Он коснулся моей шеи — тоже не пострадавший сегмент, надо же! Их находится все больше и больше. Жизнь продолжается, Тиль, ты ведь знаешь. Выше нос!

— Ты горишь!

Я усмехнулась.

— Естественно. Воспалительный процесс — нормальное положение дел при ранах подобного плана. Я выглядела… слишком чудовищно?

Я вспомнила птицу и меня передернуло. Страшно… Страшно, как ни крути. А что, если на меня… теперь без дрожи не взглянешь?..

Фаррел меня легонько обнял и погладил по спине.

— Красота души важнее, Тиль.

Я хмыкнула, физически ощущая, как под примочками и повязкой мокреют глаза.

— Мне нельзя плакать — доктор запретил снимать повязку. Ты уже говоришь, как твоя великолепная жена. Я так вас и не поздравила… Но сейчас вряд ли удачный момент, да?

Он хмыкнул где-то в сторону уха. Я почувствовала движение воздуха. Так вот почему я так хорошо слышу — доктор оставил уши открытыми.

— Да.

— Какое облегчение.

Он снова выдохнул теплом. Красноречивые речи никогда не были моей сильной стороной.

— Фарр, мы что-то придумаем. Кажется, я знаю, как добраться невредимыми… Мы нужны Джарлету. Но пока я ничего ему не скажу. И он вас не убьет.

Фарр сжал меня в объятиях сильнее. Теперь к моему уху прижалась его небритая щека. И, кажется, я услышала, как он хлюпнул носом.

— У нее нет охранки, Тиль… И никто не отдаст ей свою. Вдруг она… снова прыгнет?

Я похлопала его своей великолепной лопастью по спине. Да. Ро может.

— Но ведь ее… стерегут. Не позволят, я думаю. Чак, опять же…

— Судно по правому борту! — донесся сверху слабый крик.

С верха мачты да до самого трюма… Вот потому и слабый.

— Только этого не хватало, — сказал Фарр, оставляя меня в покое.

И, кажется, поднимаясь на ноги.

— Чего?

— В этих водах мы вряд ли встретим буканбуржское судно, они редко заплывают так далеко. А если это «Звезда Востока», то…

— … пираты своего не упустят, — закончила за него я.

Моя школа. Отношения Мерчевиль-Буканбург всегда отличались бурной драмой. Вот, жена Джарлета тоже в ней пострадала, говорят.

— Или торговцы.

В нашем трюме раздался стон и шорох.

— Сирена, — одновременно вспомнили мы с Фарром про забытого соседа.

Я — с вопросительной интонацией, он — с утвердительной.

— Не молчи, — толкнула я друга в бок. — Здравствуйте, — сказала в пустоту и поклонилась, едва не свалившись.

Не полагаю, что это подходящее начало для вступления в контакт с представителем иной цивилизации, но вежливости пока никто не отменял.

— А что мне говорить-то?

Фарр звучал брезгливо, мне даже сделалось стыдно за его манеры. Я лягнулась ногой, надеясь, что достану до своего несносного друга детства.

— Поздоровайся хотя бы.

— Да мы уже знакомы, — вмешался в нашу беседу зловеще свистящий голос.

— Простите, что не могу вас видеть, — пробормотала я, понимая, что чурбан Фарр мне не помощник.

Он, вообще, больше по «дело сделать», чем «беседу вести». Разве что эта беседа — допрос, тогда другое дело, тут он на высоте. Ну, или дружеская. В дружескую каждый умеет.

Но я по беседам тоже так себе.

— Хотя это и не моя вина. Вы ранены?

Сирена издала сопение. Или это Фарр? Ничего не вижу! Голова болит, тело горит, мне бы под одеялко, а тут… Хотелось ругнуться самыми последними морскими медведями, как делает каждый первый на этом судне, даже Ро. Но меня не так учили, и я хорошая дочка.

Вот будет здорово, если мы не сироты. Реальная вероятность этого существует. Поэтому мне непременно надо дойти до маяка на краю света, набрать звездной пыли, выплавить стекло и… а «привязка» имеет шанс проскочить в другой мир?..

— Осторожно, Тиль!

И Фарр вдруг резво схватил меня за плечи и переместил куда-то настолько неожиданно, что сознание будто осталось в иной плоскости. И клацанье зубов.

— Я сейчас…

— Постой! — воскликнула я, по-прежнему обретаясь где-то в воздухе, кажется — у братца поперек плеча. — Вам нужно лекарство, уважаемая, ведь так?

— Будто оно у вас есть, — фыркнул свистящий голос.

И угрожающий шорох прекратился. Напряженные мышцы Фарра говорили о том, что он замер в боевой готовности. Осел. Исследования с боем не проводят.

— Поставь меня на землю, — процедила я повелительно.

— Тильда, сирены смертельно опасны!

— Ты думаешь, она не понимает, что, тронь она меня, то ты ее прибьешь? А так, уважаемая, у вас есть шанс. Что мой друг вас не тронет. Мне очень жаль, что вы в таком положении, но… мм… можете ли вы обещать, что мы можем вас не опасаться? Я бы хотела поговорить.

Возможно, сирена дернула хвостом. Такой… смачный шлепок не то по соломе, не то по стене. И я все еще на плече Фарра вишу. Уже тяжело дышит, хоть и несомненный силач.

— А где гарантии? — прошипела сирена.

— Гарантии?

— Что твой друг не убьет меня.

— У тебя все равно нет шансов, — прорычал Фарр.

— Послушай, может, ты и видел, как они бросаются на людей тогда, но не надо вот так слепо ненавидеть. Это другая цивилизация, Фарр! И у нас есть шанс… с ней познакомиться ближе. Поставь же меня на пол!

— Ради чего? Отвернись, и она отхватит тебе ногу. Мало лица?

Но поставил. Голова, болтавшаяся вверх тормашками, налилась свинцом. Кажется, из-под повязки полилась кровь — горячая соленая струйка скользнула на израненные губы, которые я так и не оставила в покое, вопреки данному доктору обещанию.

Вайд вытер большим пальцем эту струйку. Больно задел израненную кожу. И задвинул меня себе за спину.

— Моя сестра настаивает. Гарантий мы тебе не дадим.

— Ха.

— Но можем дать лекарство, — уперто повторила я, выглядывая из-за спины Фарра в ту сторону, откуда доносился голос.

Плевать на кожу. Это странно, как тело помнит позы и жесты и повторяет их, даже когда в них нет никакого смысла.

— Тебе бы тоже пригодилось, — сказала сирена.

— Меня уже накачали. Остальное сделает время.

— Откуда ты возьмешь ей лекарство? — уточнил Фарр.

Я пожала плечами. Мой мешок на голове и явно не думающая уступать лихорадка начинали злить. И от того хотелось действовать, закрыть уже все вопросы и чтоб оставили в покое. Значит, надо выйти из трюма. Или хотя бы добиться мира в нем.

Снова тряхнуло корабль.

— Приближается тайфун, — сказала сирена ехидно. — Даже гроза перед ним отступила. Вас сровняет с волнами. А я буду на свободе.

— Я попрошу у Ро. У нее есть набор зелий, видел ведь?

— Как ты попросишь?

— А мотыльки на что? Эй, ребята! Настало время послужить науке!

Фарр пропыхтел что-то вроде:

— Вот говорю же — что жена, что сестра. Сумасшедшие.

Я поискала его плечо рукой в пустоте. Тщетно, но Фарр тут же меня по-братски покровительственно приобнял: шатало уж слишком. А когда ты слеп, так и вовсе. В очередной раз спас меня от падения.

Шлепнулась бы на сирену, и конец переговорам.

— Вероятно, это многое говорит о тебе. Братишка.

— Я не полечу, — капризно вмешался голосок в наш взрослый разговор.

— Эй, мотыль, — вмешался Фаррел, — почему хозяйку не слушаешься?

— Потому что Я здесь, — отвечал кто-то еще.

И я снова запуталась в голосах, тонких и ехидных. Кто здесь?.. Что-то брякнуло на пол.

— Твоя жена — Аврора Бореалис⁈

— Да, госпожа, с сегодняшнего утра она — его жена. Ро вам просила принести. А что мне передать ей?

Фаррел рассмеялся. Я надеялась, что однажды пойму, что происходит и просто ждала развития событий. В любом случае, убивать сирену, кажется, мой «брат» передумал, как и сирена — жрать нас. Ведь невозможно, чтобы эти зеленые дети, что затравили Ро до полусмерти час назад, теперь выполняли ее просьбы, как мои безобидные мотыльки?

— Ну, пикси, здравствуй. Ты себя хорошо ведешь?

— Не смей! — взвизнул от чего-то пикси.

— Передай, что мы спасем сирену.

— И знаем, как переплыть море Белого Шепота — пусть не беспокоится.