— Вы уже виделись, но представлю вас официально. Рома, это моя невеста, Карина. Радова. Карина, этот юморист- мой друг и адвокат Арьергарда.

— Несказанно рад знакомству, Карина. — мне озорно улыбнулись. Не улыбаться в ответ невозможно. И если бы не его взгляд, которым он осматривал Шахманова, я бы подумала что рыжий- просто душка. Но, как говорится, скажи мне кто твой друг и я скажу тебе кто ты. Не может быть все так просто.

— Взаимно. Чай, кофе или чего покрепче?

— Увы и ах, только чай, исключительно чай.

Я налила Роману чай и оставила их наедине. Им наверняка есть что обсудить, чего моим ушам слышать не обязательно. Так было заведено при отце, не думаю, что с Шахмановым может быть иначе. Если будет что то важное или интересное, я все равно узнаю.

«Семейные ценности то единственное, что жизнь не смогла из меня вытравить. Только в кругу семьи ты обретаешь себя.» (с) Денис Шахманов.

Я не помню в какой именно момент в нашем доме начал появляться Шахманов. Он всегда воспринимался как данность, с самого детства. Раньше, если он появлялся у нас, мы сразу собирали вещи и временно перебирались в загородный дом. Я испытывала к нему странные чувства, страх и защищенность одновременно. Интересный коктейль. С одной стороны, видя его, сердце пропускало удар, потому что его появление не означало ничего хорошего. Эдакий предвестник апокалипсиса для моей детской психики. С другой стороны, когда что то случалось, решал проблемы тоже он.

Особенно отпечатался в памяти один переломный момент, знаменовавший, как ни странно, успех отца. И чуть не стоивший ему жизни. Одним зимним вечером, незадолго до нового года, отец вернулся с работы пораньше, чтобы провести со мной время, отпустил почти всю охрану отдохнуть. Я приготовила ему сюрприз, нарисовала елку с разноцветными бусами и большой желтой звездой на макушке. Как сейчас помню этот рисунок. Даже если захочу забыть, вряд ли получится. Пока папа пошел что то забрать из машины, я приготовила рисунок, репетировала стишок, чтобы все было красиво и торжественно. Но его все не было и не было, я вышла посмотреть куда он запропастился. Нашла папу на улице с пробитой головой. Пыталась его разбудить, но он не реагировал. Лежал бледный, кровь растеклась по снегу и вокруг тишина мертвая.

Я была маленькая, но уже тогда знала как нужно поступать в таких ситуациях. Папа позаботился. Рядом с домашним телефоном, на стене, висел номер Шахманова, по которому нужно было позвонить, если «стало страшно».

Позвонила.

Помню, что он приехал очень быстро, громко орал и строил охранников, держа меня под мышкой. А я знала, что раз он тут, то все будет хорошо, он же обещал. Папа тогда неделю провел в больнице, а Шахманов жил у нас. Всю неделю он заставлял меня выучить его номер телефона наизусть и с тех пор никогда его не менял. Но то ощущение, что я могу потерять отца, крепко засело у меня в голове. Возможно поэтому свою жизнь я и связала с медициной, чтобы быть в состоянии помочь если похожая ситуация повторится.

Он присутствовал в каждом запоминающемся событии моей жизни на протяжении долгого времени, желала я того или нет. Я знала, что это опасный человек, и подсознательно старалась держать дистанцию, особенно когда стала старше.

Но я никогда не задумывалась о том, каково было ему. Все избегали разговоров о его прошлом, а спрашивать что то лично я бы не рискнула. Даже сейчас.

Только однажды отец обмолвился про то, как он познакомился с Шахмановым.

Папа всегда помогал детским домам, одному особенно. Не знаю почему. Там он бывал чаще, общался с детьми, его все знали. Там он однажды и увидел Шахманова. Сын его погибших друзей, который должен был учиться в частном пансионе за границей, на попечении тетки, нашелся в детском доме, истощенный, со свежим шрамом на пол лица и ненавистью ко всем людям во взгляде. В тот же день отец забрал его оттуда.

Таким злым папу я не видела никогда. Он рвал и метал.

Это все, что я знаю.

Вот и сейчас, находиться в эпицентре розового безобразия под названием «моя комната», в шахмановском доме, как то странно. Нервно и спокойно одновременно. Нервирует в основном сам Шахманов. Из мыслей меня вырвает телефонный звонок.

— Как ты там у меня, дорогой мой человек? — слышу родной голос Маши и падаю звездой на кровать.

— Иногда мне кажется, что я схожу с ума. То дико злюсь, то наступает какое то смирение, безразличие, и так по нескольку раз на дню. — жалуюсь, рассматривая идеально белый потолок.

— Эмоциональные качели они такие. Качались, знаем. Иди обниму.

— Обними. Ты когда возвращаешься? — обычно мы на долго не расставались, поэтому очень непривычно что я не могу сесть в машину и приехать к подруге.

— Рейс перенесли из за погоды, у нас тут кошмар какой то. Вылетаю на ближайшем, но, боюсь на свадьбу я не успею. — расстроенно вздыхает Маша. — Как обычно все через одно место.

— «Победитель» однажды- «победитель» всегда. — иронично вспоминаю наш девиз. — Ничего страшного, мою настоящую свадьбу ты точно не пропустишь. А на этот театр абсурда я и сама бы с радостью не ходила. Интересно, они заметят мое отсутствие?

— Да ты что, нет конечно. Свадьба без невесты будничная ситуация, сам справится. Он же великий и могучий.

Мы одновременно смеемся. Почему рядом с ней все сложные и безвыходные ситуации кажутся простыми и поддающимися решению?

Машка, ты мой свет.

После нашего разговора настроение поднялось, даже аппетит проснулся. И правда, что я себя накручиваю. Как поженимся, так и разведемся. Он всегда занят, я тоже, в идеале мы можем даже не пересекаться дома. Пару вечеров в месяц, официальные встречи, я как нибудь переживу. А потом развод и свобода.

Напевая под нос очередной нашумевший по радио «хит», спускаюсь вниз, параллельно набирая папе, давно не слышно ничего от него.

Абонент временно недоступен. Так, не поняла. Даже остановилась на последней ступеньке. Набрала еще раз, раздражающий голос повторил все заново.

— Если набираешь отцу, бесполезно. Он залег на дно.

Протрезвевший Шахманов вырос напротив как черт из табакерки. Чем его таким напоили, что теперь выглядит трезвым как стеклышко?

— В смысле? И не связался со мной? — у меня даже рука с телефоном опустилась от удивления. Папа всегда предупреждал меня о таких вещах.

— Я в курсе, этого достаточно.

— А мне ты когда хотел об этом рассказать? Завтра? Через неделю? — чувствую, как все внутри закипает. — Какой ты интересный, Шахманов. Всё так просто у тебя.

— Не драматизируй, это не впервые. — даже бровью не повел, прошел мимо меня наверх, со своим каменным лицом.

— Бесит. Надо было и правда ему рот заштопать, вместо раны. Больше пользы.

— Уух, какая кровожадная, мне нравится. — присвистывает с кухни Роман. — Кофе?

— Валерьянки.

— Значит будет коктейль. Не Молотова.

— А жаль.

Он хмыкает и ставит передо мной чашку ароматного кофе, сам садится за столом напротив. Наблюдает за мной, я за ним. Только принюхаться осталось, честное слово. Рома, видимо, приходит к похожему выводу, потому что отмирает и потягивается, разминая руки.

— Не обращай на Дэна внимания, он бывает засранцем.

— Думаю мы подружимся. — улыбаюсь в чашку и делаю глоток ароматного напитка.

Роман по настоящему рассмеялся и обстановка разрядилась.

— Последние недели выдались достаточно сложными, он вымотан, еще и ранен. А болеющий человек это всегда сложно, особенно если этот человек мужчина. Даже если это Денис. — думает о чем то, сам себе кивает и добавляет. — Особенно если это Денис.

— Ты так хорошо его знаешь? Давно вы знакомы? — пытаюсь чтобы поддержать разговор, но ловлю себя на мысли, что мне это и правда интересно. Я практически ничего не знаю про своего «суженого ряженого». А, ну разве что номер телефона.

— О, да. Лет сто уже.

— Как вы познакомились? — обхватываю кружку ладонями, впитывая тепло.