С одежды бойца, словно побелка, посыпалась пыль. Он был крепкого телосложения, с волевым подбородком. Но маленькие, неаккуратные усы выдавали в нём юнца. Про такого хочется сказать, что лицом молод, а душой уже стар. Усталость чувствуется в этом светлом взгляде.

— У меня скоро дембель. Вот последний боевой выход был. Вы с нами столько отлетали. А сколько раз выручали…

— Да брось! Говорю ж — работа у нас такая, — улыбнулся я.

— Спасибо вам и… храни вас Бог, — сказал боец и ушёл.

Не успел я сказать ему «спасибо» и пожелать того же. Слишком мне резануло слух, что в Советской Армии кто-то заговорил на церковную тему. Похоже, и правда, что в окопах не бывает атеистов.

После доклада Енотаеву, мы отправились в столовую на ужин. Очередной приём пищи, включающий в себя тушёнку и гречку. Вроде бы неделю назад только начальник тыла выбил хороших продуктов, но длительного «пира» не получилось.

— Саныч, ты чего задумался? — оторвал меня от размышлений Кеша, когда я намазывал масло на хлеб.

Оно ещё не дошло до полностью жидкого состояния, так что есть можно.

— Я ем не так быстро, как ты.

Иннокентий уже успел съесть добавку. Теперь он засмотрелся на яблоко, лежащее напротив него.

— Как я посадку выполнил?

— Успешно, раз мы с тобой тут сидим.

— Отлично! Скоро и я буду командиром экипажа. В следующем вылете дашь мне побольше порулить?

— Рули хоть весь полёт. Дай поесть.

Кеша взял яблоко и размеренно, слегка причмокивая, начал есть пережёвывать. Не прошло и минуты, как он «сточил» его до самой сердцевины.

Сок тёк по ребру грязной ладони, оставляя тонкую дорожку.

— Руки чего не помыл? — спросил я у Иннокентия, заметив его грязные ладони.

— Так… я в перчатках летал. Грязь не пристаёт ко мне.

— Ты ж не Марат Сергеевич, и не Кислицын. Это у них уже сформировался иммунитет к болячкам. А ты в зоне риска.

— Командир, ну брось! Чтоб я и обосрался от грязных рук⁈ Я в деревне как-то в детстве чуть кишмиш не перепутал с козьими какашками…

— Кеша, я ем, — настойчиво произнёс я.

— Ну… приятного аппетита. Так вот, про какашки…

Пришлось заткнуть его чуть грубее. Иначе эти «какашки» мне весь ужин испортят.

Весело с Иннокентием, но держать его в узде нужно.

Только мы закончили принимать пищу, как к нам подошла та самая официантка, которую недавно «окучивал» Кеша.

Смотрела она на моего оператора очень даже загадочно. Да и сам Кеша, даже перестал чавкать яблоком при виде больших «дынек» девушки перед своим носом.

— Иннокентий, вы как сегодня? При… — начала говорить девушка, но вовремя остановилась, взглянув на меня. — Прилетели уже?

— Да. Вот ужинаем и в палатку… в свою палатку пойдём.

Так-так! Похоже, что Кеша уже пристраивается к девушке. Только вот они стоят друг друга. Нашли, где личные разговоры вести. Ладно, я не сплетник, но вокруг людей много. Хотя, слухи и так будут.

Девушка нагнулась к Иннокентию, но среди шума, я смог услышать обрывки фразы. Похоже, что Кеше сегодня «перепадёт»!

— Я бы просто хотела, чтобы вы вошли… то есть пришли ко мне. Не в палатку, а в столовую и помогли. Солдат мало, а я… одна.

Как истинный гусар, Кеша, встал со своего места, выпрямился. При этом поправил форму и сделал поклон. Чуть было лбом об стол не ударился, но галантность свою показал.

Официантка улыбнулась и, кокетливо закусила ноготь с ярким маникюром.

— А это вам, Саша, — положила передо мной девушка две ароматные булочки, завёрнутые в бумагу.

— Спасибо.

— И внимательно посмотрите на листок, — подмигнула она мне.

Что за шпионские штучки⁈ Раскрыв упаковку, я обнаружил пару строчек, написанные чьей-то рукой. Точнее, почерк было узнать несложно. Им всегда заполнены документы из строевого отдела.

«Саша, приходите на чай. Я сегодня одна в штабе» — было написано на листке.

— Сань, тут такое дело. А нас могут не вызвать на вылет сегодня? — спросил Кеша.

У парня наклёвывается «романтик». А на войне это очень большая редкость. Не стоит обламывать.

— Другого возьму. Главное «предохранитель» не забудь, — подмигнул я.

— Хорошо. Я к ребятам в ТЭЧ схожу. Пускай они мне со старой вертушки рабочий снимут.

Мда, с образным мышлением у Кеши не всё хорошо.

Выйдя со столовой, мы направились в душевую. Баня пока ещё строилась заново после обстрела. Довольствовались небольшим деревянным сооружением с подвесным топливным баком вместо резервуара с водой.

Решил побыстрее привести себя в порядок и поймать «попутку» в штаб. Леночка ведь ждёт! В прошлый раз поговорили мы в медсанбате не очень хорошо. Момент был не самый подходящий. Какой бы ни была приставучей Тося, мне было жаль её. Да и я действительно за неё переживал.

С девушками на войне очень всё плохо. Хуже только с картошкой. Надо пользоваться предоставленной возможностью.

Солнце уже почти зашло за горизонт. Жара постепенно спадала. Нагретая за день в баке вода была скорее горячей, чем прохладной. Расслабившись под струйками воды, я начал вытираться.

На выходе из душа меня уже ждал товарищ, который совсем «не товарищ». Особист Турин Вячеслав Иосифович, сняв верхнюю часть формы, выполнял силовой комплекс на перекладине. Надо сказать, что визуально майор в отличной форме.

— О! Сан Саныч, с лёгким паром! — сказал Турин, спрыгивая с перекладины после выполнения подъёма переворотом.

— Спасибо. А вам без травм завершить тренировку.

— Уже завершил. Давно вас не видел, — блеснул майор голливудской улыбкой, вытирая вспотевшее лицо футболкой.

— Я вас тоже.

— Что расскажете? — спросил Турин.

Ощущение, что он тут меня поджидал. Под видом прокачки, теперь изображает случайность нашей встречи.

Не очень бы мне хотелось находиться в его обществе. Мы уже несколько раз попадались на недостоверные сведения агентуры. Но товарищ Турин, как начальник особого отдела дивизии, продолжает нам поставлять не самую проверенную информацию.

Несколько эпизодов уже было. Про странность обстрела и вспоминать не хочется.

— Вас конкретно что-то интересует?

— Общее состояние дел в эскадрилье. Никто вас не обижает? — усмехнулся Вячеслав Иосифович.

— Нет, а вас в дивизии всё устраивает?

— Вполне, Александр.

— Вас что-то конкретно интересует?

Турин надел футболку и подошёл ближе. Ему бы не помешало тоже в душ сходить. «Конями» несёт!

— Клюковкин, не зарывайтесь. Я вас могу вызвать на официальную беседу. Поговорим по душам. Возможно, потом с вами уже другие люди поговорят.

Пугает меня. Чтоб я почувствовал, что у него на меня что-то есть. Нервы щекочет.

— Товарищ майор, а в чём проблема именно так и сделать? Возможно тогда я отвечу на заданные вами вопросы.

Турин внимательно на меня посмотрел, но ничего сказать уже не успел. За спиной послышался громкий голос Иннокентия.

— Командир! Быстрее! — кричал Кеша.

Петров прыгал на двух ногах, пытаясь подтянуть вверх штаны. Они у него отчего-то были сняты. Не уж-то успел с официанткой встретиться? Только вот не получилось у них уединения.

— Куда быстрее?

— Нам на вылет. Комэска сказал, что… ой, пошли! Валера вертолёт подготовил.

Я повернулся к Турину. Тот задумчиво посмотрел на Кешу, а затем повернулся ко мне.

— Мы с вами не договорили, — сказал Вячеслав Иосифович.

За спиной прозвучал крик. Повернувшись, я увидел, как Кеша упал в песок, запутавшись в штанах. Ну как всегда!

— Товарищ майор, вынужден уйти. Боевой вылет.

— Куда? Я об этом ничего не знаю.

— Извините, но у меня приказ. Даже вы тут бессильны, — ответил я и пошёл в сторону Кеши.

Тот смог встать, так что я уже не спешил к нему.

— Зато вы можете узнать, откуда перед обстрелом появились две бочки рядом с баней. Причём как-то уж слишком вовремя. Сабантуй лётчиков там собирался, — добавил я Турину «пищи для размышлений».

Вячеслав Иосифович внимательно посмотрел на меня, но предпочёл промолчать.