Я поняла, что пропала, как только он появился в классе. Представьте себе: первый урок, математика. Не успел он начаться, дверь в наш класс широко распахнулась, и в нее вошел директор школы.

— Сидите, сидите, — не дал он подняться нам на ноги.

И тут за директором вошел... ОН. Я сразу поняла: это именно ОН. Высокий, выше всех мальчишек нашего восьмого «Б». Стройный. Блондин. Черные брови. Ресницы тоже черные, длинные. И серые глаза. Правда, глаза и ресницы я разглядела несколько позже.

— Сидите, сидите, — повторил директор. И, посмотрев на математичку, которая была одновременно и нашей классной, Марию Владимировну Предводителеву, продолжал: — Это Артур Потемкин. Я уже вам говорил.

— Здравствуй, Артур, — улыбнулась ему математичка по прозвищу Предводительница. — Ребята, знакомьтесь. Потемкин теперь будет учиться с вами.

По классу пронесся гул. А Серега Винокуров, сидевший на самой дальней парте, выкрикнул:

— Ничего себе! Учебный год, считайте, уже кончается, а он только пришел!

— Ехал, наверное, слишком долго до нашей школы? — расхохотался Митька Будченко по кличке Будка.

Шуточка, на мой взгляд, получилась кретинская. Наш восьмой «Б», однако, отреагировал дружным смехом. Почему бы, в конце концов, не повеселиться во время урока, если представился подходящий повод.

В общем, наш класс сотрясло дружное ржание. От такого кто хотите смутится, если пришел первый раз. Артур же выглядел абсолютно спокойным. Стоя возле доски, он с полуулыбкой взирал на ребят.

«Вот это да!» — пронеслось у меня в голове.

— Ну, хорошо, Артур, — сказала Мария Владимировна. — С классом пообщаешься на перемене. А сейчас садись, и начнем урок.

Артур, молча кивнув, окинул нас всех взглядом и направился к единственной пустовавшей парте.

Агата Дольникова, с которой мы дружим с самого первого класса и всегда сидим рядом, ткнула меня в бок и выразительно прошептала:

— Впечатляющий кадр. Смотри, все наши девчонки стойку сделали.

Я все это время, не отрываясь, следила за новеньким. Поэтому ничего не заметила. Но стоило Агате сказать, у меня словно глаза открылись. Вся женская половина класса вертелась, шушукалась и, словно бы невзначай, пыталась привлечь к себе внимание новенького. Тот, казалось, совершенно не замечал суеты, вызванной его появлением. А может, действительно не замечал? Во всяком случае, он спокойно и деловито начал обживаться на новом месте. Положил рюкзак и достал из него тетрадь и ручку.

— Учебники получишь в библиотеке на большой перемене, — сказала ему Предводительница.

— Спасибо, у меня уже все есть, — откликнулся новенький.

— Ты все-таки проверь, — посоветовала наша классная. — Вдруг в твоей прежней школе по другим учебникам занимались.

— Ладно. Проверю, — невозмутимо пожал плечами новенький.

— Кру-утой, — шепнула мне в самое ухо Агата.

Вообще у нас с ней мнение обычно совпадает. Но сейчас мне вдруг почему-то сделалось неприятно. В Агатиных словах слышалась явная издевка.

— А, по-моему, нормальный, — возразила я.

Агата хмыкнула:

— Время покажет.

— Ну, Мария Владимировна, продолжайте урок, — направился к двери директор. — Вставать не надо, — обратился он к нам и вышел.

Я вновь украдкой покосилась на новенького. Он сидел, уткнувшись в тетрадь. Предводительница громко постучала по столу указкой.

— Я все-таки хотела бы заняться математикой. Поэтому прошу всех сосредоточиться на новом материале. А с Потемкиным пообщаетесь на перемене.

Пришлось сосредоточиться на математике. Предводительница у нас хоть и справедливая, но очень строгая. Она любит порядок во всем. Тем не менее на этом ее уроке класс вел себя более шумно, чем обычно. Новенький есть новенький. Да еще почти в самом конце учебного года. В апреле-то месяце. Словом, это было событие.

Я решила больше не оборачиваться. Зато другие девчонки крутились, будто волчки. Предводительнице пришлось еще несколько раз делать замечания. Однако и после этого привычной на ее уроках тишины не наступило.

Едва началась перемена, часть ребят окружила Артура. В основном мальчишки. Девочки изучали его на дипломатичном расстоянии. Сбившись в кучку, они хихикали, шушукались и беспрестанно косились в тот угол, где находился Артур в окружении ребят.

— Ты чего к нам в школу-то перешел? — немедленно начал допрос Будка.

— Переехал, — коротко отозвался Артур.

— А-а-а, — с широкой улыбкой протянул Будка. — А раньше где учился?

— В школе, — ответил новенький и назвал четырехзначный номер.

— Ну, ни фига себе! — Митька пришел в телячий восторг. — Это где же такая находится?

— В Крылатском, — вновь коротко и ясно объяснил новенький.

— Тогда понятно, — кивнул коротко стриженной головой Будка. — Отсюда туда каждый день не намотаешься.

На сей раз Артур даже отвечать не стал. Просто пожал плечами.

— В общем, теперь ты с нами, — у Митьки уже явно иссякал запас красноречия.

— Можно и так сказать, — сдержанно произнес Артур.

По-моему, Будка надоел ему, и я его понимала. Митька может надоесть кому угодно. Вечно несет какие-то глупости. И чего зря приставать к человеку? Однако Будка придерживался другого мнения. И задал новый вопрос:

— Куда переехали-то?

— Сюда. На Сретенку.

— А конкретно, где на Сретенке? — Ответ Артура лишь подогрел Митькино любопытство.

— Да в Луковом переулке. Новый дом, — кажется, не очень охотно пояснил Артур.

— С башенками? — отчего-то страшно обрадовался Митька, и его морда расплылась в идиотской улыбке. — Ну, круто!

Новенький опять лишь пожал плечами. На чем Будкино интервью и завершилось. Потому что раздался звонок, и в класс вошла Мария Владимировна. Начался второй урок математики.

Предводительница продолжала объяснять новую тему, а мои мысли невольно вновь вернулись к Артуру. Вообще-то мне безумно хотелось обернуться и посмотреть, как он там на своей последней парте. Но наша классная то и дело кидала на меня свои рентгеновские взгляды, а, кроме того, мне совершенно не хотелось опять выслушивать ехидные замечания Агаты. Но думать об Артуре я все равно продолжала.