— О! Новенькая?!

Появившихся людей я бы и не заметила, если бы они не подали голос. Двое парней стояли у самого входа на стадион, наблюдая за мной.

— Как дорожка? Нравится?

Я молчала. Повисшее в воздухе напряжение чувствовалось каждой клеткой.

Что-то было не так. В намеренно дружелюбных фразах проскальзывали угрожающие нотки.

«Спокойствие, сбежать, если что, не сложно. Но не хотелось бы показывать…» — мысль пришлось оборвать.

«Показывать» что? Скорость, с которой я могу бегать? Так они и без того все прекрасно видели.

— Неплохо. — всё же ответила я, не торопясь подходить ближе.

А вот мужчины, очевидно, проблемы не видели или наоборот пытались спровоцировать конфликт.

— Нам тоже нравится. Только вот, таким как ты тут не место.

— Да! Тут занимаются обычные люди! — крикнул второй, более писклявый и противный парень. Этакая классическая «шестерка».

— Прекрасно. И чем я хуже?

— Как чем? Тем, что с твоей дурью ты здесь всё разнесешь. Так что давай-ка, сваливай куда-нибудь.

Сваливать я точно не собиралась, по крайней мере не после такого «вежливого» приглашения. Да и что они могли мне сделать? Попугать разве что? Ну так пускай. Борзеть я тоже прекрасно умела, особенно когда не надо.

— Ну тут уж я сама решу, что мне делать.

Не то спарринг с Геррилом придал такой уверенности в себе, не то произошедшие события, но страха не было. Да, здесь всё было реально, а не как в «Олимпусе», но так и на выставке всё было более чем реально.

«Дело именно в том, что произошло на выставке?» — мелькнула мысль где-то в подсознании. — «Возможно. Не припоминаю, чтобы к людям с установленными протезами относились с таким… презрением?»

А в голосе собеседников, меж тем, действительно проскальзывали именно эти нотки. Вперемешку со скрытой угрозой и ненавистью, конечно, но в большей степени презрения.

— Слышь, Поль, она сама решит, понял? — первый усмехнулся, выходя на свет и я, наконец, смогла разглядеть их.

Высокие, спортивное телосложение, оба лысые, как два брата. Может быть даже ими и являлись. По крайней мере квадратный подбородок и маленькие, глубоко посаженные глаза, я приняла за родство.

Тот, что держался подальше, был чуть ниже. Всего на сантиметров пять или семь. Явно младше и, по сравнению со старшим, не такой подкаченный.

Но бросилось мне в глаза другое. Татуировки. Сейчас особой популярностью пользовались «живые» узоры. Ящерицы, которые двигали своими хвостами или пауки, перебирающие лапами. Своего места они, конечно, не покидали, но выглядели куда более интересно и необычно.

Эти двое отдавали предпочтения старым традициям. Несмотря на то, что у обоих мужчин были забиты рукава, переплетение узоров оставалось неподвижным и блеклым. Даже цвета, выбранные ими для своих «картин», оказались невзрачными и непривлекательными.

Мой взгляд зацепился за иное. В хитром переплетении различных картин явно проглядывался иной, нанесённый позднее и набитый поверх остальных рисунков. Перечёркнутый двумя линиями круг с ярко-красной лампочкой посередине.

«Так вот в чём дело… Всратые консерваторы.»

Они гордо именовали себя «Чистыми». Незамысловатым символом они обозначили для себя любые установленные протезы и импланты, и этим демонстрировали отношение к ним. Связь была довольно посредственная, но никого из участников это не смущало.

Самое странное, что эта группа людей сумела довольно крепко обосноваться и, несмотря на все потуги властей, прикрыть их деятельность не получилось. Ребятам постоянно удавалось вовремя сбежать. Точная численность «Чистых» оставалась до конца неизвестна, но судя по тому, что татуировки были совсем свежими — парни не то обновляли их, не то вступили в ряды совсем недавно.

— А чего мы сразу язык потеряли? Или татуировку увидела? Так всё верно, да. Или ты из-за этих электромагнитных импульсов тормознутая стала, а?! — он демонстративно постучал себя по правому виску и громко расхохотался собственной шутке. Младший напарник поддержал, ясное дело.

Я стиснула зубы. Брыкаться и огрызаться в свете открывшихся событий было, конечно, можно, но бессмысленно и даже травмоопасно. Если верить новостям — «Чистые» никогда не ходили маленькими группами. Во всех зафиксированных случаях участвовало, как минимум, с десяток этих помешанных. Так что самое разумное, что я могла сделать — свалить.

Выход со стадиона только один. Главные ворота, от которых они направлялись ко мне. Пробежать то я бы успела, но только чутьё подсказывало, что туда соваться не стоит. Либо эти двое действительно пришли заняться спортом, либо там меня уже поджидали. Проверять не хотелось.

Медленно, отступая шаг за шагом, я пятилась спиной к высоким рядам зрительских мест.

— Поняла я, ухожу.

— Так выход в той стороне, красавица. — с мерзкой улыбкой на устах проговорил «главный». И едва ли это было комплиментом в мой адрес. — Пойдем, мы проводим тебя. Нечего тебе одной так поздно ходить. Мало ли, на кого нарвёшься.

«Значит точно засада. Класс.»

Я не была уверена в том, что мне удастся запрыгнуть наверх и сбежать не самым стандартным способом, но выбора не было. По крайней мере эти двое были точно не в состоянии сделать что-то подобное.

— Сама как-нибудь справлюсь, благодарю.

— Да пока не за что благодарить. Вот как выйдешь отсюда, так сразу примешься! — новый хохот разнесся по стадиону, подхваченный ветром он отразился от каменных стен и вернулся обратно.

«Сейчас!»

Я юркнула в сторону, скрываясь в глубокой тени какой-то будки, а затем, резко оттолкнувшись ногами, сиганула на нее. Крыша сооружения была значительно ниже края зрительных рядов, так что мне даже удалось совершить свой приём с первого раза. Приложившись коленкой, правда, но это я скорее увидела, чем почувствовала.

— Э! Куда?! Поль, иди к нашим! Пускай заходят с другой стороны!

Было поздно. Скорости Поля при всём желании не хватило бы, чтобы догнать меня. Еще один прыжок и я оказалась на пластиковом кресле, ну а затем, дело техники.

Сердце бешено стучало в груди. Информационное окошко то и дело настойчиво пиликало, оповещая меня о чрезмерно повышенном давлении и рекомендовало «успокоиться». Ага. Успокоишься здесь, как же.

Я неслась вперед, перепрыгивая с одного ряда на другой и к моменту, когда край стадиона показался совсем близко, уловила характерный гул аэромобиля.

«Твою мать!» — уже в который раз в сердцах ругнулась я, резко меняя траекторию движения.

Нет, прыжок с такой высоты и так был не самым мудрым решением, нагрузка на позвоночник при приземлении была бы слишком высокой, так еще и эти подоспели. Я могла с легкостью соревноваться в скорости против людей, но не против машин и мотоциклов.

Следом за гулом донеслись радостные, возбуждённые мужские крики и задорное «улюлюканье». И вот теперь я явственно ощутила, как страх подкатывает к горлу.

Нужно было бежать, но куда? До дома такими темпами я не доберусь, да и до такси тоже. Вызвать то проблем не было, но ни один таксист в здравом уме не станет связываться с этими ненормальными. Оставалось только плутать в узких переулках, благо карты были при мне.

Мимо проносилась одна спинка сиденья за другой, смешиваясь в бесконечную полоску. Яркие вспышки прожекторов то и дело пятнами возникали перед глазами, а впереди маячил конец стадиона.

«Можно попытаться прорваться там.»

Несколько человек уже поднималось по лестнице, что осталась позади. Другая часть группы облетала стадион и, по сути, должна была вырваться вперед где-то вместе со мной, но маневренность у них была явно меньше. Так что шанс был.

Отбросив все сомнения я ринулась вниз, перепрыгнув несколько рядов сразу и тут же спрыгивая на землю. Приземление оказалось болезненным. Металлические трубки больно ударили по коже и позвоночнику, но останавливаться было нельзя.

Мимо пронесся высокий забор, а вместе с тем и ворота, когда аэромобиль всё же нагнал меня. Я не обернулась, даже когда кто-то из них открыл дверь. Но в тот самый момент, когда водитель подлетел ближе, очевидно намереваясь впечатать меня в бетонный забор, я резко пригнулась и скользнула под воздушной подушкой.