– Если вам настолько невмоготу, Асье, то не беспокойтесь. Ведь можно заниматься любовью и превозмогая метку. Это нетрудно, я проверял. Могу предложить и свои услуги. В этом случае ничего жечь не будет.

– Идите к бесам! – разозлилась я.

Но мне было важно очертить личные границы. Вот не хотелось совсем стать собственностью дракона. Равноправных и теплых отношений с ним я почему-то не представляла.

Быстрым движением он пересел ко мне и взял за подбородок. Посмотрел в глаза.

Его тяжелая энергия навалилась, выбивая воздух из легких. Значит, я все-таки права – кидаться на него в радостном экстазе полный идиотизм.

– Вы ведь меня не любите, – бросила я и резко тряхнула головой, освобождаясь.

– Не стану вам лгать. Я – нет, но мой дракон испытывает к вам нежность.

– Наверное, любовь не совсем понятное вам чувство, генерал? Как и жалость?

– Так и есть. Это все инстинкты.

Замечательно. Что за милый молодой человек. Редкая же обаяшка.

Он наклонился ко мне, чтобы поцеловать, но я отвернулась.

Ди Тар’рин вернулся на свое место. Взгляд его выражал непонимание. Но и тьмой больше не наполнялся, как в первую нашу встречу.

– Смотрите сами, Асье. И знайте, я буду за вас бороться.

Я не удержалась, пренебрежительно фыркнула.

Он разозлился, снова рванулся вперед, и на этот раз избегать поцелуя я не стала. Сделалось любопытно. Вдруг он меня все же очарует? И как поведет себя метка?

Ди Тар’рин умел целоваться. Он вообще умел обращаться с женщинами. Его прикосновения были точны и продуманы, он был горяч и изобретателен, но мне хотелось чувств. Человеческих чувст, а не драконьих инстинктов.

Он оторвался от моих губ и озадаченно спросил:

– Что я делаю не так, Асье?

Всё вы делаете не так, ректор. Начиная с того, что называете меня по фамилии, и заканчивая тем, что ведете себя как бесчувственный чурбан и говорите скучные банальности.

Но он ведь еще неделю назад просил скрыть метку и никому ее не показывать. Что изменилось? Пророчество сподвигло его наложить на меня драконью лапу или он устал «превозмогать»? Любопытно, как он объяснил красоту на шее таинственной возлюбленной.

Ди Тар’рин остался сидеть рядом, но ушел в себя и смотрел в окно. Кстати, про превозмогание...

– Выходит, вы изменили истинной, то есть, мне? Сами ведь признались.

Он сразу повернул ко мне лицо и приподнял бровь. Разговор звучал бредово, как по мне, но я уже запуталась с этими их кочующими метками.

– Да, я все же вернулся. Тогда в баре... – ответил он туманно. – Зато убедился, что метка не исчезает.

– Но почему? По драконьим правилам истинности, она должна была пропасть.

– По драконьим – да, но мы играем по правилам сомнительных полукровок, Асье. Таких, как я. А это значит, что правил никаких нет. И еще истинность стабилизирует моего дракона. Вы мне нужны.

– Почему так сильно хочется огреть вас по голове лопатой? – буркнула я.

– Я уже сказал, что приложу все усилия, но метка останется на вашей шее. Ко всему прочему не хватало еще, чтобы пророчество сбылось, и кристалл оказался в руках Ашиля.

Бедолага Ашиль. А ведь можно просто снять с него печати и отпустить на все четыре стороны.

Но ди Тар’рин мне тоже нужен, как это ни досадно. Пророчество хорошо меня напугало.

– Получается, ситуация безвыходная? – спросила я.

– Вы слишком осложняете, – поморщился он.

Мы смотрели каждый в своё окно, а я думала – может быть, он привязан к своей любовнице? Я же постоянно буду вспоминать отношения с Толей. Почему я его тогда не удержала? Но белый кристалл все равно не дал бы нам зажить счастливо.

От ректора исходило приятное тепло и я представила, как мы с ним слушаем музыку в моем любимом кафе. Вот было бы забавно.

Экипаж остановился и ди Тар’рин распахнул дверцу. Вышел сам и подал мне руку.

Мы оказались на просторной каменной площадке, с которой обозревалось ущелье и полосы дороги-серпантина внизу. По ней бежали два тигра. Крупные и гибкие кошки двигались длинными прыжками, пробегая в опасной близости от края.

– Это Хэм и Горн?

– Они самые. А в небе ваши приятели Юго, Базиль, и остальные драконы.

Тигры скрылись за поворотом, и я огляделась.

– А что это за странный плющ стелется по склонам?

– Это не плющ, Асье. Это багрянник. Посмотрите, листья с внутренней стороны багряные. Из него изготовляют целебные зелья для драконов.

Растение совсем не походило на то, что называлось багрянником в нашем мире. Я протянула руку к глянцевым листьям, но дотронуться не решилась.

Он подошел к краю площадки и остановился подняв голову и жмурясь на солнце.

– О, совсем забыла. Я хотела спросить у вас совета. Ронна Касси предложила мне работу в «Беллаторском Сплетнике».

– И почему я не удивлен? – он иронично скосил на меня серый глаз.

– Ей можно доверять? Но работа очень нужна мне.

– Ронна была великолепным репортером в Ледоне, столице Пазаданора. Но имела глупость влюбиться в Ашиля и разрушила карьеру.

– Так ей можно доверять?

– Ронне? Не знаю. А вот «Сплетнику» вполне. Они, конечно, знатные интриганы, но основаны уже очень давно и успели превратиться в часть истории Беллатора. Хотя не понимаю, зачем вам работать. Я могу обеспечить вас всем необходимым, Асье.

– Спасибо. Вы очень добры, но не стоит.

Он наклонил голову и проговорил:

– Что же, думаю, в «Сплетнике» вам будет... интересно. А главное, очень весело.

Драконы проносились в небе и ди Тар’рин внимательно следил за их виражами. Иногда отдавал вполголоса приказы, и они, как ни странно, выполняли их. Видимо, между ящерами существовала ментальная связь, позволявшая общаться на расстоянии.

– А у вас там целый дракон тухнет в кабинете, – не выдержала я. – Я имею в виду ди Дор’рана. Вы ведь не позволите Люкреции избежать наказания за «Кислотный плевок»?

– Он уже второй день ко мне таскается, – ректор потер переносицу. – Пусть ждет. Потом будет сговорчивее.

– Или злее, – хмыкнула я.

Но действительно, пора было возвращаться. А у меня еще встреча с Касси запланирована.

Ди Тар’рин снова изобразил джентльмена и открыл передо мной дверцу экипажа. Перед тем как забраться в салон, я заметила, что он переглянулся с кучером.

– Приготовьтесь, Асье. Я решил сократить обратный путь.

А потом лошади понесли экипаж в пропасть...

Вокруг нас образовался холодный, темный коридор портала, и через пару ужасных секунд мы выскочили на брусчатку площади перед общежитием. Скрежет рессор и грохот копыт смешались с бешеным стуком сердца.

– Псих! – выдохнула я.

В довершение представления, по крыше экипажа забарабанили тяжелые капли дождя, полил сильный ливень.

Ди Тар’рин быстрыми четкими движениями расстегнул пуговицы, сорвал с себя мундир и накинул его мне на плечи.

– В женском общежитии строго следят за моралью адепток. Создавать портальные проходы туда нельзя.

Мы вышли из экипажа. Ректор ди Тар'рин выплел над нами что-то вроде зонтика и проводил до дверей. Но ноги и подол платья я все-таки замочила.

Замок щелкнул, отозвавшись на команду Помощника, а я уставилась на широкую шею ди Тар’рина. Черный дракон и феникс выглядывали над краем белоснежного воротника.

В ответ на мой взгляд он усмехнулся, и я молча вернула ему мундир.

В столовой общежития в выходные позволяли забирать еду в комнаты (чтобы лишний раз не убираться, что ли?). Так что, я, закутавшись в халат, удобно расположилась с чашкой сладкого компота и куском пирога на подоконнике. Дождь прошел и оставил после себя аромат свежести, зелени и мокрого гравия.

Я уперлась затылком в стенку и прикрыла глаза. Хотелось обдумать все безумные события дня. Нет, безумные события последней недели. Еще недавно моя жизнь была скучной, зато размеренной и стабильной. Мне даже светило неплохое будущее.