Один глаз рыжего полностью затянуло чернильной тьмой, а второй оказался серым, как грозовое море. Стало страшно. Но белый свет снова ослепил, и я вырубилась.

***

Ну, сколько можно! Что за сон во сне?!

А когда проснулась, обнаружила себя в необычной длинной комнате. В огромные, от пола до потолка, витражные окна лился золотистый свет. Я лежала на кровати. Таких кроватей в комнате стояло много, и если бы они не были деревянными и с резными спинками, подумала бы, что очутилась в больничной палате. И эти витражи, крестовые своды.... Я задрала голову, вглядываясь в каменные изваяния по углам. Гаргульки.

Кто-то застонал и я вздрогнула. На кровати напротив увидела сонную девушку с взлохмаченными розовыми волосами. Она вылезла из-под одеяла и с интересом щурилась на меня.

– Ты сама решила поступать или случайно попала? – спросила она явно на каком-то языке, который я поняла, но не сразу. Слова как будто пробивались сквозь фильтр. Вначале неразборчивый набор звуков, потом – смысл.

– Куда попала? – новый язык давался мне с трудом. И откуда я вообще его знаю? – Где я?

– В лазарете. Тело с непривычки не справилось с магией и тебя привезли с высокой температурой. А я сама попросилась, – девушка села в постели и ловкими движениями соорудила из розовых локонов два хвоста, сразу придавших ей задорный вид. – Хотя в иерархии Пазаданора иномирцы находятся в самом низу, вместе с незнатными адептами, но я метаморф, – она наклонилась вперед и многозначительно на меня посмотрела.

Наверное, ожидала, что я сразу проникнусь. Я и прониклась – подумала, что меня закрыли в лечебнице с душевнобольными. Заподозрила бы родственничков, но вряд у них были средства на настолько элитный дурдом.

– Я Люс, – сказала розоволосая. – Люс О’Пи.

– Маша Рогова, – я осмотрела себя. Вместо пижамки на мне была ночнушка до пят. Длинные платиновые волосы кто-то заплел в аккуратную косу.

Люс выбралась из кровати и, прошлепав по каменному полу, присела возле меня на низенькую скамеечку. Облачена она была в такую же рубаху.

– Полы каменные, – пробормотала я. – Что за лазарет такой?

– Ты не переживай. Учиться будет трудно, но и у таких, как мы есть шанс. Вот у ректора же имеется примесь демонической крови. А каких достиг высот. В его-то возрасте.

– Из-за демонической крови его и сослали из столицы сюда, – громко прозвучал насмешливый голос, раскатившийся под сводами.

Люс взвизгнула, подорвалась и нырнула обратно под одеяло.

К нам приближались двое мужчин. Один – пожилой в белой мантии с изображением дерева на груди, второй – совсем молодой, в винтажного типа светло-сером мундире. Причем этот второй редкий красавчик. Чуть загорелое лицо, густая копна золотых волос, небесно-голубые глаза – эх, не люблю таких смазливых. Привередливая я.

Смазливый окинул нас с Люс пренебрежительно-холодным взглядом, а пожилой засуетился, доставая из саквояжа склянки. А я уставилась на дверь, которую они оставили полуоткрытой.

В фильмах обычно сбежавших больных легко останавливают и возвращают (ну, если они не супер-герои, конечно). Но у меня, как видно, не было выбора. Не побегу, напичкают лекарствами.

Не, так просто я не сдамся. Паду в неравной борьбе, но не сдамся.

– Вы понимаете меня, милая? – ласково спросил пожилой. – Артефакт прижился удачно?

А-а-а! Кажется, здесь производят эксперименты над людьми. Тетя Зина с Катей продали меня инопланетянам?

Я внимательно следила за движениями старика, который перебирал склянки и монотонно говорил:

– Магия ваша не стабильна, милочка. Потому – высокая температура, слабость. Это часто случается с магами из отсталых миров. Сила, не находя выхода, постепенно измождает, – он кивнул на Люс. – Вот тоже еле откачали. И внедрение артефакта-переводчика сыграло свою роль, конечно же.

Он выбрал, наконец, нужную склянку, перелил содержимое в стакан и поднес к моему носу.

Я непроизвольно стиснула зубы и решилась. До дверей бежать, к сожалению, долго. А там еще этот смазливый маячит. Но ничего, пробьюсь.

Соскользнув с кровати, рванула к выходу.

– Совсем не в себе, бедняжка, – прозвучал грустный голос старика за спиной.

Белобрысый красавчик метнулся мне навстречу, я попыталась его обойти, но ноги подкосились. Гад перехватил меня на полпути к вожделенной двери. Мы немного поборолись, но силы были явно не равны. Небесно-голубые глаза оказались совсем близко. Блестящие и насмешливые. Я отметила про себя, что от него исходит сильная энергия, прохладная, вызывающая ассоциацию с прозрачным горным ручьем. А он схватил меня поперек туловища, приподнял, и я заболтала ногами в воздухе.

– Адепт ди Ар’рас! Отпустите сейчас же девушку! – прикрикнул старец.

– Но профессор Мальвин... Она...

– Не позорьте наш целительский факультет, ди Ар’рас.

Парень нехотя отпустил меня и я сразу же его пнула пяткой по голени. Он тихо вскрикнул, но замолчал под недовольным взглядом профессора. Я присела на первую подвернувшуюся кровать. Запыхалась.

– Если вы выбежите в коридор, милочка, то заплутаете, ослабнете и, возможно, потеряете сознание. В итоге вас снова вернут сюда.

Люс сидела в постели и хихикала, наблюдая за нами. А этот ди Ар’рас вдруг резко схватился за шею, как будто давил комара, и почему-то заволновался.

– Профессор Мальвин... Что это? – простонал он.

Меня кольнуло в том же месте. Блохи у них тут, что ли? Я потрогала кожу, и подушечками пальцев нащупала контур чуть выпуклого рисунка.

– Это метка! – испуганно воскликнул ди Ар’рас и повернулся ко мне. Его глаза налились пламенем, а зрачок сузился.

Когда успел вставить линзы так, что я и не заметила? Видимо, сам пациент психушки.

Да тут вообще все с приветом!

– Успокойтесь, – велел «профессор» (ага, а я тогда побуду Наполеоном, можно?). – Скорее всего, у вас появились временные метки. Не надо было трогать девушку.

– Даже если временные, все равно доставят неприятностей. Как я должен буду объяснить это Люкреции? – он зло посмотрел на меня. Не, эффектные все-таки линзы. Дорогущие, наверно.

Профессор проигнорировал панику адепта и снова покопался в саквояже. Достал зеркальце и протянул мне. Я осторожно приняла его и посмотрелась – на шее и правда был рисунок вроде тату. Белый феникс и огненный дракон слившиеся в пару.

– И это уродство никак нельзя снять?! – я подпрыгнула на месте и сразу опять свалилась от слабости.

– Как избавиться от пакости?

Наши с ди Ар’расом голоса прозвучали одновременно и слились в обеспокоенный хор:

– Это жжется. Это некрасиво. Уберите гадость!

– Вернитесь в постель, милочка. И выпейте укрепляющего зелья, – строго сказал профессор Мальвин. – Скоро придет проректор ди Пар’рсан. Она объяснит вам ваше положение.

Я нехотя поднялась и возвратилась к своей кровати. Но ложиться не решилась – просто присела на краешек. И зелье пить не стала. Профессор вздохнул и оставил его на прикроватной тумбочке.

– Мы еще поговорим об этом, – пригрозил мне ди Ар’рас и они со стариком ушли, о чем-то шепотом споря.

– Что это за рисунок? – спросила я Люс, которая выбралась из-под одеяла и снова пересела ко мне.

– Метка истинных, – пожала она плечами. – Я сама еще не выходила отсюда и знаю о Пазаданоре только по брошюрам. Ди Ар’рас дракон, а ты его Истинная, получается.

Приплыли.

Но стоит подождать «проректора». Когда проснусь, запишу все эти прекрасные видения. Может, даже начну карьеру писательницы. Бабушка нам полно крутых сюжетов набросала. Осталось их развить.

– Мы в военной академии Беллатор. Только-только отгремела война между драконами и демонами, – рассказывала Люс. – У себя в мире я умирала. Но мне повезло, я нашла брошюру. Выполнила все инструкции, послала письмо по указанному адресу и мне пришло приглашение в академию, – она мечтательно вздохнула. – Жду не дождусь, когда начнутся занятия.

Я рассеянно ее слушала и терла метку. А если хозяйственным мылом попытаться вывести?