— Зойка, — простонала я. — Тебе не кажется, что мы слишком увлеклись? Ну, в конце-то концов, сходят они на этот день рождения...

— На этот день рождения? — захлебнулась в негодовании Зойка. — А ты знаешь, чем такие вот дни рождения иногда кончаются?

— Не знаю, — честно призналась я.

— Тогда знай, — жестко произнесла Зойка. — Понимаешь, после дня рождения вдруг окажется, что Клим внезапно пошел куда-нибудь не с тобой, а с Мити́чкиной, или с Поповой, или с этой неизвестной подругой. А то и с Иркой Яблоковой.

— Кстати, а ты не знаешь, каким образом Яблокова-то в их компанию затесалась? — стало мне любопытно.

— А чтобы не было конкуренции, — с бывалым видом изрекла Зойка. — Так сказать, для выгодного фона светлых образов Мити́чкиной и Поповой. Кстати, еще вопрос — на какого крокодила похожа эта неизвестная подруга?

— Зойка, прекрати! — схватилась я за голову.

— Не прекращу, — отрезала она. — И не делай таких квадратных глаз. Это жизнь.

Честно сказать, мне такая жизнь совсем не нравилась. Что-то в этой истории было гадкое. Но, с другой стороны, уступить просто так Клима я тоже не могла. И, отогнав от себя все сомнения, спросила:

— Что ты конкретно, Зойка, предлагаешь? Как мы можем ударить по Мити́чкиной? Объявим, что ли, недействительным ее день рождения?

На Зойкиных губах заиграла улыбка:

— Мысль интересная. Будь моя воля, я бы вообще сам факт ее появления на свет объявила недействительным. Но, увы, это уж точно не в наших с тобой силах. Следовательно, — тоном нашей Предводительницы добавила она, — нужно исходить из реальных возможностей.

— Но вот их-то как раз очень мало, — я по-прежнему не видела, каким образом сорвать день рождения Таньки.

— Она должна... — начала Зойка, но в это время раздался телефонный звонок.

Зойка подняла трубку. Лицо у нее вмиг сделалось удивленным и одновременно хитрым.

— Какие лю-юди, — нараспев произнесла она. — Кстати, Сидоров, для меня очень большая честь, что ты позвонил... Почему — перестань издеваться? Я совершенно не издеваюсь. Просто как раз я сидела и думала: «Что-то Тимурчик давно мне не звонил. А ты, Сидоров, видимо, взял и протелепатил... Ах, ты, значит, не телепатия... Как это, вообще почти никогда мне не звонишь? Ну, тогда давай попрощаемся. Почему не собираюсь прощаться? По-моему, у тебя братик орет. Иди понянчи.

Произнося все это, Зойка жестами мне показывала, чтобы я отправилась на кухню и взяла вторую трубку. Я, еще толком ничего не понимая, все же послушалась. Тимка немедленно отреагировал на мои действия.

— Адаскина, — настороженно полюбопытствовал он. — Что у тебя там за треск?

— Совсем не треск, а Агата, — внесла ясность она.

— Ах, значит, вы обе тут, — похоже, обрадовался Тимур. — Очень даже хорошо. А то у нее дома никто не подходит.

— Интересное дело! — воскликнула Зойка. — Выходит, ты уже ей звонил?

— Кому я только не звонил, — устало изрек Сидоров. — У меня, девчонки, проблема.

— Сидоров, — с наигранной серьезностью откликнулась Зойка. — Может, тебе лучше к психологу обратиться?

Я не удержалась и фыркнула. А Сидоров заорал:

— Дура ты, Адаскина. При чем тут психолог? Я бутылочку уронил!

— Для анализа? — не унималась Зойка.

— Агата! — взвыл Тимка. — Поговори хоть ты со мной!

— Поговори-ка ты со мной, гитара семиструнная! — громко и с большой страстью пропела Зойка.

— Адаскина, ты на грубость нарываешься. — Сидоров, кажется, уже дошел до белого каления. Однако, в последний момент взяв себя в руки, жалобно добавил: — Девчонки, ну мне ведь правда помощь нужна. Я Гаврилину бутылочку уронил. С питьевой водой.

— И что? Она разбилась? — спешно спросила я, пока Зойке не пришло в голову отпустить еще какую-нибудь шуточку.

— Да нет, — начал объяснять Сидоров. — Она на стол упала, и теперь я не знаю, что с соской делать. Просто водой вымыть или обязательно кипятить надо?

— А другой нет? — осведомилась я.

— Дьявол ее разберет, — злобно пролепетал Тимка.— Мать куда-то все пихает, и я ничего не могу найти.

— Тимочка, — все-таки умудрилась встрять Зойка, — а где же твой основной консультант по вопросам бэбиситерства?

— Че-его? — протянул Тимур. — Какой еще консультант ситерства?

— Ну, конечно же, Климушка, — хмыкнула Зойка. — Ты же с ним вроде бы вместе Гаврилу нянчишь.

— Сегодня я один, — с тоской пробубнил Тимур. — А у Круглова телефон напрочь занят.

— Поня-атно, — сказала Зойка. — Тогда вымой кипяченой водой — не ошибешься.

— Правильно, — поддержала я. — Стол — это все-таки не пол.

— Вы уверены, что Гаврила ничем не отравится? — Тимку явно по-прежнему не оставляло беспокойство.

— Ну, если, конечно, стол посыпан смесью цикуты с цианистым калием... — усмехнулась Зойка.

— Адаскина, дурацкие у тебя шуточки! — рявкнул Тимка.

— Какие вопросы, такие шуточки, — не растерялась она. — И вообще, не забывай регулярно менять памперсы на Гавриле.

— А пошла ты, Адаскина... — громче прежнего взревел Тимка, и в трубке послышались частые гудки.

— Хам! — сообщила то ли гудкам, то ли мне Зойка и тоже бросила трубку.

Я вернулась в комнату.

— Ну, что скажешь? — просто вся кипела она.

— А разве нужно что-нибудь говорить? — пожала плечами я. — Подумаешь, позвонил, спросил...

— Позвонил, спросил, — передразнила меня подруга. — небось не к Мити́чкиной по поводу бутылочки обратился. Значит, как советы давать, так это мы, а как на дни рождения ходить, так к другим.

— Ну, положим, на наши с тобой дни рождения он тоже приходит, — справедливости ради напомнила я.

— Это не одно и то же, — продолжала бурлить Зойка. — Нет, все-таки какая наглость — сунуться в такой ситуации к нам за советом.

— Да чего ты лезешь в бутылку? — не понимала я. — Ты же Сидорова вообще терпеть не можешь. Ну, собрался он к Мити́чкиной. Тебе-то какая разница?

— Есть разница, — упрямо гнула свое Зойка. — Тут дело принципа. Или пусть ходит к Мити́чкиной, или мы советы ему даем, как Гаврилу растить.

— Ну, Зойка, ты, по-моему, приехала, — покачала головой я.

— Уехала, — откликнулась она.

— Куда? — с удивлением посмотрела я на нее.

— Шучу, — усмехнулась Зойка. — И вообще, ну его, этого Сидорова. Была бы охота время на него тратить.

— Мне, например, неохота, — согласилась я.

— Тогда вернемся к Мити́чкиной, — деловито проговорила Зойка. — А вернее, к ее дню рождения.

— Я так и не поняла, что ты предлагаешь, — мне по-прежнему ситуация казалась неразрешимой.

— Естественно, не поняла, — с умным видом продолжила Зойка. — Мне Сидор помешал. Тьфу ты, опять он. Ну да ладно. Главное, как мы с тобой уже говорили, нужно помешать состояться славному празднику. А для этого мы должны сделать так, чтобы Танька как бы по собственной инициативе раздумала звать Клима и Тимку.

— По какой причине она, по-твоему, может раздумать? — поинтересовалась я.

И Зойка с мечтательным видом ответила:

— Мити́чкина должна на них обидеться. А еще лучше — разозлиться. А самое удачное, если выйдет и то и другое вместе.

— Придумано замечательно, — усмехнулась я. — Остался всего лишь один кро-охотный вопросик: как это сделать?

— Учитывая характер Сидорова, думаю, это будет несложно, — заявила Зойка. — Он постоянно кому-нибудь хамит.

— Но сомневаюсь, что он сделает это с человеком, к которому собрался на день рождения, — возразила я.

— Вот уж Сидоров запросто, — придерживалась иного взгляда Зойка.

— Это тебе так кажется, — меня по-прежнему не убеждали ее аргументы. — Судя по всему, он пока что Мити́чкиной не хамил. Иначе она бы не пригласила его. И вообще, это вы с Сидоровым в основном обмениваетесь любезностями.

— Н-да? — она на мгновение задумалась. — Что-то я не замечала. Но вообще, это неважно. А если он сам не хочет хамить Мити́чкиной, мы с тобой должны его вынудить.

Мне вдруг стало смешно. И я с улыбкой произнесла: