ВЫПУЩЕНА ПО ПРОГРАММЕ МИНИСТЕРСТВА СВЯЗИ И ИНФОРМАЦИИ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН

Редакционная коллегия:

Каскабасов С.А. (председатель), Кул-Мухаммед М.А., Кирабаев С.С., Елеукенов Ш.Р., Исмагулов Ж.И., Нургалиев Р.Н.,

Абдрахманов С.А., Исмакова А.С., Бейсенгалиев З.Г, Абдезулы К., Майтанов Б.К., Болтанова Ж.К.

Список книг серии “Библиотека Казахской Литературы” утвержден Ученым советом Института литературы и искусства им. М.О. Ауэзова (протокол № 9 от 26 июня 2009 г.).

В оформлении суперобложки использованы фрагменты из картин художника И.Д. Остренко.

© Издательство “Аударма”, 2010

© Иллюстр. “Государственный музей им. А. Кастеева”

Прозу замечательного Мастера художественного слова, классика казахской новеллистики, Саина Муратбекова отличает подкупающая искренность, чуткость и жизненная мудрость.

У колыбели его творчества стояли известные казахские писатели X. Есенжанов и А. Сарсенбаев. В. Шукшин называл С. Муратбекова своим родным казахским братом. Высоко отзывались о его прозе С. Муканов, Г. Мусрепов, А. Нурпеисов, А. Тарази и многие другие.

Первый сборник рассказов С. Муратбекова вышел в 1961 году под ласково-нежным названием «Моя сестренка». В нем рассказывалось о локальном событии семейного масштаба, как в один из приездов на зимние каникулы главный герой был «приятно поражен» младшей и единственной сестренкой Алимой, которая из озорницы-задиры превратилась в девушку-красавицу. Наблюдая за сестрой, герой вспоминает историю своей первой любви, связанной с отъездом из аула, когда он отправился учиться в город. Кусок шоссе, ведущий на станцию, стал для него единственной памятью о девушке по имени Сауле: «Она стояла и махала рукой, и мне казалось, что ее рука не прощается со мной, а зовет: Вернись, вернись…». Теперь на этой дороге стоит его младшая сестренка и провожает своего возлюбленного. Таким образом, герой приходит к мысли о цикличности жизни, ее повторяемости, о том, что время и километры «часто решают за людей. И счастливцы те, кого они не разлучают.». Втайне герой рассказа надеется на то, что первое пробудившееся чувство сестренки Алимы окажется сильным, а судьба счастливой.

Остается в памяти образ старшей сестры Назиры из повести С. Муратбекова «Дикая яблоня». Главный персонаж Канат тенью следует за сестрой, потому что опасается, что красивый светлолицый парень по имени Токтар может отнять у него близкого человека и друга, но влюбленным не дано воссоединиться: Токтар погибает на фронте. Как та одинокая яблоня, у которой встречаются герои, остается Назира одна, потеряв на фронте отца, любимого и мать, которую убивают враги в неравной схватке.

Повести «Горький запах полыни» и «Дикая яблоня» объединяет тема военного детства. В «Горьком запахе полыни» автор словно отматывает пленку своей жизни, и погружает зрителя в события 1942 года. Главным героем он делает мальчика Аяна, неординарного ребенка со сложной судьбой, вопреки всем трудностям сочинявшего каждый раз новую сказку для ребят. Горький запах полыни связывается у ребят с памятью об ушедших на фронт отцах и братьях.

В «Дикой яблоне» описывается жизнь казахского аула в военные годы. Судьба собаки Кокинай, нашедшей приют у дикой яблони, странным образом связывается с судьбами жителей аула. До войны у нее, как и у людей «были и дом, и хозяин по имени Басен, а сама она считалась лучшей охотничьей собакой в округе». Собака остается дожидаться возвращения своего хозяина с войны, не поддавшись на уговоры хозяйки Жайдар, но злые люди убивают ее щенят, после чего она пропадает, словно ее и не было. Проклятье собаки падает на жителей аула — Бубитай, ставшую безумной и ее сына Спатая.

Трагические эпизоды повести «Дикая яблоня» перемежаются с комическими. Так, эпизод ареста Нурсулу за колосья пшеницы сменяется комическим эпизодом с тремя «невестами ефрейтора» Ырысбека. Персонажи, населяющие повесть С. Муратбекова, индивидуальны и своеобразны. Это образы героических женщин-матерей — Багилы, Нурсулу и Батики, стариков Байдалы и Шымырбая, группы ребят, во главе с неугомонным Ажибеком, колоритная фигура любвеобильного Ырысбека с неудачливым соперником Колбаем и его женщинами «гарема» — Дурии, Зибаш и Эммы, уполномоченным из района Алтаевым, неразлучными друзьями Манаром и Карлом, девочками Мари и Тоштан.

Чем можно объяснить непреходящую ценность произведений С. Муратбекова? Известный литературовед Владислав Владимиров, друг и соратник писателя, определил его следующим образом: «Его книги не залеживаются на библиотечных полках. Их по-прежнему повсюду читают и стар и млад. Потому как они в простоте и доступности речестроя (тут честь и хвала его лучшим толмачам) всегда привлекают своим искренним оптимизмом, своим волшебным настроем на необратимое одоление местечкового и вселенского зла во всех его ипостасях».

Жанна НУРМАНОВА, кандидат педагогических наук

Мое далекое, позабытое детство…

И все-таки я отлично помню этого мальчика в ссохшейся шубейке песочного цвета, худенького и хромого. Иногда закроешь глаза и видишь, точно наяву: по аулу мчится буйная ватага мальчишек, а позади всех бежит он, волоча больную ногу и стараясь не отстать. И все же отстает, и я опять слышу его голос: «Эй вы, да подождите же! Пойдемте со мной, у меня есть сказка. Вот увидите, она интереснее вчерашней!..»

Весной сорок второго года у Аяна умерла мать, и он остался вдвоем с бабушкой, отца его призвали в армию еще в начале войны. И бабушка привезла Аяна в наш аул в надежде на помощь своих дальних родичей.

Мы играли в войну на единственной проезжей улице, — бросали «гранаты» — пыль, завернутую в бумагу, когда он впервые вышел из дома. Прохожие, старики и старухи ворчали: «Вот она, детская глупость: мало им одной войны, они свою затеяли. Будто нет других игр. Ну и пострелята!» День выдался безветренный, и пыль долго висела в воздухе, застилая солнце, а мы с криком «ура!» нападали на своего «противника» и, отдавшись игре, никого и ничего не замечали. И только наш командир Садык неожиданно остановился на границе, где кончалась завеса пыли, и спросил:

— Эй, а ты кто такой? Откуда взялся?

Тут уж бросили игру все ребята — так необычен был этот вопрос для нашего аула, где все знают друг дружку с раннего детства. Мы обернулись и увидели незнакомого мальчика в белой безрукавке и коротких штанишках. Он выглядел не по-здешнему, особенно поразил нас его черный жесткий чуб, спускающийся на лоб.

Новенький мальчик в нашем ауле — слишком выдающееся событие, поэтому мы мигом забыли про игру и окружили Аяна. Каждый норовил протолкнуться поближе и хорошенько разглядеть новичка. Для нас, аульных детей, Аян в этот момент был и театром, и цирком.

— Слышь, кто он, а?

— А откуда он, ты не знаешь? — спрашивали мы друг у дружки, пихаясь локтями и жадно рассматривая Аяна с головы до пят так бесцеремонно, точно он был неодушевленным предметом.

А он в свою очередь глазел на наш растерзанный вид, и во взгляде его сквозило недоумение. Хороши мы были тогда, грязные, точно поросята. Штаны и рубахи под слоем пыли потеряли свой первозданный цвет и висели клочьями, словно только что побывали в зубах у своры собак.