Я испытала двойственное чувство. С одной стороны, меня совсем не обрадовало, что он сразу признал Агату. Двух дней не прошло, а уже запомнил! Но ведь он и меня запомнил. «Вы, — сказал он Агате, — с Адаскиной вместе сидите». А это уже что-то. И я поторопила подругу:

— Рассказывай, рассказывай дальше.

— Понимаешь, я никак не могла придумать, почему, собственно, ему звоню. И быстренько перевела разговор на другое: «А почему, Артур, ты сразу на меня орать начал?» А он так торопливо: «Агата, совсем не на тебя! Просто меня сегодня достали. С тех пор, как из школы вернулся, каждые десять минут кто-то звонит и дышит в трубку. Причем определитель все время показывает разные номера. Судя по сериям, из нашего района. Кстати, Агата, не поможешь мне разобраться, кто это? Вдруг ты какой-нибудь из этих телефонов знаешь?» С одной стороны, мне сделалось как-то неприятно. Но с другой — положение-то сложное. Я ведь так и не придумала, что сказать, если он спросит, зачем я звоню.

— Ну, ну, чьи телефоны? — изнывала я от любопытства.

— Из нашего класса, — отозвалась Агата, — отметились все девчонки, кроме меня, тебя и Гальки Поповой. Вернее, я тоже отметилась, но официально. А другие — инкогнито. То есть это им казалось, что инкогнито.

— А Мити́чкина? — необходимо было уточнить мне.

— А она целых пять раз, — внесла ясность Агата. — Понимаешь, Артур говорит, что сперва его это даже развлекало. Потом надоело. И он на два часа телефон отключил. А как только включил, опять началось. И к тому времени, как я возникла, он окончательно озверел. Тем более, если я правильно поняла, он дожидался от кого-то звонка.

— А ты сказала ему, что-знаешь эти телефоны? — поинтересовалась я.

— Да, — ответила Агата. — Именно сказала, что знаю. Но фамилии называть отказалась. Зачем я наших девчонок закладывать буду? Но он, по-моему, и так все понял.

— Ну, ты, подруга, даешь со своими принципами! — возмутилась я. — Хоть Мити́чкину-то могла заложить?

— Если бы я заложила ее, то пришлось бы и остальных тоже, — возразила Агата. — Кстати, самого-то главного я тебе еще не успела сказать. Там было еще несколько незнакомых номеров, но два я точно знаю. Это девчонок из параллельного класса: Таськи Симаковой и Флоры Сыркиной.

— Да ты что? — обомлела я. — Они-то откуда его телефон раскопали?

— Покрыто мраком неизвестности, — откликнулась Агата. — Но конкуренция у тебя, подруга! Что там твоя Мити́чкина.

— Кстати, о ней, — вдруг озадачилась я. — Зачем ей дышать в телефон, если она вчера к нему домой ходила и вообще они общаются?

— Вот ты у нее и спроси, — усмехнулась Агата. — Может, ей не хватает общения. Или они уже успели с Артуром поссориться.

— Вполне вероятно, — я с охотой поддержала эту версию. — По-моему, с такой, как Танька, только и можно что ссориться. Агата, а как ты ему в результате объяснила свой звонок?

— Да в том-то и дело, что пока никак, — призналась она. — Зойка, я тебя умоляю, придумай какую-нибудь убедительную причину. Я ведь все-таки ради тебя звонила, а теперь выгляжу полной идиоткой.

— Да брось ты. Какой идиоткой? — заспорила я. — Артур тебя ни о чем не спросил, а вы уже поговорили.

— В том-то все и дело, что поговорили, но не договорили, — перебила меня Агата. — Нас прервали. Кто-то зашел к нему в комнату. Тогда он записал мой телефон и сказал, что перезвонит.

— Перезвонит? Тебе? — для верности  переспросила я.

— Да-а, — простонала Агата. — Зойка, срочно нужно придумать причину, зачем я могла ему звонить. Если я не скажу, то буду выглядеть полной идиоткой. Как наши девицы, которые ему дышали в трубку.

Это мне очень понравилось! Выходит, она и меня считает полной идиоткой? Я ведь тоже собиралась звонить и молчать. Однако Агата, ничего не почувствовав, продолжала в прежнем тоне:

— Прямо не представляю, что можно сказать? Домашку в школе не записала? Глупо. Во-первых, время чересчур позднее, чтобы узнавать уроки, а во-вторых, в таких случаях все-таки звонят не новеньким, а стареньким.

— Ну, стареньких могло дома не оказаться, — возразила я.

— А у кого в таком случае я телефон его взяла? — по-прежнему колебалась Агата.

— Да хоть у Мити́чкиной, — был готов у меня ответ.

— Тогда бы я у нее и домашку узнала, — отозвалась моя подруга.

И тут у меня родился замечательный предлог. Убьем сразу двух зайцев. Агата выйдет из положения, а Артур, если захочет, может сразу идти и записываться в Театральную студию.

— Слушай, Агата, я все придумала, — сказала я. — Тебя просила позвонить ему Изольда. И телефон Артура она дала. Ты должна у него, как у новенького, узнать, не хочет ли он заниматься в Театральной студии?

К моему удивлению. Агата совсем не обрадовалась:

— Зойка, у тебя, кажется, от любви совсем крыша поехала. Это ведь жутко неправдоподобно. Если Изольду так заинтересовало, будет или не будет он ходить в Театральную студию, кто ей мешал самой это у него выяснить на уроке?

— А если она тогда не успела или не сообразила? — Мне такое казалось вполне логичным.

— Позже сама позвонила бы ему и выяснила, — откликнулась Агата. — Зачем ей ко мне обращаться с такой странной просьбой?

— А она и звонила сперва несколько раз сама, — сказала я. — Сегодня. После уроков. Но у Потемкиных было постоянно занято. И тогда Изольда связалась с тобой по совершенно другому делу, а потом заодно попросила, если получится, передать Артуру насчет Театральной студии и...

— Чушь собачья, — перебила Агата. — Вон даже у Бесика уши вянут. Он рядом со мной на кровати сидит.

— Тогда сама придумывай! — Других вариантов у меня не было.

— Ну ничего себе! — возмутилась Агата. — Я ведь ради тебя подставилась. Адаскина, пошевели мозгами.

— Я и шевелю, но тебе, видите ли, не нравится.

— Зойка, — возникла в дверях кухни мама, — хватит трепаться. Клади трубку, приводи себя в порядок и спать.

— Мама! — взвыла я. — Еще пять минут! Это очень важно.

— Засекаю время, — не покидая кухню, она уставилась на часы у себя на руке.

— Мама, уйди. Я сама приду через пять минут! — взмолилась я.

— Но именно через пять, — и она вышла.

— Агата, ты видишь, я больше не могу, — быстро проговорила я в трубку.

— Что же мне делать? — в панике пролепетала она.

— Не знаю, но я все-таки советую тебе сказать про Театральную студию, — стояла я на своем.

Однако Агата наотрез отказалась и объявила, что предпочтет просто не подходить к телефону. Пусть предки скажут Артуру, что она уже спит. А до утра она постарается изобрести какой-нибудь убедительный предлог.

— И ты, Зойка, тоже думай, — велела она, но тут в кухню, выразительно постукивая по часам, вновь вошла мама.

— Все! Пока, — быстро проговорила я и бросила трубку. — Иду, мама, иду! — И, притупив бдительность родительницы, я кинулась в ванную.

Перед сном я подумала о Мити́чкиной. Странная все-таки история. Если Танька была у него дома, то он уж наверняка должен был взять у нее телефон. А он явно не знает ее номера. Иначе не стал бы спрашивать у Агаты. Хотя, может, это с его стороны какая-нибудь хитрость. Но Мити́чкина дает! Так засветиться! Хоть бы выяснила, когда у него была, есть на телефоне определитель или нет. Правда, для меня совершенно не новость, что у нее большие проблемы с мозгами. В общем, я даже рада, что она засветилась. Все равно Артур рано или поздно узнает ее номер и, естественно, все поймет. Конечно, если бы не моральные принципы Агаты, то он уже сегодня бы понял. Но с Агатой уже, видимо, ничего не поделаешь.

Мама погасила свет. Жалко, я как раз надеялась дочитать «Алые паруса». Ну да ладно. Отложу до завтра. Я лежала и размышляла об Артуре, мечтая, чтобы он мне сегодня ночью приснился, и для этого засунула «Алые паруса» под подушку.

Мне и впрямь приснился очень странный сон. Я висела в корзине на мачте огромного корабля. Меня окружали надутые ветром алые паруса. Я глянула вниз. Голова у меня закружилась. Там, ужасно далеко от меня, ревел океан, вздымая волны с белесыми гривами пены. Вдруг я увидела, как ко мне по веревочной лестнице поднимается Грэй, который одновременно был Артуром Потемкиным. «Сейчас он меня спасет», — обрадовалась я.