— Про пассажира не забывай. К тому же не работает в Кабуле ничего. Стрелка «отбивает» на Баграм, а на местный аэропорт нет.

Я начал выполнять разворот. Крен маленький, чтобы в грузовой кабине наша пациентка не съехала на пол. Плюс Валера не пристёгнут и с капельницей в руках.

Вновь заработал сигнал опасной высоты. Снижение прекратил, но именно эта просадка мне помогла кое-что увидеть.

— Кеша, землю видишь?

— Точно так. Но здесь не сядем, надо пройти вперёд…

— Ты не понял, — сказал я и начал зависать.

Загасив скорость, я завис над асфальтированной дорогой. Этот участок мне прекрасно известен. Мы сейчас как раз находимся между двумя районами столицы.

— Слева Каланаджар, а справа Сейидабад, — определил Кеша.

— Уверен? — спросил я.

Сейчас мне кроме него, довериться некому. Если он ошибся, мы полетим в другую сторону и вновь уйдём в горы. Я сместился назад, а затем ещё раз вперёд. Очертания кварталов можно разглядеть только смутно.

— Так точно. Уверен! Нам нужно занять курс 60°, и мы выйдем в район аэродрома через… 2 минуты и 15 секунд, — посчитал Кеша.

Дальше дороги нет. Ориентиров тоже. Мы будем следовать только одному из авиационных постулатов «держи курс — никуда не денешься».

А потом воспользуемся другим слоганом — «время вышло — разворот».

— Разгон, — сказал я, аккуратно отклонив ручку управления от себя.

Медленно увеличиваю скорость.

Дорога осталась позади. Время для начала выполнения разворота уже вот-вот подойдёт. Надо сделать ещё одну попытку связаться с Кабулом. Иначе строить заход на посадку вслепую будет проблематично. Есть ещё один «абонент», который может не спать в это время.

— Кабул-пеленг, Кабул-пеленг. Дайте «прибой», — запросил я оператора автоматического радиопеленгатора.

Ещё дважды повторил запрос, но без толку. Значит, в назначенное время развернёмся на обратнопосадочный курс 95° и начнём выполнять заход.

— Эм… ответил, — услышал я неуверенный голос в наушниках.

— Кабул-пеленг? — «на автомате» переспросил я.

Настолько мне было неожиданно услышать голос на канале пеленгации. В прошлой жизни я только в училище летал по радиопеленгатору. Не думал, что мне это вообще хоть раз пригодиться.

— Кабул-пеленг, отвечает.

— Дайте «прибой», Кабул-пеленг, — повторил я, но в ответ мне только одно мычание.

— Я не… знаю. Я… сейчас позову кого-нибудь.

— Во дела! Нам, кранты, командир, — выдохнул Кеша по внутренней связи, но я не собирался отпускать нашу спасительную «соломинку».

Похоже, на пеленгаторе сидит солдат, который мало что знает. Посадили его дежурить, а начальник станции ушёл спать. Погода плохая, и все расслабились.

Но его отпускать нельзя. Он может ничего не знать, но у него есть глаза и аппаратура включена.

— Стоять! Со связи не уходи! — громко сказал я.

— Понял, — прозвучал в ответ голос.

Надо бы теперь вспомнить, как раньше выглядели пеленгаторы.

— Перед тобой экран или индикатор? Цифры высвечиваются, когда я говорю? — начал я растягивать слова, чтобы луч пеленгации показывал направление на нас гораздо дольше.

— Экран. Из центра луч указывает на 220, — сказал парнишка.

Я тут же начал выполнять отворот. Даже Иннокентий ещё не успел мне крикнуть, что надо занимать курс 95°.

— Ещё… ещё… — приговаривал Кеша, дыша в микрофон.

— Кнопку отпусти. Нормально всё.

Вот теперь надежда уже не такая слабая. Главное — держать безопасную высоту в этом районе и курс к развороту на посадочный курс. В Кабуле он был 285°.

Теперь уже можно и скорость держать побольше.

— Скорость 140, проходим траверз пеленгатора, — объявил Кеша.

— Кабул-пеленг, а сейчас какие цифры? — запросил я.

— 190, — ответил боец.

— Понял. Продолжай следить, — ответил я.

Только бы он не начал сейчас сомневаться в том, что мы свои. Осталось меньше минуты, перед тем как начнём выполнять третий разворот.

В назначенном месте выполнили манёвр. Начали постепенно снижаться, чтобы потом не начинать «падать» на полосу.

— Показывает 95, примерно.

— Следи, чтобы мы были на этом лучике. Я буду периодически докладывать высоту. Как только луч резко развернётся на 285, кричи, — ответил я и паренёк подтвердил приём информации.

Мы сейчас начинаем заходить не на полосу, а на точку стояния пеленгатора. Он находится в правой стороне от полосы, так что мы слегка отклонимся. Но зато, уже будем над аэродромом.

— 95, — ответил парень.

— Высота 150, — спокойно сказал я, продолжая растягивать слова.

— Ещё раз 95.

— И снова 150.

Я пару раз повторил высоту, и тут парень закричал.

— 285!

— Понял, — ответил я и отвернул влево.

Несколько секунд и мы начали плавно снижаться. Медленно, метр за метром. Буквально прощупывая каждую цифру на радиовысотомере. На лётном поле препятствий нет, так что относительно спокойно можно снижаться.

— Высота 20… 15… вижу! Это рулёжка! — громко крикнул Кеша.

— Понял.

— У меня показывают цифры 230, — продолжал говорить боец.

— Понял тебя. Сейчас уже садимся, — с улыбкой ответил я.

Вертолёт приблизился к бетонке и аккуратно коснулся её правым колесом, а затем и остальными.

— Фух! Кабул-пеленг, 302й посадка! Спасибо за руководство! С нас поляна! — громко сказал я.

— Понял. Конец связи, — тихо ответил боец и больше я его не докричался.

Парня надо обязательно найти. Помог очень вовремя.

Начали заруливать по рулёжке на стоянку. Такое ощущение, что тут совсем никого. Видно только, как останавливаются патрулирующие солдаты и с непониманием смотрят на нас. В плотном тумане разглядел стоянку Ан-26, где на одном из самолётов горел свет в кабине. Рампа была открыта, а рядом столпились люди. В том числе и в белых халатах.

— Зарулили. Выключаемся, — дал я команду и остановил вертолёт, зажав тормозную гашетку.

Несущий винт затормозился, и к нам тут же подбежали доктора. Валера открыл дверь грузовой кабины, чтобы забрали Тосю. Я вылез из вертолёта и наблюдал, как медработники аккуратно вытаскивали носилки и давали указания на начало запуска самолёта.

— Ты командир вертолёта? — подошёл ко мне лётчик в кожаной куртке, поздоровавшись со мной за руку.

— Да. С кем говорю? — спросил я.

— Подполковник Володин, командир эскадрильи 50го смешанного авиационного полка.

— Здравия желаю, товарищ подполковник. Лететь вам надо. У неё времени немного, — сказал я.

Тосю уже унесли в сторону самолёта.

— Да, сейчас нас выпустят. Тут были тёрки с командованием ВВС. Выпускать нас не хотели. Мол, никто и никого не привезёт. А тут вы, в такую погоду и без управления с земли. Мы все думали, что её на машине привезут. Вас никто не ждал из группы руководства полётами. Лихие вы ребята! — похлопал меня по плечу Володин.

И что-то на меня прям сильно усталость нахлынула. Эти сутки были слишком длинными. Отдых нужен позарез.

— Не будь нужды, никогда бы не полетел. Ситуация безвыходная, сами понимаете. Жизнь человека на кону.

— Всё хорошо будет. Напрямую до Ташкента сейчас полетим. Комполка уже всё решил. Но, а вы, давайте вон в тот домик, — показал подполковник на модуль за стоянкой Ан-26.

— Стартовый домик? — спросил я.

— Там у нас типа комната для перелетающих экипажей. Всё как полагается: скрипучие кровати, вонючие матрасы и клопы. Наслаждайтесь, — посмеялся Володин, пожал руку и пошёл к самолёту.

Вертолёт в это время уже начали откатывать в сторону. Кеша подошёл ко мне и крепко обнял.

— Ты чего? — спросил я.

— Командир, ты просто невероятный человек. Ты образец мужества и стойкости. Ты…

Ничего просто так не бывают. Такие признания и зализывания всегда ради чего-то.

— Кеша, что ты опять натворил?

— Ну, ничего особого. У нас теперь двери нет в грузовую кабину.

— Это как?

Но на этот вопрос уже шёл отвечать Валера. Настроение у него было отвратительное.