— Ясно.

Крейнинг кивнул, но продолжать не торопился. Слащавая улыбка и якобы располагающий к себе тон довольно быстро исчезли. Очевидно искусству переговоров его не учили, да и стальной выдержкой мужчина не обладал.

«Видимо поэтому и сержант, несмотря на возраст.» — не знаю почему, но эта мысль подняла мне настроение.

Он был не молод. Сейчас, когда изображение наконец перестало расплываться перед моими глазами, я могла разглядеть его. Глубокие морщины испещрилы лицо, на лбу и шее появились характерные возрастные пятна, да и некогда карие глаза потухли, постепенно приобретая сероватый оттенок. Если брать во внимание профессию Крейнинга, по всему выходило, что мужчина скоро должен был уйти на пенсию.

«Видимо поэтому на него и скинули подобную работу.»

Вся злость, что была к нему, начала постепенно растворяться. Было ли это следствием лекарств или моих наблюдений, я не знала. Но все же возраст мужчины, несмотря на всё остальное, вызывал определенное уважение.

Взгляд Крейнинга, неподвижный и внимательный, был направлен в одну точку и я проследила за ним. Сержант следил за прибором, где ломаная линия отмеряла мой пульс.

«Значит ждет пока я успокоюсь.»

— Итак. Как я уже сказал, Вы находились в самом эпицентре событий. Вышедший из-под контроля робот был в скором времени ликвидирован силами безопасности, однако, это успело нанести людям непоправимый вред здоровью. Наши ученые уже провели анализ и пришли к выводу, что сбой в работе техники был связан с возникшей в космосе аномалией. Вы можете наблюдать ее на небе в районе спутника «Томар».

«Томар? Главный научный центр?»

— Это небольшое черное пятно овальной формы, точная площадь которого на данный момент вычисляется. Объекту было присвоено имя «Минерва». К сожалению, на данный момент мы не знаем, что именно послужило причиной появления этой аномалии. Всё, что нам известно, что в момент появления «Минервы» был зафиксирован высокий всплеск электромагнитных волн, которые повлияли на работу техники, в число которых вошло определённое количество роботов. Несмотря на то, что вины компании «Квабатек» в произошедшем не было, глава компании предоставил всем пострадавшим лечением, вне зависимости от тяжести полученных ранений. — он вздохнул, переводя дыхание. Крейнинг говорил почти без перерыва, выдавая мне явно заранее заученную им информацию. — Что же касается Ваших травм. — он помедлил. Очевидно, несмотря на былую уверенность, данная тема вызывала у мужчины неудобства. — Признаюсь, это довольно деликатная тема.

— Что Вы имеете в виду?

Я всё еще не понимала о чем идет речь. Я лежала в клинике, пришла в себя и, за исключением сильных головных болей, не могла ни на что жаловаться. В прошлый раз мне даже удалось сесть, а значит…

— Для того, чтобы спасти Вас, врачам пришлось установить Вам протезы.

— Протезы?

Крейнинг замолчал, позволяя мне осознать смысл сказанного. На этот раз, правда, в его молчании не было какого-то скрытого недовольства или раздражения. Нет. Повисшая тишина казалась само собой разумеющейся, и от части я боялась ее нарушать.

— Протезы, Айлисия, протезы. — он ещё раз тяжело вздохнул и протер лоб какой-то тряпкой. — Простите, в данном диалоге я не получал конкретных указаний и мне придется подбирать слова самостоятельно. Вы пострадали достаточно сильно. — осторожно проговорил он, явно намеренно избегая конкретных масштабов трагедии.

Это напрягало еще больше. Всё, что я сейчас могла делать — бессмысленно хлопать глазами, пытаясь осознать, что мне говорят. Верилось в сказанное мало, если честно, потому что ни глазами, ни собственными ощущениями, я не замечала ничего нового.

— Процент вмешательства на данный момент составляет около сорока трех процентов, если верить Вашей карте, и…

Только теперь я заметила, что возле коленей мужчины парила та самая голограмма, с полными врачебными данными.

— Дайте мне прочитать! И отстегните меня уже! Обещаю, буянить не буду.

— Но я…

— Сержант Крейнинг, думаю, что для Вас будет проще, если я сама увижу то, что Вы не можете мне сказать!

— Кхм… Айлисия Тмировна, так неположено, но… — Он оглянулся, словно желая убедиться, что кроме нас с ним в палате никого нет. — Хорошо. Думаю, что так действительно будет проще.

Поднявшись с места мужчина склонился надо мной. Лёгкая дрожь в руках не помешала ему отстегнуть ремни от правой руки и головы, а затем повернуть ко мне голографический планшет. Ну а после… После он отошёл к окну, доставая из нагрудного кармана пачку сигарет, и прежде чем мой взгляд упал на нужные записи, по помещению расстелился тяжелый аромат табака.

~ ~ ~

Я всё еще тупо пялилась в планшет, изучая выданную мне Крейнингом информацию. Мужчина курил уже, кажется, четвёртую сигарету по счёту.

К моему собственному удивлению я не испытывала каких-то странных всплесков эмоций или, как это любят называть психологи, «эмоциональных качелей». Наоборот, мой разум оставался девственно чистым и спокойным, как будто ничего страшного и вовсе не произошло.

«Интересно, это последствия лекарств, шока, или того, что в мою голову впаяли этот самый чип?»

Причина боли в правом виске стала понятна. Оказалось, что часть черепа была повреждена так сильно, что не подлежала восстановлению. Вместо нее мне, само собой, вставили титановую пластину. Однако, этого было мало. Полного восстановления мозга с помощью собственных сил организма, или благодаря медицине добиться было невозможно. Это привело к тому, что вместе с титановой пластиной мне в голову был впаян чип, а также полноценный головной модуль, отвечающий за работу мозга и части внутренних органов. Примерно так и числилась в карточке информация о причине установки данных имплантов.

Впрочем, это было не единственным «нововведением» в мое тело. Ограничься все одним лишь чипом — опасения Стрицкиха были бы неуместны. В конце концов в наше время встретить человека с подобным «обновлением» было несложно. Но вот дальше…

«Да уж… Сорок три процента.»

Раз за разом я тупо всматривалась в открывшуюся мне схему собственного тела. Всё, что было ниже пояса заменили имплантами и протезами. Роботизированные ноги, часть внутренних органов тоже подверглась замене. Врачам пришлось полностью вырезать пищеварительный тракт, начиная от самого желудка.

«Значит на еде можно будет экономить.»

Чем я должна была питаться вместо этого и как вообще функционировало мое тело? Я пока знала только в общих чертах. Касательного этого вопроса информация у Крейнинга точно имелась.

« Значит они пристегнули меня опасаясь, что я буду буйствовать? Разумно. Полагаю, что в таком состоянии я могла бы нанести ощутимый вред больнице, но… Какой смысл?»

— Сержант Крейнинг, заберите, пожалуйста, я Вас поняла. И, если Вам не составит труда, открепите ремни.

Мужчина замер, вперив в меня взгляд. Его рука так и зависла в воздухе не дойдя до губ, пока уголек на конце новой сигареты продолжал тлеть.

— Я не буду буянить, просто хочу оценить свой новый вид.

— Я… Эм…

— Крейнинг! Какого черта Вы творите?!

«Стрицких…»

Доктор вернулся в самый неподходящий момент. Наверное табачный дым всё же дошёл до коридора, других причин я не видела.

«Кстати, почему не сработала пожарная сигнализация?»

— Действую согласно протоколу. — абсолютно безразлично ответил мужчина, туша сигарету о больничный подоконник. — Как показало общение с пациенткой, самым действенным способом сообщить Айлисие о состоянии ее здоровья, было предоставить ей информацию. В процессе нашего диалога…

Стоило отдать должное сержанту. Перед лицом прямой опасности он сделал столь невозмутимое лицо, что не будь я здесь все эти пол часа — ни за что бы не догадалась!

— Да как Вы могли прийти к такому выводу?! — взвился врач, стремительно сокращая расстояние между ними. — И кто Вам разрешил курить в палате?