– Не говори ерунду, Фрэнс. Как это лучше сделать?

Женщина морщилась, пытаясь сдержать злость, а затем прошептала:

– Осторожно, терпеливо, но настойчиво.

– Сколько раз я могу…

– Извращенец, – по ее губам скользнула мягкая усмешка. – Она сама тебе скажет. Но не рассчитывай на всю ночь.

Нейл рассчитывал именно на это. Не очень хорошие новости. Можно было расстроиться, но он забыл обо всем, стоило вспомнить, как влажный жадный рот Митчелл скользил по его коже.

– Отличные советы, Фрэнс, – произнес он, поднимаясь.

– Если устанешь от своей девственницы, приходи ко мне, – ответила она. – Я уже все умею.

Нейл пропустил это мимо ушей. Плевать он хотел на других женщин, когда есть она, – его единственная.

– Мы едем к Лесли? – сухими губами прошептал Мэтт.

Нейл снова пожевывал сигару и смотрел в окно – какое ненастье. Дождь льет, как из ведра. Небо заволокло так, что столица раньше времени погрузилась во мрак.

– Сначала заедем к Флемингу, – лениво ответил он, – а потом, да, к Лесли.

Мэтт стер пот со лба и спрятав дрожащие руки между колен, проговорил:

– Ты же не станешь убивать его, босс?

Нейл повернул голову, изумленно вскидывая брови. Что сегодня с Барлоу? Он только и делает, что портит ему настроение.

– Вообще-то, стану, дружочек. А что?

– Сегодня? – кадык Мэтти тяжело дернулся. – Сейчас?

– Нет, – нахмурившись, Нейл снова откинулся на спинку сидения и скрестил на груди руки: – Сейчас я просто с ним поговорю. Осточертело ходить вокруг да около. А потом, да – прикончу его.

– Из-за Митчелл?

Олсен нахмурился, и теперь в тесном салоне кареты повисло такое плотное напряжение, что даже Торн заерзал.

– Что заладил, Мэтт? – спросил он, разряжая обстановку. – Какая к черту разница из-за чего? Если босс хочет его прикончить, значит так надо.

Мэтт отвернулся, а Нейл недоуменно разглядывал его. Что с ним, проклятье? Они больше пятнадцати лет друг друга знают. Мэтти, по сути, его лучший друг.

Экипаж неожиданно дернулся, лошади заржали – Нейл услышал, как кто-то бежит к дверце кареты, а когда отдернул шторку, поморщился. Дверь распахнулась, и внутрь забрался Тень.

– Проблема, Нейл, – вдруг сказал он. – Митчелл.

– Что «Митчелл»? – так холодно спросил Олсен, что Тень на секунду замер, вскинув на него взгляд, будто Нейл в эту самую секунду был самым опасным существом во вселенной.

– Она жива, невредима, с ней все в порядке, – сразу заверил наемник, снимая капюшон, под которым были гладкие, блестящие черные волосы, собранные в хвост, – но тебе это не понравится. Я ее упустил.

– Что ты нахрен сделал? – поджимая губы спросил Нейл.

– Ты не предупредил, что она может выкидывать сюрпризы, – и он провел рукой перед своим лицом, подергивая пальцами и изображая влияние магии, меняющей внешность: – Скажу сразу, я знаю, где она. Но, Нейл, пойми правильно… если бы я знал, что она выкинет что-то подобное…

– Где? – обрывая его на полуслове спросил Нейл.

– Ближе, чем ты думаешь.

– Проклятье, – Нейл откинулся на спинку сидения, а затем чертыхнулся. – Твою мать… черт-черт! – и он резко стукнул кучеру: – Останови! – и сверкнул алыми глазами: – На улицу вышли! – прорычал так, что сомнений не осталось – зол, чертовски, до кровавых кругов перед глазами.

– Там дождь, босс, – протянул Торн.

Стоило мертвой бездушной улыбке возникнуть на губах Олсена, мужчины, толкаясь, полезли на выход.

– Сидеть! – рявкнул Нейл «Мэтту».

Несмотря на злость, Олсен попросту прикрыл лицо ладонью, и пару мгновений просто сидел, ничего не говоря. И «Мэтти» тоже сидел, но иначе – вжав голову в плечи и затравленно глядя из своего угла.

– Ради богов, верни себе прежний облик, Митчелл, – проговорил Нейл и повысил голос: – Быстро!

Кажется, Эвелина была впечатлена его поведением достаточно. Коснувшись груди кончиками пальцев, она в мгновение стала собой – той самой, что он привез в свой дом. Ее губы были все еще припухшие от его поцелуев, а волосы растрепанные. Но появилось еще кое-что. Она смотрела на него, как на чудовище, со смесью страха и неприятия.

– Я облажался, да, Митчелл? – усмехнулся Нейл, а взгляд наполнился мрачной горечью.

Девушка подавленно кивнула.

– И? – с нетерпением спросил он. – Что теперь? Не подпустишь меня к себе?

Отрицательно качает головой.

Нейл почувствовал, что еще немного и слетит с катушек. От ее близости и запаха, от этого несчастного вида и страха, который заставлял ее прятать глаза, внутри него нарастало желание.

– Выходи за меня замуж, Митчелл, – сказал он.

Она отворачивает лицо, напряженно молчит и снова качает головой.

Вот как…

Презирает его. За то, кто он.

Его руки начинают дрожать, а дракон внутри ворочается – как же сложно сдержаться! Нейл стиснул зубы, а затем ударил кулаком в стену, пробивая насквозь и обдирая костяшки пальцев. Митчелл коротко вздрогнула, сжалась и громко сглотнула.

– Какого хрена ты это делаешь со мной? – зарычал Олсен. – Что, не нравлюсь? Противен тебе, Митчелл? Чего ты добиваешься? Что тебе нужно?

Она лишь вздрагивала от каждого его слова и комкала юбку на коленях. Ее пальцы были бледными, как полотно. И сама она выглядела уставшей и безжизненной.

– Нет, объясни мне, Митчелл, – Нейл пододвинулся на самый край и склонился к ней, – чего ты ждала? Зачем это сделала?

Ее губы дрожат, по щекам текут слезы, и она снова сглатывает, и Нейл понимает – она не может вымолвить ни слова.

Он потянулся к ее руке, но она отдернула, и Нейл снова взорвался:

– Недостаточно благороден для тебя? Хотела кого-то другого? – и он схватил ее за лицо, сжал пальцами щеки и вздернул ее голову: – Хотела Лесли, правда? Признайся, Митчелл. Хотела, чтобы он был на моем месте?

Ее губы поджались, она вся начала вздрагивать, но даже не воспротивилась в ответ, и Нейл усмехнулся:

– Такие, как твой герцог, возвращаются с войны героями, Митчелл. Там они насилуют женщин, убивают стариков и детей. А здесь им все прощается. Все их гребаные преступления забываются, и они скрывают свое лицо под маской джентльмена. А я никогда не лгу. И не скрываю, что убивал на войне. И я убиваю здесь. Подонков, убийц, воров и предателей. В моем мире другие законы. Но за всю свою жизнь я и пальцем не тронул женщину. Я не такой ублюдок, как тебе кажется.

Она прятала глаза. Мокрые ресницы все еще дрожали.

– Я провел там десять сраных лет, Митчелл. Я видел, как гибнут мои ребята. Люди, твою мать. Думаешь, я бы пошел на сговор с алларийцами. Я, нахрен, ненавижу их! Посмотри на меня, – и он втянул носом воздух и закричал ей в лицо: – Посмотри на меня, я сказал!

Она расплакалась вдруг, и Нейл стиснул зубы. Она так горько еще ни разу не плакала при нем. Будто, все – не простит никогда. И от этого стало так больно, что Нейл прикрыл веки и судорожно выдохнул. Мягко потянул девушку к себе, чтобы утешить, но она с яростью отбилась от его рук:

– Пусти! Не трогай!

И Нейл резко отпрянул, упираясь спиной в сидении, и долбанул ногой по сидению напротив. Он так тяжело дышал, а руки так дрожали, что казалось, он вот-вот сменит ипостась.

– Что ты хочешь от меня, Митчелл? – прорычал он.

– Свободы.

– Что?

Кажется, это просто шум дождя. Не может она сказать такую откровенную глупость.

– Я хочу избавиться от метки, – произнесла девушка, глотая слезы, – и больше никогда тебя не видеть. Не знать тебя. Забыть, что между нами было.

Нейл напряженно молчал, и Митчелл неожиданно закричала:

– Оставь меня в покое! Ну, пожалуйста! Что ты привязался? – и разрыдалась: – Я верну артефакт, обещаю. Хочешь? Найду способ… Флеминг может знать… лорд Лесли… пожалуйста, отпусти меня! Нейл…

Он тяжело дышал, глядя на нее. Его радужка посветлела, пошла золотом. Он потянулся к дверце, распахнул и вышел под дождь. Засунув руки в карманы, молча прошел мимо промокших Тени и Торна, которые не рискнули его даже окликнуть. Подставив лицо дождю, Нейл просто побрел в ночь. Физические раны ничто по сравнению с тем, как изощренно его ранила Митчелл. Она въелась в его мысли, в каждый вдох, залезла под кожу. Он с ума по ней сходил. И вот – она его искренне презирает. Метка вынуждает ее желать с ним близости, но этого мало. Нейлу нужна ее любовь. Любовь, которой нет и никогда не будет.