Он зарычал, когда его член погрузился на всю длину, и наклонился, чтобы поцеловать меня. Бильярдный стол был жестким под моей спиной, но мне было все равно. Я хотела, чтобы было больно, чтобы я чувствовала себя голой и уязвимой, злой и настоящей.

Он двигался во меня, медленно выходя, а затем резко врезаясь обратно. Я закричала от переизбытка ощущений, и его пальцы проникли в мой рот, повторяя движения члена, и заставляя замолчать.

Он трахал меня безжалостно, все это время удерживая мои колени широко раздвинутыми, пока я не почувствовала, что вот-вот кончу. Должно быть, он понял это, потому что изменил угол наклона так, что прижался членом к передней стенке моей киски и заставил мои колени ослабеть. Его пальцы нашли мой клитор, и стали быстро обводить его в такт грубым толчкам.

— Кончай для меня, Веснушка, дай мне увидеть, как ты распадаешься на части, – приказал он.

Веснушка. Это прозвище напомнило мне о том, что было до того, как все пошло прахом. Тот краткий и яркий миг, когда я позволила себе проявить чувства к загадочному парню, который поселился в моем доме и в моем сердце практически одновременно.

Я кончила внезапно, из меня потекла влага, по ощущением ее было гораздо больше, чем когда-либо, тревожно больше. Я отбросила эту мысль, поскольку Кейден, казалось, ничуть не смутился. Волны удовольствия безостановочно накатывали на меня, сметая все мои чувства. Кейден застонал, вены на его шее вздулись, когда он потерся об меня, растягивая мой оргазм.

— Черт, это было горячо, – прохрипел он, вращая бедрами, а затем внезапно напрягся.

Скользкое тепло заполнило меня, пульсация за пульсацией, когда он кончил.

Он застыл в этой позе, выплескивая в меня нескончаемый поток спермы, удерживая член внутри, как пробка в бутылке, которую он никогда не планировал открывать. Я все еще подергивалась и пульсировала от удовольствия, когда Кейден вышел из меня, и я низко застонала, разочарованная тем, что потеряла ощущение наполненности. Когда он был внутри меня, я не могла думать ни о чем другом. Я была свободна от всего. Это было прекрасно.

Его палец заменил член, лениво двигаясь внутри меня. Так чертовски приятно.

— Что ты делаешь? – поинтересовалась я, приподнявшись на локтях и наблюдая, как он вводит в меня три пальца, и обводит клитор большим пальцем, измазанным спермой. Черт, это было так хорошо. Слишком хорошо.

— Я хочу увидеть, как ты снова потеряешь контроль, – решительно сказал он. — Как думаешь, ты сможешь снова намочить стол?

— Я намочила стол? – спросила я, внезапно забеспокоившись. Если бы я не была на пороге нового оргазма, то переживала бы о состоянии бильярдного сукна гораздо больше.

Кейден непристойно ухмыльнулся.

— Да, и я никогда не видел ничего более горячего. Я планирую увидеть это снова, но на этот раз хочу, чтобы твоя киска была полна моей спермы.

И он увидел это снова. Еще два раза.

После этого он принес из ванной полотенце и вытер нашу общую сперму с моих мокрых бедер и ноющей киски. Мы молча оделись и направились к байку. В голове промелькнула мысль о том, что нужно очистить бильярдный стол, но Кейден мог сам позаботиться об этом. В конце концов, Беккет был его другом.

Мы поехали домой, когда над городом сгустилась темнота. Кейден замедлился, и я поняла, что он ждет, когда я раскину руки и полечу, как мне нравилось делать раньше. Что бы ни происходило между ним и мной, это было чертовски сложно. Когда мы ехали в темноте, держась только друг за друга, это казалось чем-то значимым. Я не могла этого объяснить, но после разговора с родителями, домика у бассейна и грубого утешения Кейдена я чувствовала себя физически и эмоционально истощенной. Я готова была вернуться.

Мы остановились у дома, и дверь сразу же открылась. На пороге стоял мой отец.

— Лили, может зайдешь и мы поговорим? – спросил он, не удостоив взглядом Кейдена.

Я кивнула и передала свой шлем парню, которого должна была ненавидеть, но который всегда был рядом, даже когда я не знала, что мне это нужно.

Я последовала за отцом в дом и на кухню. Мама сидела там же, где я ее оставила. Ее глаза были красными, она явно плакала. Я снова почувствовала себя ужасной дочерью. Я довела маму до слез, а потом сбежала, чтобы разобраться со своими эмоциями. Эгоистка до мозга костей.

Я села, и папа занял место напротив меня. Они оказались по одну сторону стола, а я – по другую, одна.

— Лили, я бы хотел, чтобы мне бы не пришлось говорить ничего подобного, но я думаю, что мы были несправедливы к тебе, – начал он.

Я моргнула, удивленная его первыми словами.

— Возможно, мы были слишком назидательными и полны решимости убедиться в том, что ты знаешь как правильно расставлять приоритеты, но мы никогда не хотели, чтобы ты чувствовала себя зажатой в рамки. Мы не хотели, чтобы ты думала, будто разрушила наши жизни или что теперь мы отчаянно пытаемся вернуть их обратно, через тебя.

Я неловко поерзала. Слышать слова, которые я так долго хранила в самых темных уголках своего сердца, было некомфортно.

— Ты родилась, когда мы были слишком молоды, да, это правда, – сказала мама. — Нам пришлось отказаться от некоторых вещей, да, но взамен мы получили тебя. Ты можешь не верить мне, и если не веришь, это моя вина, но я бы ничего не изменила. Мы построили прекрасную жизнь, с тобой, Лили… Я просто боюсь, потому что наша ситуация не является нормой. Редко кому удается встать на ноги после такой неразберихи, как это сделали мы. Редко кому достается такая дочь, как ты. Моя идеальная девочка.

Я рискнула взглянуть на маму.

Теперь она улыбалась. Мама наклонилась через стол и взяла меня за руку.

— Ты замечательная и была бы такой, даже без всех твоих достижений. Одно твое существование делает тебя удивительной.

Она сделала глубокий вдох.

— И если ты действительно хочешь поехать в Калифорнию, мы справимся. Это твоя жизнь, Лил, и твои мечты… Прости, что заставили тебя думать, будто они не волнуют нас. Нас волнуют только они.

33.Лили

В понедельник утром я прилетела в школу словно на крыльях. Я чувствовала удивительную легкость в теле и не могла сдержать улыбку на лице.

Ева шла рядом со мной.

— И это все? Они не против?

— Они не против, – подтвердила я, направляясь к нашим шкафчикам.

Ева обдумала мои слова, постукивая пальцем по губам, прежде чем одарить меня лукавой улыбкой.

— В таком случае, просто поступи в УХХ и попроси у них разрешения поселиться в кампусе… после Калифорнии это будет похоже на победу.

Я рассмеялась над ее энтузиазмом, вытаскивая книги из рюкзака и убирая их в свой шкафчик. Впервые за неделю на металле не было нацарапано никакой гадости. Наконец-то всё улеглось.

— Не уверена, что они воспримут это именно так, но мне действительно приятно быть с ними более честной.

Ева зашагала рядом со мной, когда мы направились в класс.

— Ну я могла бы сказать, что говорила тебе это, но не стану. Мы итак обе это знаем.

— Мне кажется, что ты только что это сказала, – заметила я.

Она рассмеялась.

— Ну, хорошо, но я сделаю это только один раз. – Она искоса посмотрела на меня. — А как насчет Кейдена? Как обстоят дела между вами?

Я не могла заставить себя признаться в потере самообладания прошлым вечером в домике у бассейна Беккета. Я была расстроена, взвинчена, а он был рядом. Вот и вся причина, по которой это произошло. Почему он захотел этого, я понятия не имела и не собиралась вникать. Такие парни, как Кейден Уэст, не заводят долгосрочных отношений с такими девушками, как я, это очевидно. Кроме того, я уезжала в колледж, а он, если все получится, сначала останется здесь, в УХХ, а затем уедет играть куда-нибудь за НХЛ. Наши жизни двигались в разных направлениях, и не было смысла цепляться за остатки странного, необъяснимого притяжения между нами.