У ворот школьного двора мы повстречались с Агатой.

— Ну, как ты? — спросила она. — Я хотела тебе даже из гостей позвонить, но не получилось.

— Да все нормально, — попыталась беззаботно улыбнуться я, однако сама почувствовала, что трюк не удался.

— Нда-а, — пристально глядя на меня, протянула Агата.

И мы уныло поплелись в школу. Пройдя сквозь турникеты, моя подруга полюбопытствовала:

— Зойка, у тебя домашка по алгебре сделана? А то у меня вчера из-за похода в гости не получилось.

— И у меня не получилось, — вынуждена была разочаровать ее я.

— О, Клим идет, — обрадовалась Агата. — Сейчас мы с тобой быстренько у него сдуем.

И она махнула рукой, подзывая Круглого. Тот послушно подбежал к нам. Агата тут же потребовала у него тетрадь, а на меня вновь накатила обида. Ну почему одним все достается просто так, безо всяких усилий, а другим совсем ничего?

Правда, долго обижаться мне на сей раз было некогда. Времени до урока оставалось в обрез. Только-только, чтобы передуть у Клима домашку. А то еще Предводительница вкатит «двойку» в самом конце года. Потом ведь не исправишь. К тому же списывать пристроился еще и Сидоров. Он, видите ли, тоже вчера не успел сделать уроки. Понятно, почему я не успела, но этот-то чем был так занят?

Сидоров нам с Агатой ужасно мешал. Списывать он начал позже нас и, естественно, отставал, а мы изволь жди, пока он разрешит перевернуть страницу. Но мы все-таки успели. Главный сюрприз ожидал меня на математике. Предводительница, едва войдя в класс и бросив скороговоркой свое обычное: «Здравствуйте, садитесь!» — раскрыла журнал и обратилась к новенькому:

— Потемкин, мне Николай Иванович вчера напомнил, что в журнале нет твоих данных.

«Напомнил, — недовольно отметила я про себя. — Небось прочитал нашей Предводительнице целую лекцию о правилах ведения классного журнала».

А Мария Владимировна тем временем продолжала:

— Давай-ка, Артур, пока у меня из головы не вылетело, продиктуй мне прямо сейчас свой адрес и телефон.

Агата с такой силой пихнула меня в бок, что я едва не вылетела в проход между партами.

— Пиши! Пиши!

А то я сама не поняла. Только полные идиоты от таких подарков судьбы отказываются. Я немедленно записала продиктованные Артуром телефон и адрес. Прямо сегодня после уроков могу позвонить.

— Эй, — Агата вновь привлекла мое внимание. — А наши девчонки-то почти все тоже записали.

— Откуда ты знаешь? — спросила я.

— Видела, — откликнулась она. — Как только он продиктовал, они тут же начали строчить в тетрадках.

— А Мити́чкина? — не сводила я глаз с подруги.

— Точно сказать не могу, — покачала головой Агата. — Я, Зойка, не заметила. Она еще так неудобно сидит. С моего места не разглядишь.

— Самого главного не заметила, — вырвался у меня упрек.

— Зойка, да какая тебе разница, — отмахнулась Агата.

— Как раз очень большая, — начала объяснять я. — Ежу ведь понятно: если она сейчас телефон записала, значит, вчера скорее всего не к нему ходила. Потому что в таких случаях сперва обмениваются телефонами, а потом уже все остальное.

— Пожалуй, действительно так, — признала мою правоту Агата. — Но ничего не поделаешь: я проворонила.

«Тоже мне, лучшая подруга, — возмущалась я про себя. — Не заметила самого важного. Вот если бы в такой ситуации какая-нибудь Мити́чкина начала записывать телефон ее Клима, наверняка бы не проворонила. Но своя рубашка всегда ближе к телу. Тем более Артур ей явно не нравится. Может, она вообще не хочет, чтобы у нас с ним отношения получились. Кому же охота терять близких друзей? Хотя почему терять? Она вон со своим Климом сколько времени проводит. Я ведь ей ничего не говорю. А мне, может, в нем тоже совсем не все нравится».

— Так, Артур, — отвлек меня от дальнейших размышлений голос Предводительницы. — А теперь, пожалуйста, продиктуй мне данные своих родителей. Фамилии, имя, отчество, места работы, рабочие телефоны.

У меня прямо дыхание перехватило. Сейчас я, если так можно выразиться, не отходя от кассы, узнаю о нем почти все. Но Артур вдруг замялся и тихо проговорил:

— Мария Владимировна, а можно я вам на перемене скажу?

Вид у Предводительницы был крайне удивленный.

— На перемене? Ну, если хочешь, пожалуйста. Только не забудь. Иначе меня подведешь.

— Не забуду, — пообещал Артур.

— Тогда садись, и начнем урок.

И Предводительница углубилась в свои конспекты.

Меня вновь охватило разочарование. А ведь счастье было так близко, так возможно. То есть телефон и адрес у меня теперь были в кармане, точнее, в сумке. Но ведь я уже настроилась узнать все остальное. И теперь ощущала себя жестоко обманутой. Я давно по личному опыту знаю: ничего нет хуже, чем если тебя обнадежили, пообещали, а потом оказалось, что надеждам не суждено сбыться. Ты вроде бы чувствуешь: это у тебя в руках, а оно ускользает, и ты остаешься с чем был, и делается ужасно обидно и горько. Потому что уже строил далеко или близко идущие планы, а они не осуществились.

Ну почему Артур не захотел при всех говорить о родителях? Тут меня осенило: они, наверное, какие-нибудь очень известные. Ну, конечно. В таком доме ведь просто так, с улицы, не поселишься. Взять хотя бы вчерашнюю леопардовую тетеньку. Сразу видно: важная птица! И охрана у нее мощная. Видно, там, в башенках, все такие. А Артур, вероятно, не хочет хвастаться предками. Кстати, вполне нормально. Потому что родители — это родители, а он — это он. Хотя другой бы на его месте, словно бы невзначай, всему классу уже сообщил, кто он и что. Вон у нас, в восьмом «А», есть такие. В этом году пришли. Так не успело еще первое сентября кончиться, а уже по крайней мере половине школы было известно, кто их предки, чем они занимаются и чем владеют. А вот Артуру, видимо, этого совсем не хочется.

«Кстати, — продолжала размышлять я. — Ведь Потемкин и впрямь очень известная фамилия. По-моему, был какой-то князь Потемкин. Точно уже не помню, но вроде он жил при Екатерине Второй. Еще были Потемкинские деревни, то есть большое надувательство. Только не помню, их тот же самый Потемкин построил или уже другой. Надо в энциклопедии посмотреть. И еще был броненосец «Потемкин». Он тоже очень знаменитый, только не помню чем. Тоже дома в энциклопедии посмотрю». Тут я перескочила на другое. Все эти Потемкины были князья. Может, Артур тоже княжеского рода? Я глянула на него. А почему бы и нет? И держит себя соответственно.

— Адаскина, ты что вертишься?

Я словно проснулась:

— Да, Мария Владимировна, я вас слушаю.

— Как раз этого-то, Адаскина, ты сейчас и не делаешь, — покачала головой Предводительница. — Для кого я объясняю?

И, повернувшись к доске, она приписала очередную часть к и без того уже длинному уравнению.

— Зойка, — склонилась к самому моему уху Агата. — Приди хоть ненадолго в себя. Иначе скоро это плохо кончится.

— Ах, Агата, — едва слышным шепотом отозвалась я. — По-моему, и так все очень плохо.

— Да почему плохо, — заспорила она. — Ты, между прочим, сегодня, считай, на халяву телефон его заполучила. И даже не засветилась.

В этом она, конечно, была права. С телефоном вышло очень удачно. Однако если бы мы с Агатой тайно добыли его вчера, то я оказалась бы единственной в классе, у кого он есть. А теперь Артуру может позвонить кто хочет. Любая из наших девчонок хоть сегодня начнет набирать его номер и молчать. Но, с другой стороны, это даже хорошо. Поди догадайся, кто в трубку дышит.

Расценив мое молчание по-своему, Агата ободряюще прошептала:

— Ну вот. Сама поняла, как тебе сегодня повезло.

— Ничего я не поняла, — отозвалась я. — Может, это совсем не везение, а наоборот.

— Ну, Зойка, ты меня уже утомлять начинаешь, — покачала головой Агата.

— Адаскина, ну что это такое? — снова вмешалась Предводительница. — Теперь ты разговариваешь с Дольниковой!