— Сумасшедший, — не отпуская его ноги, я села и привалилась к ним головой.

Кастеллет был вне себя от счастья.

— Зато как весело!

Я подозревала, что он ненормальный, и все равно дала согласие выйти за него замуж… Я простонала. Кто тут ненормальный, так это я. Потому что в здравом уме на такое согласиться нельзя. Но в чем-то он прав — судя по скорости сирен, в течении с этим жалким вышагиванием по шару у нас не было шансов… И все равно…

Свет шара позволял видеть только их хвосты, мерно взмахивающие вверх и опускающиеся вниз. Плечи, впряженные в нити, тянущиеся к сети… Я подняла голову на мужа. Он прижимал к себе ларипетру, хмурил брови и смотрел по сторонам. Наслаждался? Планировал? Боялся?

Что он, вообще, чувствует? Почему не говорит никогда?..

Только Алиса кричит порой…

— Демонов нет, — сказала я, чтобы нарушить пугающую тишину.

Раньше я ее ценила. Но это — когда была под защитой собственных стен.

— Мы во власти сирен. Они больше им не нужны.

Все верно. Но…

— Я буду скучать, — признала я.

— Ничего, на борту «Искателя» ты снова с ними встретишься.

Успокоил. Будто мы на него попадем… Загадывать нечего, но… все равно наши шансы равны практически нулю, не надо быть даже математиком, чтобы это высчитать. А Чак верит в лучшее просто потому, что у него в голове здравый смысл — редкий гость.

— Кислород у нас есть благодаря электролизу, — объявила я.

— Великолепное явление. Я бы путешествовал под водой. И Шарку понравилось бы…

Кто о чем, а козел о капусте.

Движение прекратилось. Впереди появился свет. Держась за Чака и пользуясь помощью его твердой руки, я поднялась с нашего импровизированного пола.

— Вот как они живут.

Пещера. Огромная подводная пещера со светлым тоннелем впереди. А возле стен… комнаты с совершенно разнообразной мебелью.

Чак присвистнул.

— Так вот как живут люди на дне озера… Или моря.

— Люди? — повторила я, прищуриваясь.

Здесь было светло — на стенах тоже блестели не кристаллы, а… морские звезды. Не знала, что они светятся. Я пригляделась к ближайшей комнате. Даже цветы… массангеи в горшках, да и убранство как у Гудру — солома, шкуры. Какой-то мужчина на них спит. А рядом… на циновке сидит сирена. Это как?..

— Смотри, — толкнул Чак меня вбок.

У комнаты были стенки. Прозрачные, почти как наши. Только комнаты были квадратны и недвижимы.

А вот та, другая комната — будто из Вестланда. Кресло, кровать с балдахином, шкаф с книгами… Я ахнула. Человек, что стоял у шкафа… он постарел, но это был… наш король, пропавший без вести девятнадцать лет назад.

Перед нашим куполом появилась серебристо-серая Финтэ, подмигнула и поманила пальцем, кивая на одну из комнат, будто сошедшую из справочника о Мерчевиле, который я составляла последний год.

Чак почесал подбородок.

— Кажется, она хочет поговорить. В таком вот… аквариуме наоборот. Я… пожалуй, за. Это называется аквариум. В Золотом доме в таких держат рыбок.

Я подбородком вжалась в Чаково плечо.

— Мы ведь не пойдем, правда?.. Только вот там… Чак… там король Басс — видишь?

И, увидев блеск неверия, а затем — вспышку ненависти в глазах не то мужа, не то жениха, я пожалела о сказанном. Тиль, язык без костей! Ведь это тот, кто убил его отца.

Подводная пещера в море Белого Шепота, окрестности острова Гудру. Восьмое орботто.

Чак сжал челюсти. Я испуганно цеплялась за его плечо.

— Пожалуйста… ненависть ни до чего хорошего не доводит, Чак…

Если он сейчас слетит с катушек, нам совершенная крышка…

— Он жив, — процедил Кастеллет с ненавистью. — Он жив и здравствует, после того как убил отца, как уничтожил нашу семью! И ему плевать…

Сердце у меня облилось кровью.

— Думаю… это не самая счастливая жизнь. Будто… в клетке.

— Туда ему и дорога! Пусти!

— Только если пообещаешь не делать глупостей.

— Я сломаю его клетку, и пусть он умрет!

Я обхватила Кастеллета как могла крепче. Финтэ продолжала зазывать нас в мерчевильский «аквариум наоборот».

— Это не самый подходя…

Чак разомкнул замок нашего спасительного шара, и продолжение моего убийственно умного довода потонуло в воде. Холодные руки за щиколотки утянули меня прочь… а неожиданный чпокающий звук сопроводил новое соприкосновение с воздухом.

— Ну, здравствуй, Тильда.

Финтэ возвышалась над упавшей на пол мной. Сирена сидела в кресле и помахивала хвостом, будто веером. Незабываемая картина. В тонких руках с неестественно длинными пальцами сирена держала… курительную трубку. Выражение ее серого, пугающе бесцветного лица было довольным и удовлетворенным.

— Ты, кажется, хотела поговорить со мной. Но в прошлый раз обстоятельства не благоприятствовали. Вот, я все устроила. А ты сдержала обещание и пришла в гости. Располагайся, — и черенком незажженной трубки она указала на кресло напротив.

«Устроила»… И только поэтому мы здесь?.. Дал Видящий ляпнуть в свое время…

Не чувствуя силы встать с колен, я огляделась. В комнате, кроме нас, никого не было. Из соседней… да, из соседней на нас смотрел король Басс. Без оттенка узнавания, но… это был несомненно король Вестланда.

— А где… мой муж?

— Твой муж? — подняла брови Финтэ. — Вы там, на земле, все постоянно выскакиваете замуж?

Я облизала губы.

— Случается.

И со стороны другой прозрачной стены увидела, того, о ком спросила. Отчаянно гребет к комнате Басса, а сирены кружат вокруг и то одна, то вторая оттаскивает его за ногу назад. И, похоже, этот процесс всех участников, кроме человека, веселит.

Выходит, они не Кастеллета хотели добыть. А меня. Только зачем? Что во мне за ценность?..

— Финтэ, ты… не могла бы его вернуть? Мы ведь помогли тебе…

— Выходит, ты его любишь?

Я перевела дух. Спокойно, Тильда. Спокойно. Нет, не спокойно! Он вот-вот задохнется! И тогда твое сердце точно не выдержит.

Кастеллет пустил пузыри, выпучивая глаза. Пусть он самый никудышный муж. Но я могу спасти его жизнь. Могу?.. Должна! Иначе останусь одна. В этой комнате. Навсегда. Смогу любоваться на короля и вести занимательные беседы с безжизненно холодной сиреной, у которой хвост вместо веера… Но все это будет совершенно не то. Я закрыла глаза и кивнула головой:

— Тебе все должно быть известно и без моего ответа — мотыльки знали. Да, я… люблю его.

Финтэ кивнула.

— Это хорошо. Это очень хорошо. Но о чем же ты хотела спросить меня?

Разве это сейчас имеет значение⁈. Я скосила глаза в подводный коридор за «аквариумом». Мой человек в красном сюртуке потихоньку опадал на дно, подняв руки кверху, приобретая такой же синеватый оттенок, как и весь мир вокруг.

— Это сейчас важно?.. Спросить позже — возможно. А спасти жизнь человека — нет. Финтэ! Ведь ты увлекла его сюда, ведь он знает тебя по имени! Если бы он не хотел прийти к тебе, мы бы… уже выплыли в море.

Моя хозяйка состроила презрительное выражение лица и взмахнула трубкой. Сирены снаружи, будто услышав безмолвную команду, хихикая и перебрасывая безжизненное человеческое тело, будто мяч, подплыли к прозрачной стене нашей комнаты и… синхронным ударом хвостов впихнули жертву внутрь. Прямо на меня, сбивая с ног, в очередной раз обливая с головы до ног.

Чак был холоден и не шевелился.

— Он… мертв⁈

Финтэ улыбнулась уголком седого рта, а глаза ее блеснули, как ларипетра.

— Возможно. А, возможно, нет. Выясни это. Все вы, смертные, такие поверхностные. Хотя чему удивляться — ни один из вас не может жить на глубине без этого вашего «воздуха», — она воздела глаза и руки к потолку. — Если твой муж умер, я выпущу тебя. Если жив, вы останетесь. Жизнь за жизнь. Я отдаю долг.

И это — «отдаю долг»⁈

Владычица сирен, или кем она там была, изящно изогнулась, ударила хвостом и одним рывком была такова. Знакомый чпок — и мы остались одни. Я невольно оглянулась на комнату короля. Басс поймал мой взгляд, ткнул себя в грудь. А потом изобразил рвоту.