– Подари ей цветы, босс.

– Цветы?

– Женщины любят цветы.

– Они любят деньги, – расплылся в улыбке Торн, – и золото. За это они обслужат по высшему классу.

– Она не станет спать со мной за деньги, – заявил Нейл, и сам себе удивился, ведь он всех женщин считал продажными, но эту конкретную – нет.

С Эмилин все было иначе – она просто разом в него влюбилась. Даже усилий прикладывать не пришлось. Но дело, скорее всего, было в том, что кроме него, драконица никого толком и не видела.

– Просто дай ей время, босс, – отвернувшись, вымолвил Мэтт.

– Охрененный совет, – стиснув зубы, прорычал Нейл. – Она сказала то же самое.

– Так в чем проблема?

– В том, что все женщины лишены логики. Дать ей время? Что бы что? Она осмыслит ситуацию, поймет, кто я, и попытается сбежать. Нет, я хочу ее. Если надо будет, женюсь. Этого достаточно, чтобы показать ей, что мои намерения серьезны?

Мэтт закашлялся, а Торн скупо рассмеялся.

– Не слишком ли много чести, босс? – спросил он.

– У меня от нее голова кругом…

Окошечко кучера открылось, и голос Дэрри возвестил: «Приехали!»

***

Посетить публичный дом инкогнито не получилось. Женские ручки тотчас заскользили по плечам Олсена, когда он шел к Фрэнс, своей бывшей любовнице. Отовсюду слышалось: «Нейл! Давай развлечемся», «Я так соскучилась, Нейл», «Пожалуйста, Нейл, возьми меня на эту ночь!» Да, в свое время Олсен неплохо здесь развлекался и перепробовал уйму девочек. Когда ж это было? Да, недели две назад… кажется.

За его спиной шли Мэтт и Торн, усиливая эффект его появления. Торн, плечистый и высокий, лицо которого обезображено шрамами, и Мэтт, внушающий ужас своей невероятной комплекцией – могли напугать любого противника, но в публичном доме девочки буквально висли на них.

– Господин Олсен, – в зале появилась Фрэнс.

Как всегда ухоженная, красивая и вызывающе одетая. Несмотря на то, что характер у этой женщины был железный, она выглядела довольно нежной. Когда-то Нейл был ее любимым клиентом, и даже помог выбиться из обычной шлюхи в хозяйку собственного дома удовольствий. Но по большому счету ему было плевать на Фрэнс, потому что он никогда не воспринимал женщин всерьез и был достаточно безразличен и груб, чтобы они спустя какое-то время сами от него бежали. Но Фрэнс, кажется, питала к нему какую-то болезненную привязанность.

– Чем я обязана такому визиту?

В ее светлых глазах считывалась тоска и надежда.

– В какой комнате Дарби? – спросил он без всяком теплоты, и покосился на вьющихся рядом полуголых девушек: – Убери от меня этих сук, Фрэнс. Я здесь по делу.

Улыбка на ее губах заледенела.

– Нейл, пожалуйста, – сказала она, делая жесты девушкам, чтобы они убирались, – здесь все конфиденциально. Я не могу…

– Где? – Нейл молча всунул в рот сигару, но от огня, который предложил Торн отмахнулся, не собираясь закуривать: – Я здесь все вверх дном переверну.

Фрэнс побледнела – с ним шутки плохи.

– Только не шумите, – процедила она. – Вы распугаете клиентов. Сюда больше никто не сунется, – и застонала: – На втором этаже. Я покажу.

Удивительно, но Нейлу было максимально безразлично общество Фрэнс и других женщин, которые могли стать его по щелчку пальцев. Все – не то. Ни одна не похожа на Митчелл. Ни у кого нет таких губ. Никто не смотрит на него так, как она.

Прежде, чем войти в комнату, Нейл с удивлением обнаружил, что Фрэнс вцепилась в его руку:

– Нейл, – она соблазнительно приподняла ресницы, взирая на него снизу вверх: – Только без крови. Пожалуйста, ради того, что у нас было.

Олсен усмехнулся. Просить его бесполезно. Развернув Фрэнс, он шлепнул ее по заднице, прогоняя:

– Погуляй. Я заду к тебе позже.

И вошел в комнату, успев как раз к самому горячему.

Господин Дарби отчаянно трудился над худосочной девушкой, пыхтя и потея над ней. Ее широко разведенные белые бедра подрагивали от его ярких толчков.

Торн с усмешкой пододвинул для Нейла стул на середину комнату, и Олсен развалился, закинув ногу на ногу и наблюдал, пожевывая сигару.

– Ну и возня, – наконец сказал он. – Торн!

Последний, скалясь, содрал ошарашенного Дарби с постели, а Нейл бросил встрепенувшейся ошалелой девице:

– Катись отсюда, - и лениво взглянул через плечо на Мэтта: – Ты, нахрен, все веселье пропустишь. Что с тобой, дружочек?

Мэтт тяжело сглотнул и перевел на Нейла слегка покрасневшие глаза.

– Все в порядке, босс.

Нейл приподнял руку с открытой ладонью, а затем недовольно пробурчал:

– Револьвер, Мэтт?

Заминка.

Пока Торн лупил голого Дерби и заталкивал его на кровать, Барлоу вяло ощупывал одежду:

– Ты что там делаешь, Мэтт?

– Я забыл револьвер, босс.

– Сука…

Нейл устало поднялся, заложил руки в карманы и подошел к хрипящему на полу и корчившемуся от боли господину Дэрби.

– Ты сдавал Лесли моих людей, Уолис? – спросил он, морщась от брезгливости. – С какой стати ты решил, что меня можно так подставить? – и не дожидаясь ответа, сказал Торну: – Револьвер дай, не хочу марать руки.

Торри был рад стараться и, проверив барабан, передал хозяину. Нейл, не задумываясь взвел курок, и тут Мэтт сипло окликнул:

– Ты… убьешь его, босс?

Нейл закатил глаза.

– Нет, в задницу расцелую. Мэтт, не порть момент, ладно? – и прицелившись, спустил курок.

Раздался оглушительных бабах, а затем довольный голос Торна заключил:

– Ну вы и живописец, босс. Смотрите, как расписали стену! – и загоготал.

– Недурно, – подтвердил Нейл и вернул Торну оружие.

А когда повернулся, недоуменно замер – Мэтта выворачивало в напольный горшок с цветком.

– Это что такое? – нахмурился Олсен.

– Съел что-то не то, босс, – вытирая дрожащей рукой губы, ответил Мэтт.

Олсен вскинул бровь, внимательно глядя на Барлоу, но Торн, который уже шарил по одежде покойника, вдруг сказал:

– Паскуда не взял с собой много наличных.

– Ладно, – мрачнея, проговорил Нейл: – У меня еще разговор есть к Фрэнс, – и он вышел из комнаты, чувствуя, что это небольшое убийство не привело его в чувства.

Как-то невесело все вышло. А этот взгляд Мэтта заставил его испытать чувство вины. Что за дела? Теперь убить никого нельзя, что ли? Почему он теперь рассматривает все свои поступки через призму одобрения Митчелл? Ох, ей бы сильно не понравилось то, что он творит.

Едва он вышел из комнаты, сразу поймал за руку разъяренную Фрэнс, которая опрометчиво решила дать ему пощечину.

– Ну ты и скотина, Нейл! Я же просила, – зашипела она.

Если он и мог позволить себя ударить, то это разрешалось только Митчелл. Ее руки приносили ему одно лишь удовольствие.

– Я выпишу тебе чек за беспокойство. Идет? – он грубовато схватил ее за локоть, впихнул в свободную комнату: – У меня к тебе есть вопросы. Сядь, нахрен, Фрэнс. Не зли меня.

И она, обиженно поджав губы, вальяжно откинулась на постель, оголяя бедра. Ее глаза призывно засверкали.

Нейл смял сигару и сел в кресло. Он совершенно ничего не испытывал, и его даже не трогало чертово возбуждение, когда он смотрел на женские прелести.

– Я хочу лишить невинности женщину, Фрэнс. Скажи, как это лучше сделать. Ей будет очень больно? – спросил он.

Конечно, бывшая любовница – не лучшая собеседница на такие темы, но сейчас Нейлу просто нужны ответы. Ему плевать, кто именно его просветит.

– Ты, – она резко распрямилась и нахмурилась, – смеешься? Распугал моих клиентов и спрашиваешь… ты рехнулся?

Нейл улыбнулся, и глаза женщины расширились от страха. О, да – Нейл знал, как иногда действует его зловещая улыбка.

– Ты очень большой, Нейл, – выдохнула Фрэнс. – Ей в любом случае будет больно. Просто дай ей выпить. Пусть она расслабиться. Боже, ты никогда не был с девственницами?

– Нет.

– О, – она почесала лоб. – Ты что влюбился в нее? – и в ее голосе проскользнули нотки ревности.