— Девушка!

— А? — растерянно перевожу взгляд на таксиста, который, похоже, не первый раз меня окликает.

— Приехали.

Оглядываюсь, мы и правда стоим перед главным входом в фирму.

— Спасибо. — киваю и выхожу из машины, замирая, рассматривая зеркальные стены здания. Сегодня, на фоне пасмурного неба, они кажутся обжигающе холодными. А может быть это я себя накрутила?

До кабинета Шахманова не могу перестать думать о Королеве старшем, ведь как выяснилось именно из за него моему отцу пришлось уехать и скрываться. До сих пор не верится, что друг семьи мог так поступить. В нашем мире много грязи, но семья и друзья ценятся высоко, это одно из немногого, что придает человеку уверенности в завтрашнем дне.

Тихонько стучу и вхожу внутрь. В кабинете, обычно аккуратном, царит хаос. Документы грудами лежат на всех поверхностях, Рома сидит на диване, на журнальном столике рядом стоят два ноутбука. Денис барабанит пальцами по столу и смотрит куда то сбоку от монитора, взглядом тяжелым и задумчивым.

— Привет. — киваю Грановскому, который хмурится и отворачивается, недоволен что я все таки пришла. Подхожу к мужу, кладу руку ему на плечо и провожу щекой по волосам на макушке, ощущая жесткость волос и вдыхая ставший родным аромат. — Как ты?

От моего прикосновения он каменеет, но не двигается, только сжимает руку в кулак и убирает под стол. Наблюдая за странной реакцией Дениса, краем глаза замечаю то, на что он в задумчивости смотрел. Моя фотография в серебристой рамке. Я не знала что меня фотографируют, мирно спала на его кровати, немного растрепанная и обнимающая его большую ладонь. То, что он распечатал мое фото и поставил на рабочий стол, отзывается теплом внутри.

— Сядь. — голос ниже обычного, словно он много кричал.

Убираю руку с его плеча, обхожу массивный деревянный стол и сажусь напротив мужа.

— Королев мертв.

— Да, знаю. — он поднимает несколько удивленный взгляд и я тут же поясняю. — Слышала по радио, пока ехала в такси.

Кивает. Я чувствую, будто с каждой секундой стена между нами становится всё выше и выше, без видимой на то причины.

— Твой отец через неделю возвращается домой. Все кончилось.

Делаю глубокий вдох и несмелая улыбка сама по себе расползается по лицу. Я рада, что скоро все встанет на свои места. Хочется броситься к Шахманову в объятия, радостно визжать, но напряжение, разлившееся в воздухе, словно приклеивает меня к креслу.

Что то не так. Но что? Почему он так холоден? Я что то сделала? Затылок покалывает сотнями тоненьких иголок, а желудок обжигает кипятком, когда он произносит твердо, глядя мне в глаза:

— Давай разведемся.

Воздух в кабинете стал вязким, не получается его вдохнуть. Даже моргнуть не получается. Наверное я ослышалась.

— Что?

— Карин, давай разведемся.

— Ты сейчас шутишь? — я не могу связать слова в предложение, сил хватает только на то, чтобы трясущимися руками обхватить ремешок сумки покрепче. А он сидит, смотрит не моргая и подвигает кофе ближе к себе. Делает глоток, его кадык шевелится, а я все еще не могу поверить в услышанное. Мой Шахманов просит развод и пьет кофе одновременно.

— Нет, я серьезен. Опасность миновала, твой отец скоро вернется домой, нет смысла продолжать этот фиктивный брак.

Лучше бы ударил.

— Фиктивный? — повторяю как попугай, чувствуя себя в миг поглупевшей.

— Можешь идти, отдыхать. Все формальности я улажу сам. — Денис откидывается на спинку стула и смотрит, сжав челюсть. Интересно, что он хочет увидеть?

— Шахманов, ты с ума сошел?!

— Я сказал тебе уходить. Уходи!

Он швыряет чашку в стену и на ней расползается пятно от кофе.

Точно так же, некрасиво и постепенно, все у меня внутри сковывает от холода. Замираю, не решаясь что то сказать, хотя хочется кричать, хочется ударить его, сделать ему так же больно. Рома сидит на диване, не поднимая на меня глаз. Его присутствие при этом разговоре абсурдно, неуместно.

— Документы на развод уже у твоего адвоката, тебе нужно только поставить подпись. Конец. — Шахманов неотрывно следит за каждым моим движением, за каждым вздохом. — Не вышло у нас с тобой семьи.

Наконец получается выдохнуть, до этого, казалось, и не дышала вовсе. Каждое слово как удар, жгучая пощечина. Но и это меня не сломит, и это я переживу. Не впервые он разбивает меня. Будет сложно снова собирать себя по кусочкам, но я не доставлю ему удовольствия наблюдать как рушится мой только недавно построенный мир.

Подхожу к Денису, наклоняюсь и наши глаза оказываются друг напротив друга. Он замирает и его зрачки расширяются.

— Никогда тебе этого не прощу.

Шахманов дергается от моих слов, но я просто забираю свою фотографию с его стола и ухожу не оглядываясь. Сложно держать себя в руках. Нельзя чтобы мое самообладание пошатнулось у всех на глазах. От меня отмахнулись как от безродной собачонки, все слова ложь, все поступки фальшь.

То, что я продолжаю к нему чувствовать даже после такого, не нормально. Так не должно быть. Он в каждом моем взгляде, в каждом жесте, я зависима.

По спине бегут мурашки.

Он приучил меня к себе, он привязал меня к себе.

«Его больше нет в моей жизни и я не знаю как быть, ведь он забрал с собой все цвета и запахи.»Карина Шахманова.

В оглушительной тишине квартиры слышен лишь звук падающих капель. Я даже собственного дыхания не слышу. Есть ли оно вообще? Не уверена. Больше ни в чем не уверена. Медленно погружаюсь в наполненную ледяной водой ванную, не снимая одежды, она мне не мешает. Жалкая попытка пробудить в себе подобие эмоций или ощущений. Пустая трата времени. Даже температура воды не кажется ненормальной. Полностью погружаюсь в воду, с головой, может тогда мысли прекратят преследование? Увы.

Легкие жжет от нехватки кислорода и я выныриваю, встаю в полный рост. Снова слышны капли воды. Только этот звук сопровождает меня последние семьдесят семь часов. Не могу заставить себя поесть или ответить на звонок мерцающего в темноте телефона. Прохожу мимо зеркала, но даже не пытаюсь в него заглянуть. Что я там не видела? Бледное лицо, потухший взгляд, черные синяки под красными глазами? Живой труп. Ощущаю себя именно так.

Ложусь на черный кожаный диван и смотрю в потолок. Что мне делать? Как заставить эту рану перестать кровоточить?

С тех пор, как он бросил меня, прошло лишь семьдесят семь часов, а кажется, будто целая вечность. Морщусь. Воспоминания о нем вызывают лишь головную боль. Я пыталась еще раз с ним поговорить, звонила, приезжала, но он как сквозь землю провалился.

Закончилась истерика, слезы. Зачем? Он указал мне на дверь и я ушла, молча. И молчу до сих пор. Молчу гребанные семьдесят семь часов. Понимаю, что поступаю неправильно, топя себя в сумбуре мыслей, словно в болоте. Но сил сопротивляться не осталось. Тот, кто придавал мне яркости, сделал из меня тень. Растоптал, пережевал и выплюнул. Столько совместных планов, целей, идей, все в пустую. Думала посплю станет полегче, но глаза отказываются закрываться. Дезориентирована. Потеряна. Опустошена до самого дна. Самокопание только усугубляет состояние. Интуитивно хочется спрятаться от этих липких, пожирающих мыслей, в его теплых и таких надежных объятиях. Потом одергиваю себя, теперь это невозможно.

День сменяется ночью, ночь сменяется днем, время беспощадно несется мимо.

Мне так плохо! Мой мир остановился!

Так почему небо не рухнуло на землю? Почему все вокруг движется в том же ритме? Люди спешат на работу, машины ездят туда сюда, птицы продолжают летать. Почему только мое солнце разбилось на сотни осколков и больше не греет?

Все время холодно.

По началу пыталась согреться разными способами, потом поняла, что не получится. Невозможно унять холод, который идет изнутри.

Что произойдет когда он доберется до сердца?

***

Не знаю сколько проходит времени, но однажды утром я просыпаюсь и понимаю, что небо на землю не рухнуло. Жизнь идет дальше, желудок жалобно напоминает что пора бы ему что то переварить. Сил нет совершенно, пока встаю с дивана в глазах всё плывет.