Это и правда ей не понравилось. Эвелина Митчелл снова побледнела, а ее глаза лихорадочно заблестели.

– Нет, это исключено, – выпалила она. – Дайте мне время. Я уверена, что-то еще можно сделать!

– Например?

Она ловила губами воздух, пытаясь придумать. В ее маленькой голове роились мысли, но ни одной подходящей точно не было.

– Не напрягайся, – усмехнулся Нейл, видя, что она загнана в угол. – Я все-равно не собираюсь отказываться от метки. Ее наличие меня устраивает.

– Но я не драконица.

– Плевать. Я полукровка.

Нейл снова чиркнул спичкой. Митчелл прикрыла веки и взмолилась:

– Пожалуйста, прекратите курить. Вы… неисправимы.

Разумеется, он слишком сильно отличается от благоразумных, зажатых в рамки мужчин, среди которых она вертится. От аристократов. От Маккейна.

Нейл сжал сигару зубами и, оскалившись, закурил. Выглядит это, наверно безумно. И пугает ее. И пусть. Это еще не самое страшное, что ее ждет. Как же она удивится, когда узнает, что и как он предпочитает в постели, ведь насколько он фриволен сейчас, настолько же он откровенен, как любовник. У Митчелл нет ни единого шанса.

– Вы хотите на мне жениться?

Нейл пыхнул дымом, зачесал волосы, пропуская сквозь пальцы. А ведь он и не подумал.

– Ты торопишь события, малышка, – произнес в ответ. – Начнем с чего-то попроще.

– Попроще? – переспросила она, разгоняя дым, который пеленой повис в салоне. – О, Боже… Вы меня что похищаете?

А вот об этом Нейл уже успел подумать. И нет – он не посадит свою женщину на цепь. Ее – никогда. Слишком силен в нем охранный инстинкт собственника и зверя. Он – будь проклята эта метка – пылинки будет сдувать с этой белобрысой пигалицы. Пожалуй, он попробует быть… мягким.

– Я предложил тебе договориться, Митчелл.

– Хорошо, я готова выслушать, – прорезался в ней деловой тон секретаря. – Что именно вы предлагаете?

Это раздражало. Ее поведение, будто она сидит на пьедестале, до которого Олсену не достать при всем желании. Ее снисходительно-чопорный взгляд. Ее внешний вид застегнутой на все пуговицы усердной и услужливой стервы. Она – правило, а он гребанное исключение. Такие разные, мать его! Как так?

– То, что между нами будет секс, не обсуждается. Будет, – сказал он.

Кажется, ее испуг он ощутил физически. И то, как быстро забилось ее сердце. И то, как сжалась в хрупком теле душа.

– Это никакие ни договоренности, господин Олсен, – сдавленно, испуганно прошептала она. – Это ультиматум.

– Ты не встревай и может дослушаешь до моих предложений.

Ее кулачки сжались в складках платья.

– Хорошо, говорите.

– Прекрати разрешать мне то, что я и без тебя намерен сделать.

– Хорошо.

Нейл снова вздернул бровь.

– Если я проявляю к тебе терпение, малышка, будь добра делать то же самое, – произнес он.

– Согласна, – кивнула она, и вдруг добавила: – Только не называйте меня так, пожалуйста. Научитесь проявлять еще и уважение. Я не малышка, а взрослый человек. Можете обращаться ко мне «госпожа Митчелл».

Нейл расплылся в улыбке.

Да, ты ж моя хорошая… маленькая мерзавка.

Не будь эта дерзкая выскочка той, что предназначалась ему, перегнул бы через колено и хорошенько отшлепал.

Олсен резко опустил ногу с колена, поддался вперед, отчего Митчелл охнула. Приподнявшись, он грубо схватил девушку за пояс юбки и выдернул из сидения.

Он имеет право. Он ее мужчина. Все для нее.

Как и она для него.

Ее тонкие руки взметнулись для защиты. Горло, казалось, сдавил спазм, потому что она не смогла даже закричать, лишь засопела, пытаясь бороться. Такая глупая. Сползла на пол, что было довольно удобно, потому что Нейл притянул ее ближе и поставил перед собой на колени. Дернув за ворот ее рубашки до треска ткани, оголил ее шею и быстро вздымающуюся грудь.

И провалился.

Мягкий, сладкий, пышный бюст. Ложбинка между грудей и ярко-красный круглый знак на ее коже с буквой «Н».

– Мерзавец! – вскричала вдруг девушка и ударила его по лицу, выбивая у него изо рта сигару.

Нейл лишь мотнул головой и облизал губы, ощущая солоноватый вкус.

Неясно, что было дальше. Помнил? Больше нет, чем да. Просто в какой-то момент ощутил, что прижимает ее к полу. Сдавливает запястья так, что она бьется и хнычет. И он, кажется, не в себе. Даже больше – он на грани того, чтобы сменить ипостась. Тесно внутри. Чудовищная жажда долбит, превращая его в параноика. В животное.

А затем он жарко дышит, уткнувшись в ее шею. Хочет так, что все болит. Это непросто. Так нелегко, что он тихо рычит. Хотя бы рот ее взять. Наказать ее за сопротивление. За то, что довела. Неужели совсем не умеет вести себя с драконами?

– В следующий раз не остановлюсь, – предупредил он, слыша, как она, стиснув зубы, рвано дышит.

– Возьмете силой? – с ненавистью и презрением прорычала она.

Нейл едва соображал, но рассмеялся.

Дерзит. Опять дерзит, дурочка.

– Еще как.

– Подонок и негодяй. Грязный мерзавец! Насильник!

– Ага… да, – подтвердил он, с трудом отрываясь от ее кожи.

Слегка царапнул губами по линии ее челюсти.

Это что за игры? От этого все огнем горит в паху. Эта пигалица его треснула по лицу, а он, как дурак, терпит. И даже не злиться ни черта. Ему плевать, пусть хоть убьет, ему нужно только одно – по животному спариться с ней.

– Приехали, господин Олсен! – открылось окошечко возчика и сразу захлопнулось, ибо кучер узрел то, что его взгляну не предназначалось.

Нейл приподнялся на вытянутых руках и замер. Его красные волосы на ее молочной коже, его знак на ее груди. Блеск ее глаз и закушенные губы. Ее дыхание. Этот некрасивый рот, в который он хочет языком.

– Придется нам привыкнуть друг к другу, – произнес он хрипло. – Это первое, о чем нам нужно договориться.

Кажется, сейчас эта женщина, лежа под ним, боялась даже дышать.

Его хватка – это больно.

Гибкие сильные пальцы сомкнулись вокруг моего запястья, как железные оковы. Дракон с трудом выдернул меня из кареты, потому что я сопротивлялась и упиралась, а затем потащил меня к какому-то дому, утопающему в зелени небольшого сада.

Чудовище.

Негодяй.

Он просто шел, не сбавляя шага, покуда я упиралась, вдавливая каблуки в землю, царапала и била его по руке, рычала и извивалась.

Просто шел.

Почти без усилий.

Сильный, зараза. Невероятно сильный. И, несмотря на мою к нему ненависть, очень самоуверенный.

Я цеплялась свободной рукой за косяки дверей, за стулья и углы столов, когда Олсен ворвался в дом, где нас встретил пожилой седовласый слуга.

– Господин Олсен, у нас гостья? – спросил он, сохраняя на лице каменное выражение, лишь темные зрачки лениво следили за тем, как я выплясываю рядом с драконом, пытаясь освободить посиневшую руку.

– Да, Грейм, – так же невозмутимо отозвался Нейл. – Приготовь чай.

– Чай? – веки слуги лишь едва заметно дрогнули.

Кажется, в этом доме о чае никогда даже не заикались. Здесь подавали что-то погорячее. Для меня это место представлялось рассадником порока.

– Добавь туда что-нибудь успокаивающее, – сказал Олсен, когда я устала вырываться настолько, что просто сползла к его ногам с глухим рычанием.

– Ром, господин?

Олсен пытливо взглянул на меня, а я на него. Ненавижу.

– Биттер, – вымолвил он, сощурив алые глаза, – и не жалей.

А затем он просто потащил меня куда-то наверх по лестнице, и я уже захныкала:

– Я буду сопротивляться до последнего, негодяй!

– О, это мы посмотрим.

Лучше смерть, чем он. Смертельная болезнь, чума, лихорадка или агония – все лучше!

Олсен распахнул дверь и втолкнул меня в комнату. Почти швырнул. Почувствовав призрачную свободу, я бросилась в противоположную сторону от него, попутно оглядывая обстановку. Необходимо занять оборонительную позицию – живой я ему не дамся! Забежав за массивный стол, я судорожно втянула носом воздух и схватила большую тяжелую пепельницу.