— Никто не заставлял тебя перебегать через рельсы. Ты могла просто смириться со своим неизбежным поражением.

— Никогда, – тут же возразила Лили.

На моих губах заиграла порочная улыбка. Я оттолкнулся от двери и двинулся к ней.

— Я надеялся, что ты это скажешь.

Лили попыталась отойти, но поскользнулась на полотенцах, которые по неосторожности уронила на пол. Ее спина уперлась в стойку, и я навалился на нее, закрывая руками с обеих сторон.

— В конце концов, тебе ведь так больше нравится, правда, Божья коровка? – Мой голос был тихой лаской. Лили становилась не просто отвлекающим фактором. Она была наваждением.

Она подняла на меня свои невинные зеленые глаза, ее светло-коричневые ресницы сбились в красивые пучки. Я не мог оторвать от нее взгляда. Я наклонился и уткнулся носом в ее шею, а затем глубоко вдохнул. Никто не пах так, как Лиллиан Уильямс.

— Кейден, – тихо пробормотала Лили, положив маленькую руку мне на грудь.

— Хммм? – Я лизнул ее шею. Мне нужно было попробовать ее кожу на вкус.

Она задрожала рядом со мной. Я хотел большего, чем просто лизнуть ее. Я хотел съесть ее целиком. Я хотел поглотить ее. Это было отрезвляющее осознание.

— Что ты собираешься со мной делать? – В ее голосе звучали нетерпение и испуг, и то, и другое.

— Все, что захочу. – Я вцепился в мочку ее уха и засосал ее между зубами.

Рука на моей груди сжалась в кулак, когда Лили впилась ногтями в мою влажную футболку. Притягивая меня ближе. Отталкивая меня. Полагаю, что никто из нас не знал точно. Это было опасно. Она была опасна. Я отодвинул лицо от ее шеи, пытаясь выкинуть ее запах из головы.

— Но сегодня ты должна мне поцелуй за наше пари.

От моего напоминания ее глаза распахнулись. Я выпрямился. Лили нахмурилась, крошечная морщинка беспокойства прорезала ее гладкий лоб. Она больше не выглядела рассерженной.

— Разочарована? – Мое подначивание только заставило ее покраснеть еще больше. Я чертовски любил ее кожу. Подобно кольцу настроения, она раскрывала мне все мысли Лили, даже когда та смотрела на меня с совершенно ангельским лицом и лгала, как чертенок.

— Все, что поможет тебе чувствовать себя лучше после погони за девушкой по улицам, пока она буквально не нарвется на неприятности.

— А ты, значит, не хочешь никаких неприятностей, Лиллиан Уильямс?

Я поднял руку и положил ей на пульс. Она сглотнула, ее тонкое горло дрогнуло в такт движению. Бледный, покрытый веснушками столбик идеально лег между моим большим и указательным пальцами, как будто был создан специально для этого. Лили покачала головой, не сводя с меня глаз. Она выглядела неуверенной. Добро пожаловать в гребаный клуб.

— Но разве ты не слышала? Иногда неприятности находят тебя, и ты ничего не можешь с этим поделать.

Я наклонился, касаясь своими губами ее губ. Она дрожала. Ее дыхание опалило мой рот, дразня, искушая меня.

— Ну, тогда поцелуй меня и покончим с этим, – выпалила Лили после пары секунд такой напряженной близости.

Я хмыкнул.

— Я хочу поцеловать не твой рот.

Она тяжело сглотнула, а мне стало интересно, куда подевалось ее грязное воображение.

— Не рот? – Ее голос был почти шепотом.

Я спустил рукав ее слишком большой футболки с плеча. Девушке нужна была какая-нибудь подходящая одежда, серьезно. У меня уже появился фетиш на плечи, и все из-за нее. Она всегда была так закрыта, закутана в одежду, которая была на три размера больше. Я понятия не имел, как выглядит ее декольте, но был близко знаком с ее плечом.

Она проследила за тем, как я переместил руку на другое плечо и стянул горловину ее футболки. Ткань струилась по ее телу, словно дорогой атлас, а не поношенный хлопок. В этом заключалась сила такой девушки, как Лили. Она была первоклассной. Не из моей лиги, на много миль выше и лучше меня.

Но это ее не спасет.

Футболка сползла на талию, и я впервые увидел ее грудь. На ней был один из тех маленьких кружевных бюстгальтеров, темно-красный, как вино. Я был прав насчет веснушек: они были рассыпаны по всему телу, как маленькие созвездия. Я хотел нанести на карту их очертания и проследить за каждой из них – по впадинке между ее маленькой грудью и вдоль ребер. Я просунул палец под одну из бретелек бюстгальтера и перевел взгляд на нее, ожидая реакции. Отказа. Разрешения. Чего-нибудь.

Ее молчание дало мне то, в чем я нуждался. Я потянул за бретельку, спуская с ее руки и обнажая одну сладкую грудь. Она была маленькой и имела идеальную форму. Абрикос с мягкой, пушистой кожицей. Сосок был большим, нежного кораллово-розового цвета, со светло-коричневыми веснушками по краям. Я уставился на него. Розовый румянец разлился по нежной груди из-за моего пристального внимания. Она затаила дыхание, и я осознал, что тоже перестал дышать.

— Дыши, Лили.

Это прозвучало как приказ, но больше походило на мольбу. Я нуждался в воздухе так же сильно, как и Лили, но она украла его весь из комнаты. Она прерывисто вздохнула, и обнаженная грудь покачнулась от этого движения. Это было самое эротичное, что я когда-либо видел.

— Сядь на стойку.

— Зачем? – спросила она, снова занервничав.

Я скользнул руками вниз по ее талии и положил их на бедра. Поднимать ее было легче, чем мои силовые упражнения на тренировке. Я усадил ее на край стойки. Ее ноги естественным образом раздвинулись вокруг моих бедер. Моя рука идеально разместилась на её шее, словно ей там было самое место. Я был тверд, и даже прикосновение шорт к истекающей головке вызывало слишком сильные ощущения. Я шагнул ближе и прижался к ней членом, поместив его между ее бедер, толкая ее спиной на стойку, пока она не оперлась на локти.

— Потому что ты задолжала мне поцелуй, и я хочу забрать его. – Мой голос был гортанным хрипом. Я хотел вылизать ее сладкую киску. Держу пари, на вкус она была как персик. Я хотел почувствовать, насколько Лили нравится, когда я указываю ей, что делать. Я хотел этого так сильно, как никогда не хотел ничего.

Но мы долго бегали, а тренер Эрик никогда не задерживался допоздна в школьный вечер. Кроме того, кончать в Лили, на нее или рядом с ней так близко к важной игре было бы неразумно. Если я хотел выбраться из своего города и остаться в Хэйд-Харборе, в этом доме, с этой девушкой, мне нужно было победить. Все приходит к тому, кто ждет. Это был девиз дяди Джека и один из немногих его советов, который меня вдохновлял. Конечно, он понятия не имел, что, слушая его, я думал о том дне, когда освобожусь от него. Поэтому сегодня я не мог позволить себе ее киску. Это было слишком заманчиво.

Моя рука потянулась к другой бретельке, и я стянул ее.

— Мы заключили пари на один поцелуй, – мягко напомнила мне Лили с вызывающим блеском в глазах. — Только один.

Я на мгновенье перестал возиться с ее бюстгальтером и обнаружил, что на моих губах появляется неохотная улыбка.

— Ты права. Нам лучше придерживаться условий, – пробормотал я, прежде чем проиграть битву за сдержанность и наклонился, обхватив ртом ее прелестный розовый сосок.

Это началось как поцелуй, но когда Лили ахнула и придвинулась ближе, он перерос в нечто большее. Я провел языком вокруг твердого бутона, а затем схватил другой ее сосок, все еще обтянутый кружевом, и дразняще ущипнул.

Лили охнула, ее руки погрузились в мои волосы и дернули. Я зарычал в ее кожу и слегка прикусил грудь во рту, царапая зубами сосок. Она застонала – тихо, с придыханием, отчего мое жалкое черное сердце бешено заколотилось.

Подобный восторженный звук, исходящий от такой девушки, как она, мог поработить мужчину.

Лили покачнулась ко мне – ее тело инстинктивно реагировало на твердую длину, прижатую к киске, всего в двух слоях материала друг от друга. Ее руки вцепились в мои волосы, уже не дергая, а удерживая меня на месте. Я безжалостно облизывал сосок, покусывая и кружа, поклоняясь ее нетронутому алтарю.

Я был настолько тверд, что мог бы проделать чертову дыру в своих шортах, но я не собирался нарушать свое правило – не кончать слишком близко к игре. Мне была необходима эта сдерживаемая энергия, чтобы подстегивать себя. Я нуждался в неугомонной, нереализованной агрессии, чтобы доминировать на льду. Взамен я отстранился и освободил ее вторую грудь, атакуя губами и зубами. Я хотел пометить эту женщину, сделать ее красивую кожу розовой и оставить на ней свое имя, чтобы все знали, что она моя.