Мне пришлось остановиться. Я был близок к тому, чтобы кончить, а прикосновения к Лили вызывали слишком сильное удовольствие.

— Прикоснись к себе, как ты делала это после того, как написала обо мне в своем дневнике, – я схватил ее за руку и засунул ее пальцы себе в рот, тщательно смачивая их. Затем просунул их под её шорты. — Заставь себя кончить, пока я сосу твои красивые сиськи.

Она открыла рот, похоже, собираясь возразить.

Я покачал головой, прислонившись лбом к ее лбу.

— Это была не просьба, Лили. Сделай это, либо я сам займусь тобой, а потом трахну тебя в рот и кончу так глубоко в твое горло, что ты подавишься моей спермой.

Ее глаза расширились, а рука скользнула ниже, направляясь между ног. У нее перехватило дыхание, когда она нащупала свой клитор. Я отстранился, наблюдая, как ее рука двигается под шортами для бега. Я хотел запечатлеть этот сексуальный образ навсегда в своей памяти. Она осторожно поглаживала клитор, как будто не была точно уверена, что делать. Ее невинность кричала на меня, лишь еще больше возбуждая. Я наклонился и снова взял в рот один из ее сосков, дергая его и перекатывая, заставляя ее сильнее качаться на своей руке. Её оргазм был близко, я чувствовал это по тому, как она стала сильнее извиваться.

Свободной рукой я начал массировать другую ее грудь, потягивая за сосок и полностью накрывая своей рукой, которая казалась огромной на ее фоне. Лили была такой маленькой, но не жаловалась на грубое обращение. Ее кожа была покрыта красными пятнами от моих пальцев, и все же она только сильнее отдавалась моим прикосновениям.

Не только ее тело было создано для меня, но и ее грязный маленький ум идеально дополнял мой. Она представляла собой клубок поразительных противоречий, и я уже был зависим от нее.

Ее дыхание сбилось, и она ахнула.

— Ты готова кончить?

Она кивнула.

— Используй слова, – пробормотал я ей в кожу.

— Я... я собираюсь кончить, мне так кажется, – очаровательно призналась она.

— Когда захочешь кончить, ты будешь знать это.

Вспышка чего-то похожего на страх промелькнула на ее лице.

— Не бойся, я здесь.

Я не знал, почему чувствовал себя обязанным сказать это, но после моих слов ее глаза открылись, и она уставилась прямо на меня.

Теперь Лили двигала рукой быстрее, трахая киску собственными пальцами, ее грудь была розовой с отметинами от моих зубов.

— Давай, Веснушка, кончи для меня, – призвал я и не смог удержаться, чтобы не просунуть большой палец между ее пухлыми, приоткрытыми губами.

Она пососала мой палец, а я схватил ее за подбородок остальной частью руки, удерживая ее лицо в заложниках, так чтобы у нее не было выбора, кроме как смотреть прямо на меня, когда она взорвется.

— Кончи для меня и покажи, на что ты способна... каждый вздох. Я хочу всё.

Она вскрикнула, на секунду прикусив мой большой палец, а затем ее губы раскрылись в протяжном стоне. Розовая волна поднялась по ее шее и окрасила лицо, а зеленые глаза засверкали. Она кончала. Моя идеальная девочка кончала прямо здесь и давала мне это увидеть. Лили задрожала, ее взгляд на долгое мгновение потерял фокус, а тело напряглось. В ее глазах плясало наслаждение и вспышка чистой уязвимости. У меня перехватило дыхание. Я был уверен, что никогда не видел ничего столь прекрасного и что никогда больше не увижу.

Когда ее тело перестало дергаться и на лице проступила холодная реальность, в ее глазах расцвели тревога и шок.

— Да, именно так, ты только что заставила себя кончить и позволила мне наблюдать за этим, – пробормотал я.

Она сглотнула, новый румянец залил ее щеки. На этот раз от стыда. Мне было все равно. Достаточно скоро она привыкнет и к этому, и к нам.

Лили села и вернула бретельки на место, скрыв от меня свои хорошо обсосанные сиськи. Затем оперлась руками о стойку и встала. Вода в душе все еще текла. Наверное, уже остыла. Она толкнула меня в грудь, пытаясь обойти.

— Теперь я могу идти? – Ее вопрос прозвучал неуверенно. Не дожидаясь ответа, она проскользнула сбоку от меня.

Я схватил ее за локоть, прежде чем она успела сделать два шага. Лили сердито посмотрела на меня, когда я взял руку, на которую она кончила, и отделил мокрые пальцы. Сунув их в рот, я вдохнул через нос, пытаясь успокоить свое бешено колотящееся сердце, и вылизал их дочиста, наконец-то пробуя ее на вкус. После того, как слизал все соки, я позволил ее руке упасть.

— Теперь ты можешь идти.

Мой голос был грубым. Я был удивлен, что все еще способен говорить, учитывая неистовое желание, бушующее во мне, требующее, чтобы я взял эту девушку, вошел глубоко внутрь и кончал несколько дней без остановки. Но вместо этого, с самодисциплиной, которую я оттачивал всю жизнь, полную боли и страха, наученный контролировать свои порывы, чтобы выжить, я отступил и позволил ей уйти.

14.Лили

Я вынырнула из сна, прочно засевшего в моей голове, и заморгала от яркого утреннего солнца, пытаясь заставить реальность проникнуть в мой перегретый мозг.

Проклятье. Еще один сон о Кейдене. После нашей вечерней встречи я вряд ли могла винить свое подсознание за то, что его немного лихорадило. Во сне я бегала по дому в темноте, оглядываясь через плечо. Дома больше никого не было, я была уверена в этом. Я спряталась за сундуком на чердаке, тем самым, за которым всегда пряталась в детстве. Ожидая там, с колотящимся сердцем, я чувствовала себя живой, как никогда раньше. Я знала, кто за мной охотится, и знала, что если он поймает меня, то сделает со мной ужасные, невыразимые вещи. На мне было белое платье (очевидно, мое подсознание было не слишком изобретательным, когда дело касалось символов чистоты). Я знала, что Кейден оставит на нем следы своими грязными руками, и, дрожа там, за сундуком, в глубине души я хотела, чтобы он поймал меня.

Я хотела, чтобы он взял все, что пожелает.

Я хотела хоть на одну гребаную секунду перестать быть хорошей девочкой и просто отдаться ему.

Я выбросила мысли об этом сне из головы. Мне нужно было придумать альтернативу дневнику, поскольку на этот раз я отказывалась записывать свои самые сокровенные фантазии там, где он мог бы прочесть, но мне все равно нужно было место, где я могла бы выплеснуть свои беспокойные сны.

Я перевернулась в постели и схватила телефон, прежде чем будильник снова зазвонил. В глаза бросилась дата.

Это был мой день рождения. Официально мне исполнилось восемнадцать. Ура мне. Как и во всех предыдущих днях рождениях, я не чувствовала торжественности.

Снаружи донесся шум. Звук хлопнувшей двери грузовика и низкое урчание мотоцикла. Я неохотно поднялась с кровати, чтобы пойти и посмотреть на подъездную дорожку. Там стоял байка, только что выгруженный из кузова. Кейден стоял рядом с ним, а мама увлеченно беседовала с водителем фургона. Кейден собирался ездить на этом? Одной мысли о парне на байке было достаточно, чтобы отправить меня в душ. Вчера вечером я выбежала из ванной, не успев помыться, и всю ночь чувствовала себя отвратительно липкой. Мне нужно было принять душ перед школой, а главное – успокоиться, черт возьми. Мне было восемнадцать. Я была слишком взрослой, чтобы поддаваться буре подростковых гормонов и похоти к местному плохому парню.

Возможно, если я буду говорить себе это чаще, то начну верить в это.

За обедом мы с Евой сидели в дальнем углу кафетерия, стараясь не высовываться. На самом деле она была не из тех, кто прячется от Ледяных Богов, ведь ее брат был одним из них, но она сделала бы все, что нужно, чтобы я чувствовала себя комфортно. Ева была настоящей подругой, одна на миллион.

— Так он еще и на байке ездит? Это горячо.

— Ладно, Пэрис Хилтон образца нулевых. Это нормально. По крайней мере, это значит, что мне больше не придется ездить с ним в школу.