– Сделаю, – говорит наемник и растворяется.

А Нейл отвинчивает крышечку бутылки, кладет бинты на мои колени.

– Пощиплет немного, – говорит, как ребенку. – Потом придет док и все сделает, как надо.

И без всякого предупреждения разжимает руку, поливает рану виски. Боль такая, что я вскрикиваю, а затем лишь дышу раскрытым ртом, покрываясь горячим потом. Нейл туго бинтует руку. Лицо у него сосредоточенное и серьезное. А затем он смотрит мне в глаза:

– Вот и все, малышка.

– Спасибо.

– Гм, – ласково проводит по щеке, и я жмурюсь от удовольствия. – Придется сегодня спать со мной, Митчелл.

– А в твоей постели безопасно?

– Не сказал бы, – усмехается дракон и запрокидывает голову, ударяясь о кованное изголовье.

– Нейл, – говорю с горечью: – Спасибо тебе за все. И я… солгала в тот раз.

– Что? – он насмешливо смотрит мне в лицо сквозь полуприкрытые веки: – Эвелина Митчелл солгала? Да быть не может.

– Я не жалею, что встретила тебя…

А вот теперь Нейл смотрит на меня без тени улыбки, и его глаза полыхают золотом.

– …но нам нельзя быть вместе, – и я первая увожу взгляд. – Я не та, кто тебе нужен.

Он долго молчит.

Ветер врывается в комнату, сквозь разбитое окно – занавески трепещут. Темные блики скользят по стенам.

Грейм поспешно убирает осколки, действуя так хладнокровно, будто каждый день происходит нечто подобное, а доктор Бренз осматривает мою рану. Нейл ходит, как хищник в клетке, и его терзает желание кото-то убить, уж я-то знаю. В его доме полно вооруженных мужчин, и он отдает кому-то приказы и наводит на всех ужас: особенно на моих сестер. Впрочем, они выглядят больше покоренными им, чем напуганными. И даже мой отец «аккуратничает», чего я никогда за ним не замечала.

– Все в порядке, господин Олсен, – сообщает доктор, вновь затягивая повязку на моей руке, – порез неприятный, но зашивать не нужно. Хотя госпожа Митчелл человек, печать истинности действует на нее, ускоряя заживление. Я думаю, что к утру от раны не останется и следа.

Потом Нейл беседует с доктором один на один, расплачивается и провожает к двери, похлопывая по плечу.

Когда он возвращается, я преспокойно сижу в его постели, облокачиваясь на подушку.

– Мой черед ухаживать за тобой, Митчелл, – он подходит ближе, садиться на край. – Поговорим?

– Хорошо, – киваю.

Достаточно и того, что он рядом. И даже злиться и ревновать его не хочется. Просто наслаждаться его близостью, купаться в его взгляде, любоваться им.

– Печать набирает силу, Эви, – говорит Нейл. – Ты чувствуешь?

– Угу, – щеки слегка розовеют от смущения.

Конечно, чувствую. Я теряю голову, когда он рядом.

– Ты все еще хочешь разорвать нашу связь? – спрашивает, нахмурившись. – Подумай, Митчелл. Решение ждет до утра.

– Хочу, – обрываю его на полуслове.

Его губы поджимаются, уголок слегка дергается, будто он хочет усмехнуться – нервно, зло, обессиленно.

– Отлично, – произносит сквозь зубы, достает из кармана два пузырька с прозрачной жидкостью, ставит на прикроватную тумбу. – Планирую закончить со всем завтра. До полуночи мне потребуются все мои силы и неуязвимость дракона, а ровно в полночь мы выпьем это.

– Это? – озадаченно смотрю на склянки.

– Артефакт. Слеза дракона.

– И это поможет?

– Я этого раньше никогда не делал, – с раздражением, – откуда мне знать?

– Хорошо, я выпью, – и благоразумно складываю руки на животе.

Нейл забирает свой пузырек, поднимается и идет к двери. Открывает и с грохотом закрывает обратно. Возвращается, потирая пальцами виски, чертыхается.

– Просто объясни, Митчелл… Ты такая принципиальная или что? Может, я не настолько хорош в постели? Ты скажи…

И голос у него нарочито вежливый, спокойный, но я ощущаю, что Нейл на взводе.

– Просто… – на самом деле его слова пронзают меня, словно стрелы, и я едва сохраняю прежний решительный настрой, – просто у нас обоих появится выбор с кем быть… без этой драконьей ерунды…

– Но я дракон, – терпеливо пояснил Нейл. – Вся эта драконья ерунда – часть меня. Печать истинности – это священный выбор моих богов. А тут ты, человек – святая Митчелл – решила, что они ошиблись. «Вашу мать, ваш перст судьбы указал на долбанного выродка-полукровку. Давай, ломай себя, Нейл, чтобы угодить ей». Ты и правда так думаешь, Митчелл? Правда, ждешь, что я изменюсь и стану таким же благородным уебком, как твой Лесли?

– Нет.

– И это все? «Нет»? «Нет»? – остановившись, он стоит у кровати.

Молчу.

И Нейл молчит и тяжело смотрит, будто желая разнести все здесь в пух и прах, а потом неожиданно нервно смеется.

– Ну и денек сегодня, Митчелл, – снова идет к дверям, говоря на ходу: – Завтра я буду занят. Из дома не выходи. В полночь сделаешь все так, как я сказал.

– Без проблем, – бросаю ему в спину.

Он снова смеется – злодейски, холодно – и уходит, прикрыв дверь.

Сделаю это для тебя, Нейл.

Пока ты не понимаешь, но, когда мы избавимся от истинности, и ты сможешь быть с той, кого любишь, ты поймешь, как я была права. И, возможно, будешь благодарен.

***

Утром от раны на плече ничего не осталось. Теперь единственная боль, которая не оставляла меня ни на секунду, была боль физическая.

Я ковыряла вилкой запеканку, слушая россказни сестер. Мы сидели в столовой, и я наблюдала за работой стекольщиков. Грейм распорядился заменить остекление в доме, но сейчас сквозь разбитые окна сквозил прохладный летний ветерок, и я наслаждалась его безукоризненной свежестью. Над городом едва рассвело.

Нейл уехал еще ночью и до сих пор не появлялся.

– Я могу быть вам чем-то полезна, господин Грейм? – спросила камердинера. – Мне тяжело сидеть без дела. Я могла бы заняться бумагами господина Олсена. Он, кстати, сегодня вернется?

Как унизительно! Весь этот разговор затеян мной, чтобы спросить это.

– Сегодня помолвка у леди Эмилин и лорда Лесли. Уверен, мероприятие пойдет не по плану… Господин Олсен приказал никуда вас не выпускать без необходимости.

– Вот как, – протянула я.

«Планирую закончить со всем завтра. До полуночи мне потребуются все мои силы и неуязвимость дракона, а ровно в полночь мы выпьем это».

Так, Нейл задумал расквитаться со своими врагами на помолвке собственной лжесестры. Покончив с истинностью, он получит Эмилин. Как я могла забыть – он хотел отнять ее у Александра Маккейна. Видимо, так и поступит.

Вот, и отлично.

Глупо рассчитывать, что он воспылает чувствами ко мне. Но даже понимая все это, не жалею, что провела с ним ночь. Нежилась в его руках до утра.

Выброси это из головы, Эви! Это больше не повторится!

Господин Олсен приказал меня никуда не выпускать. Хм… Что именно он задумал? Не хочет же он… убить Лесли?

Каким бы мерзавцем ни оказался мой бывший работодатель, он заслуживает честного суда. Если он изменник, то должен понести наказание. Если замешан в покушениях на Нейла и мою семью, то это наказание должно быть очень суровым.

До самого вечера я помогала Грейму, а позже, сославшись, на мигрень, скрылась в своей комнате.

Помолвка герцога Лесли и графини Хэмилтона – это резонансное событие, которое соберет весь свет общества. Разве я могу пропустить его?

***

– Просто невероятно, господин Олсен, – проворковал портной, помогая Нейлу надеть камзол. – Это одна из лучших моих работ. Крой безупречен.

Олсену нравилось его отражение – красивый, красноволосый и пышущий мощью дракон. Белоснежная рубашка, черный шелковый шейный платок, изысканный лаконичный камзол, черные узкие брюки и даже начищенные до блеска туфли лишь подчеркивали это.

Нейл давненько ждал этот день и заказал костюм – он хочет быть неотразимым сегодня.