Нейл опускает голову, выстанывая ее имя. Нет, не Митчелл. Эви… Эви… Его малышка.

Снова сплетает их пальцы, снова вжимается в нее.

Он сломает нахрен кровать. Дракон рычит и жмурится от наслаждения, работая над своей женщиной, как проклятый, а ее тягучие стоны, частое дыхание, ее упругая грудь, подпрыгивающая от каждого толчка, лишают его остатков благоразумия.

Теперь Нейл знает, какая Митчелл вкусная. Она сокровище.

Он оглох и ослеп – важны только ощущения. Накатывает приятная усталость, по спине градом течет пот, обоняние улавливает запах секса. Нейл стонет, вдалбливаясь в покорную, маленькую Митчелл до судорог. Сладко кончая в нее, просто падает и шумно дышит. Чувствует, как Эви гладит по его волосам и нежно целует его в плечо.

Не раздавать бы ее. Приподнимается и сразу же впивается в ее рот.

Любит ее.

Как последний идиот.

Любит, как никогда.

Откатывается и притягивает ее к себе на грудь, ощущая, как она льнет и закидывает свою ножку на его бедро. Удивительная малышка. Невероятная.

Нейл медленно приподнимает перебинтованную руку, ощущая в себе пульсацию силы. Огромную мощь драконьей магии. Его радужки все еще золотые, а под бинтами, кажется, не осталось ран. Хочется взлететь, распахнуть крылья, оглушить всех ревом – хочется нагнать страха, рвать и убивать, доказывая свое превосходство. Нейл знал, что он сильнее всех драконов Элхорна – он неуязвим.

Он сгреб Митчелл в охапку, обнимая за хрупкие плечики и вдохнул аромат ее волос.

Единственная его слабость.

И весь смысл его жизни.

***

Утром он планировал повторить.

Едва дождался, когда над горизонтом забрезжит рассвет. Было бы благоразумно дать Митчелл выспаться, но Нейл был эгоистом. Он всю ночь не сомкнул глаз, мечтая снова с ней переспать.

– Эви, – он обхватил пальцами ее подбородок, поворачивая к себе и разглядывая спящую девушку.

Нежно огладил ее губы пальцами. Что он наделал, в самом деле – ее губы просто пунцовые о его голодных поцелуев!

С другой стороны, Нейл честно предупреждал – будет долго и много. Свою женщину он собирался любить, как следует. А после того, как он больше недели жил монахом, он стрясет с Митчелл должок за каждый ее отказ.

Снова подушки летят на пол. Одеяло тоже прочь. Нейл преспокойно распинает сонную девушку под собой, зарываясь лицом в ее волосы. Как же сладко она пахнет…

И в этот момент раздается короткий стук в дверь.

– Господин Олсен, – вежливый, монотонный голос камердинера злит Нейла как никогда.

– Какого черта? – рычит он. – Что тебе надо в такую рань, Грейм? – и не дожидаясь ответа, бросает: – Что бы ни случилось, не сейчас.

– К вам леди Эмилин.

Нейл замер.

Кажется, Митчелл окончательно проснулась. Она требовательно завозилась под ним, а затем уперлась кулачками в его плечи. Нейл перевел на нее взгляд– проклятье, в ее еще сонных серых глазах вспыхнуло и тотчас растворилось что-то болезненное.

– А-ну, слезь с меня, Нейл! Ну, же… – прошептала она.

Обнаженная и злая.

И такая маленькая.

А сколько гонора!

– А, если нет? – спросил он нахально, толкаясь бедрами и заставляя ее краснеть. – Ты ревнуешь, Митчелл?

– Еще чего. Ерунда…

– Нет? – он изогнул бровь, а в следующую секунду склонился, поцеловал ее в губы и прошептал: – Точно нет?

– Точно! – задыхаясь, пропищала Митчелл. – Отпусти, Нейл! Иди, куда хочешь! Делай там… гр-р, – забилась, пытаясь вырваться: – что хочешь! Нейл! Хватит!

– Чего ты так бесишься, Митчелл?

– Ты ее любишь!

– Тебе же все-равно? Или нет? – он перехватил ее запястье, прижал к кровати: – Тебе не безразлично, правда? Где я и с кем, и что чувствую? Ну, Митчелл, признайся.

– Ты… – ее блестящие глаза замерли, а зацелованные губы приоткрылись. – Ты неправильно все понял!

– Вот как? – его ладонь скользнула по гладкой, нежной коже под ее поясницу, слегка приподнимая: – А как правильно, Митчелл?

Он собирался прямо сейчас… заставить свою сестру подождать.

– Ты спас мне жизнь, я – тебе. Мы квиты! – выпалила Эвелина, когда он устроился между ее ног, желая получить свою порцию наслаждения.

Но вдруг остановился, стискивая зубы. Снова взглянул в лицо Митчелл.

– Ты смеешься? – спросил он. – Ты сейчас договоришься, нахрен. Ты спала со мной в благодарность, что ли? Ты, мать твою, серьезно?

Она растерянно поджала губы.

– Черт… проклятье… – выдавая ругательства, Нейл резко поднялся.

Эви стыдливо натянула на себя простынь.

– Конечно, Митчелл, – раздраженно бросил дракон. – Прикройся. Святая недотрога, мать твою! Какое благородство. Трахаться по зову долга. Потрясающе, – он натянул брюки, тихо рыча: – Для чего я тебе нужен, Митчелл? Ах, сука… черт… я должен проблемы твои решить, верно? С этим артефактом и твоей семейкой. Вот почему.

– Нет! – сердито закричала она. – Ничего мне от тебя не нужно!

– Ничего? – он схватил рубашку, но не отдел, а решительно шагнул к кровати, сжимая ее в руке. – Ах, да – хочешь свободы. Правда, Митчелл?

– Все из-за этой истинности… – теряясь, проговорила она. – Я…

– Плевать на эту печать, – прорычал Нейл. – Чего ты хочешь? Не надо со мной, как с идиотом говорить, Эви. Я не ручной дракон. Мне нахрен все это надоело. Хочешь свободы? Отлично – я дам тебе ее. Еще что-то, Митчелл?

– Нет! – закричала она. – Этого достаточно!

Нейл стиснул зубы, молча отдел рубашку и вышел из комнаты.

Дурак.

Просто гребанный самонадеянный кретин!

Эвелина Митчелл никогда не сможет полюбить негодяя. Даже, если он дракон. Богатый, самоуверенный и властный. Ее влечет к Нейлу физически, да и только. Никакой любви, никаких чувств – ей безразлично. А он голову теряет, он одержим. Она-она-она! В каждой мысли.

Едва он успевает войти в гостиную, в него влетает малышка-Эмилин, обхватывает за талию и прижимается щекой к груди. И Нейл морщиться и в первую секунду хочет ее от себя отлепить – он только что спал с другой женщиной. И еще не совсем…

Эмилин прижимается плотнее. Такая родная и понятная – он ее три года знает, она его всегда любила. Причем горячо и самозабвенно. И она ему не откажет… если он захочет, пойдет за ним, куда угодно. Даже в постель. Прямо сейчас. Разве эта не та самая женщина, которая ему нужна? Дочь белого дракона, императора. Красивая и соблазнительная.

– Что случилось, Эми? – спросил он напряженно, ощущая ее дыхание и то, как тесно она прижимается к нему грудью.

– Почему вас не было так долго? Я волновалась, Нейл. Я так сильно переживала, что сегодня утром сбежала от Коди.

Она умеет говорить то, что он хочет услышать. В отличие от чертовой Митчелл.

– Волновалась, Эми? – дразнит он.

– Очень, я ведь люблю вас, Нейл!

Почему Эвелина не может сказать ему ничего подобного?

– Малышка, у меня было много работы, – не краснея, солгал он. – Но я помню про свое обещание – за Лесли ты не выйдешь. Не волнуйся об этом.

– Но помолвка уже завтра! – проговорила она, не разжимая объятий: – Во всех газетах писали.

Да?

Гм.

– Старый хрен забыл пригласить любимого племянника? – хмыкнул Нейл.

– Они вас ненавидят! Лорд Лесли сказал, что нужно вывести вас из игры любыми способами…

– Ты опять подслушивала, Эми?

– Если с вами что-то случится, я не смогу жить.

Ему это никто не говорил – приятно.

Он слегка отстранился и приподнял лицо девушки, заглядывая в ее глаза. Эмилин Хэмилтон будет отличной женой: послушной, податливой, милой.

Их бедра соприкасались, ее руки все еще обнимали его талию – Нейл медленно тронул пальцем ее нижнюю губу. Поцеловать? Впервые, по-взрослому.

Эмилин прикрыла ресницы, сдаваясь и позволяя Нейлу все, что угодно. Захотел бы – унес бы в комнату и оставил Лесли с носом. Олсен склонился к ее губам и вдруг понял – не хочет. Как женщину – нет. Совсем.