Однако уничтожить вообще всё, что оставалось позади, всё равно не получилось по одной простой причине — мы бы отстали от основного отряда. А этого мне делать ох как не хотелось, ведь у графа был десяток паладинов и ещё столько же клириков, которые в случае чего могли прикрыть всё формирование.

Потому Мальский вскоре прокричал.

— Мы в окружении, Алексей!

— Что? — весь вспотевший и раскрасневшийся от битвы ответил ему Бутурлин: меч в крови, глаза навыкате и вообще, казалось, будто его вытащили внезапно из бани, настолько он пропотел.

Со всех сторон на нас бежали волны кроков, а маги со стены не дотягивались до левого фланга, потому что мы в пылу сражения свернули ещё левее и отдалились от основной битвы. И вот «разлившееся» крыло из монстров, в том числе и из тех самых недобитков просто оббежало нас и взяло в тиски.

— Барятинский, с*ка, что вы там делали? — брызгая слюной, поспешил ко мне граф. — У вас был приказ добивать врага, почему развалили фланг⁈ — он потянулся ко мне рукой, чтобы схватить за грудки, но наткнулся на мою ладонь, перехватившую эту наглую клешню. — Что, нападение на командира? — сорвался он на крик и мечом попытался разрубить меня наискось, однако сбоку вышел Маэстро и рукой в железной перчатке перехватил клинок как спичку, а следом сгрёб и самого смутьяна за глотку и оторвал от земли.

Лицо Бутурлина налилось кровью, и он натравил на Илью свою водную лису со спины, однако подлый манёвр не остался незамеченным Джоном. Зверь ударился о барьер, отскочил и зашипел паром на паладина.

— Отпусти его, — примирительно сказал я, похлопав Маэстро по плечу, и граф мешком упал нам под ноги.

Позади уже ощетинились дружинники, другие независимые отряды прикрывали в это время нас, не позволяя крокам подойти слишком близко.

— Ты поплатишься за… это, — глотая воздух, ответил граф. — Барятинский… Убью…

У его дружины хватило бы сил пробиться назад. Впрочем, всю эту канитель он задумал, чтобы получить повод казнить меня, при этом полностью наплевав на цели операции.

— Кажется, у нас у обоих сейчас проблемы, — присев на корточки, сказал я истеричке. — Может, не будем выносить наши личные распри на остальных и разберёмся как мужчина с мужчиной после, как тебе такая идея, командир? — последнее слово всё-таки получилось немного с издёвкой.

— Алексей, у моих стихийников мана на исходе, — прозвучал голос Мальского где-то сбоку, — одними паладинами мы не справимся, надо выбираться отсюда.

Прямоходящие крокодилы вели за собой выводок из других менее разумных сородичей. По их походке вразвалочку сразу можно было понять, кто главный в этом воинстве. Сейчас больше десяти таких групп всерьёз вознамерились разорвать нас на куски. Магические атаки стали реже вылетать со стороны людей, и это послужило сигналом к массированному штурму барьеров.

Бутурлин очухался и, встав, быстро занюхнул что-то из изысканной металлической коробочки. После дико осмотрелся вокруг, держа руку с промокшим от пота платком у себя на шее. Кажется, до него начало доходить, что дело приняло серьёзный оборот.

Он мог сколько угодно презирать меня и мой отряд, но при быстрой перекличке выяснилось, что больше всех маны осталось именно у нашей семёрки и если сейчас допустить стычку, попытавшись меня убить, то погибнут вообще все. Я на этот счёт не обманывался: паладины — сильные воины, но только в симбиозе с клириками, при этом их сила больше физического плана, нежели магического.

Потому без нас у дружинников нет никакого шанса. Этот ход мыслей отразился на лице графа, и он, подёргивая глазом, выпалил.

— Занимаем круговую оборону, нужно задать им жара и выбраться. Всем выпить зелья!

А вот тут мы с сычовцами переглянулись. Откуда на третьем поясе обороны им взяться? Контрабанда? Всё маги спешно похватались за свои фляги с гербами лисы и мигом их опустошили.

После этого мы смогли отогнать монстров от паладинов и вообще снести всё, что было в радиусе пятидесяти метров от нас. Я даже не поленился и вызвал нам четырёхметрового голема через порез ладони. Правда, его чуть не утащил на своей спине массивный крок, но камнеголовый разорвал мощными пальцами кожу на шее врага и добрался до шейных позвонков. Раздался хруст, и животина тут же остановилась. Из-за этого приёма у голема теперь в прямом смысле руки были по локоть в крови.

Мои некроморфы уже отжили своё, потому я сменил обгрызенные со всех сторон трупы на свежеумершего гиганта. С помощью двух этих заслонов мы и продвигались обратно поближе к основной битве и вскоре вышли в зону поражения магов со стены.

Я осмотрел поле боя и увидел внизу, что центр и правый фланг уже почти на середине и обгоняют нас. Нужно было срочно принимать решение — идти вперёд или разворачиваться и просить подкрепление. Атака на паладинов отняла у тех порядочно сил, клирики тоже наполовину выжаты.

Вывод очевиден: нам не хватит ресурсов дойти до Бреши, а если и хватит, то когда появится Вожак, мы станем недееспособны как группа. Тем не менее помощник Бутурлина после короткого приказа выстрелил вверх зелёный огонь, что означало готовность идти дальше.

С башни тоже дали добро, и мы с сычовцами переглянулись.

— По-хорошему бы подтянуть резерв, — огласил наши мысли Мальский.

— Нужно исправить ошибку Барятинского, — заявил граф и сплюнул себе под ноги. — Из-за него на центр теперь давят, придётся разделиться, — и как бы раздумывая, он спустя минуту указал на меня пальцем. — Ты. У твоих людей сейчас больше всех маны, значит, идите вперёд, а мы поможем паладинам.

В том, чтобы так поступить, был резон — на самом деле из-за сумасбродной выходки Бутурлина, центр тратил больше маны, чем запланировано, и если им не помочь снизить приток монстров с левого фланга, то Вожака они встретят истощённые, а это никому не надо.

Маги Бенкендорфа, конечно, помогали, но не обладали такой филигранной точностью, чтобы не попадать по своим, потому их снаряды летели далеко вперёд. Туда, где не было скоплений людей. Паладины же добивали остатки, и по плану Бенкендорфа не должны были встречать сильное сопротивление.

— Мальский, — обратился граф к своему знакомому, — и вы двое все со мной.

— То есть нам всемером прорываться, что ли? — прорычал Бес. — Ты там не опух, дядя?

Бутурлин посмотрел на него, как на насекомое, и не удосужился ответить.

— Эй, я к тебе обращаюсь! — повторил бухарец.

Дружина Бутурлина с паладинами и клириками отошла на тридцать шагов, но Мальский оставался на месте. Второй граф не был зажиточным, и его отряд не мог конкурировать с командирским по количеству магов и оснащению: всего пять паладинов, клириков и столько же стихийников, но надо признать — ребята опытные.

Чуть позже я узнал, что он, как и я, младший сын престарелого отца, и денег на него выделялось мало, притом, что род достаточно могущественный. Братья Мальского сражались на первой линии обороны, потому все ресурсы шли им, но Константин упрямо решил идти до конца и оснастил эти крохи, надеясь хоть чуть-чуть проявить себя. Показать отцу, что тоже достоин уважения.

— Костя, ты чего? — крикнул Бутурлин.

— Знаешь, Алексей, я останусь, помогу тут. Ты езжай… — улыбнулся Мальский, не желая в открытую ссориться с другом отца.

— Это приказ, ты идёшь со мной, — нажал граф.

Все присутствующие понимали, что меня с сычовцами посылали на смерть и вовсе не обязательно геройствовать, надо только уговорить свою совесть закрыть на время глаза, а потом полегчает.

Но видимо Мальский не из тех, кто так быстро «выздоравливает» после предательства, и для себя уже всё решил.

— Значит, я его нарушу. Прощай, Алексей, — он кивнул и направился вместе с воинами в нашу сторону.

— Ещё не поздно отказаться, — предупредил я его.

— Даже не пытайся меня отговорить. Ну что — командуй, — сразу же расставил точки над «i» Константин и остальные воины за его спиной хмуро вперили в меня взгляды.

— Артём, да это же наш брат, — с одобрением воскликнул Бес. — Не нужны нам эти бутурлинцы: трусливые конченые ишаки, то ли дело мы…