— Или вы оба можете решить оставить все как есть. Я уверена, что тренер Эрик оплатит ремонт мотоцикла, учитывая огромное количество свидетелей, которые видели, как ты нанесла ущерб, Лили.

Я пожала плечами.

— Я бы не стала на это рассчитывать, поскольку мои родители, вероятно, никогда больше не заговорят со мной.

Кейден фыркнул.

— Не драматизируй.

Я бросила на него убийственный взгляд.

— Не разговаривай со мной. Меня не существует, помнишь?

— Неважно. Я могу идти? – Кейден начал вставать.

— Нет. Сядьте, мистер Уэст. Вы распространили эти бумаги?

— Насколько я помню, нет, – протянул Кейден. — Кроме того, если бы Жучок не вела себя как ребенок, которого поймали за руку в банке с печеньем, никто бы даже не заподозрил, что это не просто розыгрыш. То, как она себя ведет, только подтверждает, что это подлинная запись из её дневника… Если бы только она была достаточно умна, чтобы понять это.

Гнев душил меня, и я могла только молча смотреть на него.

— Так что, если это все, мне нужно идти на занятия. У нас важная игра на этой неделе, а я был на тренировке с пяти утра и почти не спал прошлой ночью.

Напоминание о прошлой ночи только разозлило меня еще больше.

Директор вздохнула с таким видом, будто была сыта по горло подростками-идиотами и их проблемами.

— Вы собираетесь выдвигать обвинения из-за мотоцикла? – спросила она, перейдя к делу.

Кейден покачал головой.

— Лили, а ты будешь подавать жалобу на эту «шутку» с дневником или просто посмеешься над ней и разрядишь обстановку?

Я пожала плечами. Они оба были правы, посмеяться над этим было бы разумнее всего, но я жаждала крови.

— Полагаю, лучше разрядить обстановку.

— Ладно, хорошо, я скажу, что мы всё проверили, и это просто глупый розыгрыш, выдуманная чушь. Кейден, тренер Эрик починит твой мотоцикл. Я не хочу снова слышать о том, что вы двое вцепились друг другу в глотки. Это выпускной год. Он слишком важен, чтобы тратить время на ерунду.

— Не могу не согласиться, – сказал Кейден, когда мы все встали.

Я сердито посмотрела на него, но он вышел, не обращая внимания на мой гнев.

Я последовала за ним в коридор и подождала, пока директор Смит закроет дверь, прежде чем толкнуть его сзади.

— Как ты мог? – начала я, на глаза снова навернулись слезы ярости. Я никогда не была так зла или расстроена.

Я снова толкнула его, и он схватил меня за руку, развернув нас обоих так, что мы оказались у стены, скрытые за огромным искусственным фикусом.

— Не начинай бой, в котором тебе не победить, Жучок. Наши пути расходятся, так будет лучше. Это милосердно по отношению к тебе.

— А кто сказал, что я нуждаюсь в твоем милосердии? Ты действительно думаешь, что я буду благодарна тебе за то, что ты решил не преследовать меня дальше после того, что ты сделал?

— Это не было необоснованно, и ты это знаешь, – тихо сказал он, в его бушующих глазах сверкнули эмоции.

Больно было видеть это, и предательство моего собственного сердца только усугубило ситуацию.

— Точно, ты утверждаешь, что я разбила твое сердце? Как будто оно у тебя вообще есть. – Я ткнула пальцем ему в грудь прямо над упомянутым органом. — Здесь просто пустая пещера, не так ли? Скажи правду. Не притворяйся, что чувствуешь всё, как нормальные люди. Наверное, я был права, когда назвала тебя паразитоидом в нашу первую встречу.

При этих словах его лицо напряглось, и я почувствовала исходящую от него боль. Он был чертовски чувствителен к этому слову, я поняла это еще тогда, на парковке. В моем гневе не было такого оружия, которое я бы не пустила в ход. Ужасно было узнать о себе такое. Я подняла лицо и уставилась на него, понимая, что он слишком взвинчен, чтобы говорить прямо сейчас. Он пытался успокоиться, но это происходило медленно.

— Организм, который в конечном итоге убивает хозяина, которым питается. Это ты, не так ли?…

Он глубоко вздохнул, и я увидела момент, когда он справился со своим гневом.

По его полным губам скользнула холодная улыбка.

— Осторожнее, Жучок. Я не хочу раздавить тебя, но ты напрашиваешься.

— Я же сказала, что не нуждаюсь в твоем милосердии. Вперед, раздави меня. Благодаря тебе мне нечего терять.

— Я бы не был так уверен в этом. Всегда что-то есть, – сказал он с абсолютной уверенностью. Такой, что заставила меня чертовски нервничать.

Несмотря на это, я не могла отступить, просто не могла. Мой гнев был слишком велик, и моя гордость, и, черт возьми, мое разочарование тоже. Я чувствовала себя глупой, преданной и злилась на себя за то, что вообще что-то чувствую к такому чудовищу.

— Покажи самое худшее в себе, Кейден... это все, на что ты способен в любом случае.

Я оттолкнула его, и на этот раз он меня отпустил. Выбежав через боковую дверь, я понеслась прочь, мои щеки пылали, на глазах выступали слезы, и шквал громкого шепота следовал за мной, куда бы я ни пошла.

27.Лили

Остаток дня после спортзала прошел в тумане унижения. Я держала голову опущенной и держалась изо всех сил. К счастью, я уже привыкла к насмешкам, хотя обычно их бросали только девочки вроде Селены. Теперь на меня смотрели все, и некоторые учителя тоже. Надеюсь, история директора о том, что это был розыгрыш, быстро распространится.

Добрый уборщик быстро избавился от распечаток, но я была уверена, что люди вроде Селены припрятали их, чтобы мучить меня позже.

Когда вечером я добралась до своей комнаты и плюхнулась на кровать, мне показалось, что с того момента, как я покинула ее утром, прошло сто лет. Я была совсем другим человеком, не той Лили, которая отправилась в школу, счастливая и беззаботная.

Я закрыла глаза и задремала, ужасный день раздавил меня и выжал все соки. Я просто хотела уснуть и притвориться, что ничего этого не было.

Позже меня разбудил стук в дверь.

— Лили, милая, пора ужинать, – позвала мама через дверь.

— Я не голодна. Неважно себя чувствую. Я просто хочу спать, – крикнула я в ответ.

Она молчала долгое, мучительное мгновение.

— Как скажешь. Мы здесь, если ты захочешь поговорить.

О, Боже. Она знала. Папа, должно быть, слышал обо всем: о байке, о ссоре с Кейденом, может быть, даже о записи в дневнике. Нет, если бы мама узнала о записи в дневнике, она бы сейчас ругалась со мной из-за Калифорнии. Невозможно. Вероятно, это из-за байка.

Позже я услышала, как Кейден зашел в свою комнату и закрыл дверь. Было мучительно осознавать, что он совсем рядом, в нескольких метрах от меня, и в то же время на расстоянии океана. Он не поверил мне и причинил боль. Кейден был первым парнем, которого я поцеловала, и первым, с кем я переспала, а теперь он стал первым, кто разбил мне сердце. Он действительно поставил перед собой задачу вычеркнуть все пункты из списка.

Он обвинил меня и даже не захотел выслушать, но это не меняло правды. Я никому ничего не рассказывала о той старой газетной статье и знала, что Ева тоже не стала бы. Я села в кровати и потянулась за ноутбуком. Затем открыла браузер и приготовилась погрузиться в глубокое прошлое Миднайт Фоллс.

Возможно, я никогда не смогу простить то, что Кейден сделал со мной, но это не значит, что я не могу очистить свое имя.

Я не выносила его секреты на публику, но кто-то это сделал, и я собиралась выяснить, кто именно.

Следующие несколько дней в школе были отстойными. Люди говорили обо мне, куда бы я ни пошла, несмотря на то, что директор Смит запретила им это. К счастью, мой отец поверил, что это был неудачный глупый розыгрыш. В конце концов, это было единственное, что имело значение. Если бы я знала, что мои родители прочитали мои слова и поверили им, я бы этого не вынесла.