Рванувшаяся было ко мне Гирго скривилась от боли, и, не сводя с меня ненавидящего взора, сорвала с себя рубашку, принявшись бинтовать рану. Ага, вот так вот я и разрешил. Топор, брошенный ей, заскользил ко мне, вынудив мерзавку отвлечься и броситься за ним. Я не сумел прийти в себя для более-менее тонких манипуляций, магия давалась с огромным трудом, потому, в несколько шагов, она сумела перехватить оружие.

Стоя посреди подвала, с топором в руках, с окровавленным лицом и горящим безумием взором, она смотрела на меня и я видел в её глазах обещание смерти.

— Гирго! Подумай! Сейчас ты своими руками угробишь свой билет в лучшую жизнь.

— Я угроблю тебя. И мир скажет мне спасибо, — прошипела она, хромая в мою сторону.

— Никто и не узнает обо мне, ведь ты никому не расскажешь. Так что и тут тебя ждёт поражение, — ухмыльнулся я, — которое по счёту? Только за последние пару дней третье. И это только в этом подвале. И представить боюсь, сколько унижений и неудач ты терпишь ежедневно наверху. И знаешь, что? Я могу понять, почему.

— Что ты несёшь? — она остановилась, не дойдя до меня нескольких метров.

— Да, да, — продолжил я развивать мысль. Я понял причину, по которой любое твоё начинание терпит крах. И вовсе дело не во мне, я уже покойник, а проблемы будут сыпаться на тебя всё равно. А знаешь, почему?

Застывшая напротив гнома не реагировала, то ли уйдя в себя, то ли пытаясь понять, о чём я. Превосходно.

— А всё очень просто. Ты психованная. Так бывает. Ты, может, сама этого не осознаёшь, но у тебя что-то с головой. Потому и со мной одни неудачи, хотя мы могли договориться, и сестрички тебя подвинули, причём из лучших же побуждений. Вовсе они тебя не хотели обидеть, наоборот, думали позаботиться в меру сил, держать под присмотром, а что к наследству доступа не дали, так правильно всё. Кто же дурачка к делу-то подпустит? То, что папаша твой бросил тебя и смотал удочки вместе с сыном, так тоже понятно. Как оставить рядом с больной на голову ребёнка?

— Умри! — высоко размахнувшись, окончательно утратившая всякий разум Гирго, рванулась ко мне, и я отправил ей под ноги ведро. Гнома рухнула мне в ноги, я почувствовал новую боль в боку, но не дал себе отвлечься. Поймав ее шею в захват ногами, я принялся душить её. Она хрипела, сопротивлялась, и, я уверен, синяки от её пальцев будут проходить долго, но травма головы во время падения и кровопотеря, что лишь усилилась от прилагаемых ей усилий, не оставили ей шансов. Вскоре всё было кончено.

Отпустив её шею, я посмотрел на пульсирующий болью бок. Ну, отлично. Если я быстро не сумею вытащить у неё ключи, тут будет два покойника.

— Ты готова? — Орианна подошла к поправляющей упряжь дочери.

— Да, мама, — закатила та глаза, — я всё взяла, проверила и приготовила, не волнуйся, скоро я вернусь. Мы вернёмся.

— Я верю в тебя. Ты споила коню зелье Менулиса?

— Мама!

— Всё-всё, — смеясь, подняла руки графиня, — скачи. И будь осторожна.

— Обещаю! Ждите с победой!

С этими словами, дав коню шенкелей, Эриния унеслась вдаль. Сердце её трепетало, предвкушая скорую встречу.

— Ну и как тебе этот болван? — поинтересовалась Ингилио, когда они покинули особняк бургомистра.

— Обыкновенно, — хмыкнул граф, — что ты ожидала от обычного чиновника?

— Зря ты дал ему шанс. Он должен был не допустить подобного. Подумать только! Вампиры в центре графства. Пропадают целые семьи, а глава города и не чешется!

— Ну, повесил бы я его. Назначил на его место кого-то другого. И что, думаешь, сразу началось бы всеобщее счастье?

— Пффф. Нет, конечно. Но, по крайней мере, на какое-то время воцарилось бы подобие порядка. Казни очень этому способствуют.

— Ну, если раз или два. А зачастишь — прослывёшь кровавым тираном. Там и до бунтов недалеко. Нет, выплат в пользу выживших и в казну графства будет достаточно. А верёвку оставим для другого раза.

— Как знаешь. Скажи, ты уже придумал, как мы будем их ловить?

— Пока рано судить. Сначала мы должны найти их лёжку. Вот смотри, — остановившись, он достал карту, на которой бургомистр отмечал места пропажи людей, — нас интересуют эти три деревни.

— Почему именно они? Не вернее будет взять крайние? — аккуратно потыкала пальчиком в удалённые друг от друга крестики Ингилио. — И начать поиски с центра?

— А ты помнишь число похищенных оттуда?

— Где-то — пять, где-то — семь человек. А что?

— Это очень много для обычной деревушки, не находишь?

— Согласна, потому-то и надо ориентироваться на них.

— Так думают многие. И если бы это была просто вампирская шайка — ты была бы права. Именно так они и поступают. Обустраивают себе логово, а затем разоряют окрестности, пока либо их не перебьют, либо в округе не закончатся живые. Но у нас отдельный случай. Это организованная группа.

— С чего ты это взял? — не скрывая скепсиса, поинтересовалась Ингилио.

— Так всё с того же. Все отметки укладываются в их обычный круг с радиусом в половину их ночного перехода. Кроме вот этих, с краю. Но, что ещё интереснее, там и пропало меньше народа и от тракта недалеко. Я бы поставил на то, что они прячутся буквально у дороги.

— Полагаешь, остальные места охоты — это ложный след?

— Думаю, да. Там, где ты предположила их укрытие, прячется наблюдатель. И как только засечёт поисковые партии — вампиры исчезнут.

— А охотятся они в основном на тракте, — понимающе покивала Ингилио, — так пройдёт больше времени, пока хватятся пропавших.

— В точку, сестра! — довольно щёлкнул пальцами Кассиар.

— Знать бы ещё, что им нужно. Тогда у нас было бы преимущество.

— На самом деле, это не столь важно. Мы знаем всё, что нам необходимо.

— Клещи?

— Да. Сейчас мы разделимся. Я возьму несколько гвардейцев и пару отрядов городской стражи и отправлюсь им в тыл. Ты же, с основными силами — имитируешь атаку от тракта.

— Ты уверен, что справишься? — против воли засомневалась Ингилио.

— Конечно, — самодовольно усмехнулся граф, — вампир магистру не помеха. Истинные такой ерундой не занимаются, а с со старшим или даже несколькими я легко совладаю.

— Как скажешь. Только один момент.

— Ммм? — поднял брови Кассиар.

— Я так понимаю, ты уверен, что при виде большого отряда они немедленно отступят, рассчитывая спрятаться и сбежать. Это понятно, бой против обученных бойцов — это вам не крестьян в ночи резать. Но что, если они пойдут на прорыв? Отступят не назад, а вперёд?

— Это маловероятно. Пусть ими кто-то и командует, всё же это просто зверьё. Вряд ли они пойдут против своих повадок. Но, — граф помолчал, — если пойдут — не дай им вырваться. Исходя из количества жертв, их не должно быть больше десятка. Да и днём они будут ослаблены. Ты справишься.

— Хорошо. В общих чертах решили. Но что с конкретным местом? У нас нет людей, чтобы охватить всю территорию.

— Точно мы определить его не в силах. Но сузить круг сумеем, несомненно. Нам помогут местные.

— Чем это? Подержат факелы?

— Укромные места. Здешние старожилы должны знать все ухоронки. Заброшенные шахты, склепы на старых кладбищах и всё такое. Обо всём этом они знают лучше всех. И расскажут нам. Их вряд ли будет много в окрестностях, так что мы сможем ударить достаточно прицельно.

— Умно. Но я бы ещё отправила Орианне вестника.

— Это не помешает, — кивнул ей брат, — отправляй. Расскажи новости и попроси отправить нам пару сотен солдат с соответствующим снаряжением. Вдруг кто-то уйдёт, и придётся устраивать облаву.

Удивительно, но я очнулся. Какая-то незнакомая комната, лежу, судя по всему, на какой-то кровати. Кто-то нашёл меня и перенёс сюда. Ахгрр! Попытавшись сменить положение, я потревожил раненый бок. От нахлынувших воспоминаний быстро застучало сердце. В памяти мелькали образы, как я отчаянно пытался достать ключи, а кровь всё шла, с каждой новой попыткой всё труднее было мыслить, откуда-то изнутри накатывал липкий ужас, потом какой-то сумбур — и вот я здесь. Мерзейшие ощущения — я нервно передёрнул плечами, получив ещё один болезненный укол.