— А потом? — я просто сгорала от любопытства. Совершенно ясно: это был не мой отец. Во-первых, тот Михаил. Во-вторых, я знала: они с матерью познакомились, уже когда она поступила в училище.
— Потом... — Мать разом потухла. — Да ничего не было. Увы, Зойка, Грэи с их алыми парусами встречаются только в книгах. Или в кино. Сперва мы с ним как-то по-глупому поссорились, потом школу закончили. А три года назад... Помнишь, я ходила на вечер встреч в школу?
— Смутно, — отозвалась я.
— Так вот, он тоже пришел. Лысый толстый дядька. Не назовись он, нипочем бы не узнала. А он все: «Лидочка, Лидочка, помнишь?» Я-то, конечно, помнила. Однако поверить, что он мог превратиться в такое...
— А кораблики он по-прежнему делает? — почему-то заинтересовалась я.
— Нет, — покачала головой мама. — Я его спросила, а он говорит: «Мне бы семью прокормить, двое мальчишек растут, и мать из больницы не вылезает. Какие кораблики».
— А кем он стал-то? — продолжала я расспросы.
— Да инженер по технике безопасности на заводе, — поморщилась мама. — Ладно, дочь, пойду ужин нам разогрею.
И она удалилась на кухню. Я попыталась представить себе Артура лет эдак через пятнадцать-двадцать. Толстым, лысым и к тому же инженером по технике безопасности. Сперва воображение вообще отказывалось что-либо выдавать. Затем получилось нечто среднее между Никой и Петром Тарасовичем Горбанюком, который преподает мальчишкам труд, а всем нам вместе — ОБЖ. Словом, ужасно. Нет, никогда не поверю, что Артур может превратиться в такое. Сразу видно: он совершенно другой. И сколько бы лет ни прожил на свете, все равно останется прежним.
— Зойка, сыпь на кухню! — раздался издалека голос матери.
Я покосилась на раскрытые «Алые паруса» и пошла ужинать. Потом я была вынуждена засесть за уроки. Самое обидное, что теперь до завтра Артуру не позвонишь. При матери я этого делать совсем не хочу.
Справившись с самой необходимой домашкой, я собралась дочитать «Алые паруса», но мне позвонила Агата.
— Ты Грина уже прочла?
— Как раз собираюсь дочитывать, — не стала я скрывать.
— А тебе нравится? — задала новый вопрос Агата.
— Угу, — я не настроена была особо распространяться.
— Но ты много уже прочла? — зачем-то нужно было знать Агате.
— Больше половины, — внесла я ясность.
— Слушай... Зойка... — Агата заговорила гораздо медленнее. — А тебе Грэй случайно никого не напоминает?
От неожиданности я даже закашлялась. Неужели Агате он тоже показался похожим на Артура? Нет. Вряд ли. Ведь Артур ей совсем не нравится.
— А на кого? — я не торопилась делиться с ней собственными впечатлениями.
— Значит, не заметила, — разочарованно произнесла Агата. — Разве тебе не кажется, что Грэй — это вылитый Клим?
— Клим? — переспросила я и умолкла.
Иногда и впрямь лучше не делиться с близкой подругой собственными впечатлениями и чувствами. Брякни я сейчас про Артура, представляете? В общем, я неопределенно промямлила:
— Ну, да-а... Похож...
— Правда? Тебе тоже так кажется? — она приняла мой ответ за чистую монету.
Сами подумайте, могла я после этого ее разочаровать? И я подтвердила:
— Кажется.
Хотя на самом деле мне кажется, ее Климу до Грэя также далеко, как Сидорову до графа Дракулы. То есть общаться с Тимкой, конечно, неприятно, и тип он противный, однако масштаб не тот. Впрочем, Агата — наивная душа, нюансов в моем ответе не ощутила. Убедившись, что ее Клим — вылитый Грэй, она, видимо, вспомнила о моих проблемах:
— Зойка, ты как, не звонила?
— Звонила, но было занято, — шепнула я в трубку. — А сейчас больше не могу. Мама дома.
— Может, у него телефон сломался? — высказала она схожую с моей догадку. — Давай я попробую позвонить.
Агате, конечно, хорошо. У нее есть своя комната. Закрыла дверь — и звони, кому хочешь. А у меня мать рядом. Вон. Лежит на своем диване и телик смотрит. Правда, у нас на кухне есть второй аппарат. Но ведь позвонишь, а она вдруг явится в самый неподходящий момент, да еще что-нибудь спросит.
— Так мне позвонить? — снова осведомилась Агата.
— Давай, — легко согласилась я и продиктовала номер. Однако меня тут же охватила тревога: — А что ты ему скажешь?
— Ровным счетом ничего, — отрезала она. — А то вдруг еще подумает, будто я интересуюсь им, и до Клима потом дойдет.
Как мне надоели ее разговоры про Клима! Хотя вообще-то она в данном случае права. И ей нечего разговаривать с Артуром, и мне от этого никакого проку.
— Я только проверю, — снова заговорила Агата, — работает ли у них телефон и кто подойдет.
— А ты по голосу-то его узнаешь? — забеспокоилась я.
— Отстань. Как-нибудь разберусь. А потом сразу тебе перезвоню, — и она от меня отключилась.
Я продолжала неподвижно сидеть у телефона. Даже читать не могла.
— Зойка, чего ты все треплешься? — спросила мать. — Лучше давай фильм посмотрим. Такой хороший.
— Уже не треплюсь, а читаю, — и я уткнулась в «Алые паруса».
Но не успела одолеть следующую страницу, как телефон ожил.
— Агата! Ну как? Работает? — схватив трубку, выпалила я.
— В общем-то, я не Агата, а даже совсем наоборот, — гнусно заржал в ответ Сидоров. — Но в чем ты, Адаскина, права, я и впрямь живу и работаю. Если тебя это радует, то хорошо.
Сами понимаете, меня это совсем не радовало. Ну и дура я. Чуть себя не выдала. Хорошо еще, больше ничего не брякнула! Всегда нужно сперва убедиться, что тебе звонит именно тот человек, которого ждешь.
— Адаскина, — вывел меня из ступора Сидоров. — Я, естественно, понимаю: услышав мой голос, ты онемела от счастья. Но все-таки скажи мне: ты задачи по химии сделала? Если да, то завтра приди в школу пораньше. Я у тебя спишу.
От наглости этого типа и впрямь онеметь недолго! Будь моя воля, опустила бы я его сейчас в ванну с серной кислотой, чтобы он там растворился навеки и без остатка. Списывать он у меня, видите ли, будет. Честь оказывает. И разрешает ради такого случая раньше времени в школу явиться. Но сейчас мне хотелось как можно скорее от него отделаться. Ведь Агата, возможно, давно уже мне звонит. И я скороговоркой бросила:
— Сделала, сделала химию.
— Молодец, — похвалил меня Сидоров. — Значит, тогда завтра в восемь встречаемся у школы.
И он бросил трубку. Во, нахал! И вообще, с какой стати он требует химию у меня, а не у Клима? Вот у него бы и списывал. И пусть тогда Клим является в школу за полчаса до занятий.
Телефон зазвонил снова.
— Агата? — на сей раз я проявила осторожность.
— Нет. Китайский император! — с раздражением воскликнула моя подруга. — Сама даешь мне задания, а потом с кем-то зависаешь на целую вечность.
Положим, задание дала ей не я, а она сама предложила, но, как говорится, замнем для ясности.
— Я ни с кем не зависала. Это Сидоров вклинился.
— Сидоров? — удивилась подруга. — Сам тебе позвонил? Для чего?
Я объяснила.
— И ты согласилась? — спросила Агата.
— Согласилась, но только чтобы отстал, — скороговоркой произнесла я. — И вообще, ну его. Расскажи лучше, ты дозвонилась? — избегая называть имя Артура, полюбопытствовала я.
— Дозвонилась, дозвонилась.
— Тогда погоди, — прошептала я. — На кухню пойду.
Мать, на мою удачу, уже полностью погрузилась в фильм по телевизору. А потому не спросила, что за секреты такие и зачем мне идти на кухню.
— Ну, — я наконец оказалась у другого аппарата. — Теперь рассказывай. Кто подошел?
— Он, — отвечала подруга.
— Ты так думаешь или уверена?
— Совершенно уверена, — в голосе Агаты не слышалось и тени сомнения.
— Откуда? — не понимала я.
— Да я с ним поговорила, — призналась она.
— Ты? Поговорила? — я не верила собственным ушам. — Зачем?
— Так получилось, — начала объяснять она. — Понимаешь, я набрала номер. Раздался всего один гудок. Трубку тут же сорвали — и ну орать: «Прекратите сюда звонить! Учтите: ваш номер уже у меня на определителе». Я, естественно, изобразила полное возмущение: «Не знаю, что вы имеете в виду, но я сюда звоню первый раз. Если у вас определитель, можете убедиться. А мне позовите, пожалуйста, Артура». А он отвечает: «Это я». Ну, мне после этого куда деваться. Я и говорю: «А это Агата Дольникова. Если не помнишь, мы теперь с тобой в одном классе учимся». Тут, Зойка, его будто бы подменили. И он совсем другим тоном, так вежливенько, говорит: «Как же не помнить. Прекрасно помню. Вы с Адаскиной вместе сидите. И математичка вас сегодня всю дорогу третировала».
