения Али истошно завопил по-арабски. Торренс видел, что живот Али распорот от грудины до паха, спутанные внутренности вывалились наружу, и земля под ним залита горячей кровью. Торренсу представилось, как Али осел здесь, поворачиваясь из стороны в сторону, пытаясь сомкнуть рану, запихнуть кишки обратно в живот и найти им новые места. Он не переживёт обратной дороги. А Торренс не мог ждать, пока Али умрёт сам — его самого бы убили или захватили в плен. Если враги найдут Али, то, возможно, поместят в кислородный аппарат,' чтобы не допустить смерти мозга; даже мозг мертвеца можно экстрагировать, если нет длительных перерывов в снабжении кислородом. ВАшники знали об атаке заранее; наверняка у них тут и экстрактор есть. Торренс держал в руке пистолет калибра 0.45. Теперь он прижал его ствол к затылку Али.

— Не надо, — произнёс Али по-английски.

Торренс поднял лицо к звёздам. Он попытался притвориться, что курок спускает кто-то другой.

ПерСт, Космическая Колония. КПЗ

Расс Паркер сидел в пустой белой комнате на откидной скамейке и смотрел на перекрывшую дверной проём панель прозрачного небьющегося пластика.

Сидел, слегка покачиваясь, и размышлял, убьёт ли Римплер их быстро — если обвалить переборки, всё содержимое Колонии быстро засосёт смертоносный вакуум, — или захочет растянуть удовольствие, отключая систему за системой, истощая запасы воды, нарушая отопление и любуясь, как холод межпланетного пространства превращает одного за другим жителя ПерСта в плавающие снаружи мёрзлые трупы.

Вспомнив искажённое безумием лицо на экранах, Расс пришёл к выводу, что Римплер в любом случае убьёт их всех. Он просто ждал повода.

Этот повод Прегер ему предоставит.

А Расс сидел и ждал, пока это случится. Камера предварительного заключения — сущая насмешка. Его распирало желание что-то сделать, а он только и мог, что сидеть, ссать и срать. Больше тут заняться было нечем.

Вдруг он сморгнул. В поле зрения что-то возникло. Кто-то. Кто-то появился за дверью. Штурмовик МКВА в зеркальном шлеме.

Дверь с шипением утянулась в стену. Штурмовик сделал знак следовать за ним.

Расс подумал: Что, если они выбросят меня в шлюз следом за теми несчастными из РМ-17?

Но он поднялся и, как автомат, побрёл к двери. Охранник отступил на шаг и повторил жест. Расс сунул руки за спину. Охранник нацепил на него флексопластовые кандалы. Затем Расса погнали вниз по коридору. Мимо камер. Расс насчитал по дороге не менее четырёх человек. Он увидел мужа Китти, Лестера; тот перехватил его взгляд и едва заметно повёл головой. В следующей камере, одиночной, сидела женщина восточной внешности.

Они миновали два электронных КПП, на каждом открывалась дверь и пропускала их дальше. Наконец достигли Админской секции.

Молодой штурмовик ВА без шлема сидел в предбаннике на столе и болтал ногами.

— А ну-ка предъявите мне пропуск ещё раз.

Его визгливый фальцет плохо вязался с властными словами.

Конвоир Расса извлёк из кармана пропуск и показал штурмовику. Расс внимательно посмотрел на конвоира. Тот был меньше ростом, чем большинство эсбэшников. Униформа на нём сидела плохо.

— Тебе кого-то подкинуть для страховки? — спросил штурмовик, сидящий в приёмной.

— Нет, — прозвучало из шлемофонного динамика.

— Ну ладно. — Молодой ВАшник пожал плечами. — Давай его к Прегеру.

Но в офис Прегера они не пошли, а направились в бывший кабинет Расса. Конвоир сунул карточку в слот на двери и сказал:

— Входи.

Расс вошёл, ожидая увидеть там Прегера. Но в кабинете никого не было. Через спинку стула оказалась переброшена униформа штурмовика. На сиденье валялся шлем. Расс удивлённо развернулся к конвоиру и оцепенел.

Штурмовик закрыл дверь и снял шлем. Это был Фаид.

— Прости, — сказал он, радостно улыбаясь. — Я не мог тебя одного оставить. В любом случае, мы всё равно бы так поступили.

— Кто такие мы?

— Ты же отправил сообщение Китти Торренс, забыл? Она связалась с НС. Всех наших, кроме одного, арестовали два часа назад. Они даже нашего командира, Чу, сцапали. Им кто-то с Земли инфу слил. Всех НС арестовали. Но не меня!

— Тебя?!

— Ты бы мне не доверил токенов, если бы знал, что я в Сопротивлении.

— Спасибо, что не сказал. Итак, ты пошёл на склад ВА и добыл там униформы... эта для меня?

— Ага, чувак. Двести техников ожидают твоего приказа, чтобы поднять восстание. Они не в НС, но союзники. Это всё Китти Торренс организовала. Она всем рассказала про РМ-17, если ты не в курсе. Всем. Они в бешенстве. И да, униформа тебе идёт. Тебе не кажется, что это забавно?

— Это очень забавно.

Прегер, Джудит ван Кипс и доктор Тэйт смотрели на экран консоли и сменявшиеся там технологические схемы. Схемы имели некоторое отношение к начинке компьютеров системы жизнеобеспечения.

Прегер увидел, что в кабинет заглянули два штурмовика, и раздражённо дёрнулся.

— Чего надо? — спросил он. — Почему не доложили?..

Он осёкся. Высокий эсбэшник направил на него автоматический пистолет калибра 0.357.

— Если ты кому-то звякнешь, — сказал высокий, — я тебя пристрелю, клянусь. — Свободной рукой он откинул шлем.

— Ну что, Прегер, поладили вы с Римплером? — спросил Расс и швырнул шлем на стол.