— Вы идите, а мы подождём на улице, — ответила Анатрехет и, поддерживая повелителя, повела его прочь.

Через забитый снующими туда-сюда людьми холл они вышли во двор, откуда открывался удручающий вид. Вокруг, куда ни кинешь взор, было только необъятное поле, закатанное в асфальт, да редкие деревья, примостившиеся возле некогда величественных белоснежных университетских корпусов, чьи камни посерели от всех творящихся внутри ужасов, потрескались и начали потихоньку обваливаться.

Здесь, при блёклом свете, ещё более явственно, чем в тёмных кафедральных коридорах, ощущалась атмосфера разрухи и запустения, и только полуденное солнце, едва согревавшее усыпанную пожелтевшими листьями землю, по временам выглядывая из-за облаков, печально подмигивало редкими лучами сквозь качающиеся на ветру облетевшие кроны.

Фараон и Анатрехет сели на лавочку под одним из высоких деревьев и стали ждать.

А Меритшуптах и Нофтенунах тем временем отважно пробирались сквозь оголодавшую толпу к заветному прилавку с чудесными багетами. Они — о чудо! — продавались герметично запакованными, всегда свежими и на вкус были, как пища богов: с колбасой, с ветчиной, с настоящими овощами, зеленью, сдобренные изысканным соусом — смесью майонеза, кетчупа и горчицы, — и, что самое главное, с обильным слоем плавленого сыра…

Поглощённые мыслями о заветных багетах, студентки даже не заметили, как дошли до нужного места и отстояли огромную очередь. Но вот пища богов у них в руках! Они не забыли и о спутниках, решив не мелочиться и на все оставшиеся деньги прихватить съестного вдоволь про запас, поскольку впереди лежал долгий путь.

Утолив голод в укромном закутке коридора, Меритшуптах и Нофтенунах, толкаясь в отвратительной узкой «кишке», выбрались-таки в холл. До выхода оставалось несколько шагов, и подруги отважно пробирались к нему через толпу снующих туда-сюда студентов, как вдруг какой-то увалень, не глядевший под ноги, с разбегу на них налетел.

Меритшуптах чуть не упала, выронив недоеденный огрызок багета.

Люди в холле замерли и уставились на неё.

Увалень хотел было извиниться, но осёкся и удивлённо повёл носом. С каждым вдохом лицо его приобретало всё более пугающе радостное выражение.

— Это что… багет? — раздались тихие голоса из толпы.

— Это колбаса?

— Нет, ветчина…

Меритшуптах и Нофтенунах переглянулись.

— Еда!!! — загалдели столпившиеся у них на пути студенты.

— Еда!!! — их гомон всё нарастал, и они вдруг гурьбой бросились на запах багетов.

— Бежим! — разом крикнули подруги и, резко развернувшись, ломанулись обратно в столовую.

Прямо от входа направо вниз уводила неприметная лестница.

— Это куда? — крикнула Меритшуптах подруге. — Я здесь никогда не была!

— В библиотеку, — задыхаясь от бега и волнения, ответила та.

Сбежав вниз, и дальше, не оглядываясь, вперёд, по тёмному подземному ходу, студентки добрались до библиотечного корпуса, но тяжёлая железная дверь, ведущая во двор, была заперта.

Позади раздавался топот множества ног.

Нофтенунах схватила подругу за руку и потащила наверх:

— Сюда, по лестнице! Так мы попадём в библиотечный зал и, пройдя по нему, спустимся к выходу с другой стороны!

Меритшуптах, уже и без того с трудом понимавшая, где она находится, не стала возражать.

Но, миновав два пролёта, студентки были вынуждены остановиться: последний отделявший их от спасительного зала пролёт был сплошь забит аккуратно стоящими друг за другом людьми в белых халатах. Все они держали в руках книги и, неотрывно уставившись в них, молчали. Царившую здесь тишину по временам нарушали лишь шелест переворачиваемых страниц, едва слышное бормотание какого-то несчастного, пытавшегося вызубрить то, что он читал, и редкое шиканье недовольного соседа.

От этого зрелища подругам стало не по себе.

— Это рабы Ботан-Махена, — шепнула Меритшуптах, — студенты, чей разум поработил ужасный демон, заставивший их забыть обо всём, кроме учёбы в этом ужасном месте…

Несколько голов, оторвавшись от книг, разом повернулись к ней и неодобрительно шикнули.

— Помнишь, на первом собрании ректор говорил, что мы, если хотим здесь учиться, должны забыть о своей жизни… тогда ещё многие смеялись, — не унималась Меритшуптах, склонившись к подруге, — а вот с этими так и произошло… Смотри, здесь даже первокурсники!

— Тишина в библиотеке! — раздался холодный голос стоявшей неподалёку прилизанной студентки с толстой косой до пояса и огромным фолиантом в руках.

Меритшуптах ахнула:

— Это же наша староста!

— Но это не библиотека, а лестница, — возразила Нофтенунах, закатив глаза.

— Тишина в библиотеке! — повторила староста, ясно давая понять, что спорить с ней совершенно бесполезно.

Нофтенунах, снова взяв подругу за руку, решительно двинулась наверх.

— Там обед, — ледяным тоном бросила староста вслед.

Среди расталкиваемых ими рабов Ботан-Махена поднялся недовольный гул.

— Нам только пройти! — крикнула в сердцах Нофтенунах.

— Вставайте в очередь, — монотонно отвечал им нестройный хор, — в очередь за учебниками, выдача по расписанию, обед до часа…

С неимоверным трудом, преодолевая сопротивление толпы, студенткам всё же удалось протиснуться к залу выдачи учебников, но его стеклянные двери были заперты изнутри на засов по причине обеда.

— Я же говорила! — язвительно воскликнула староста.

И вдруг снизу донеслись крики и звуки борьбы.

Это толпа голодных студентов добралась до рабов Ботан-Махена и пыталась через них просочиться в погоне за носительницами багетов.

— Откройте! Пустите! Нам только пройти! — закричали студентки, колотя в дверь, отчего та пронзительно задребезжала.

Изнутри к ним подлетела разгневанная гарпия-библиотекарша и рявкнула со злобой:

— Обед!

— Обед! Обед! — радостно загомонили голодные студенты снизу и стали напирать с удвоенной силой.

Рабы Ботан-Махена пришли в смятение.

Гарпия пронзительно кричала, и на помощь ей слетелись несколько товарок, подняв ещё больший шум.

А Меритшуптах и Нофтенунах в отчаянии колотили в дверь, и стекло не выдержало.

Осыпав осколками разгневанных библиотекарш, студентки провалились внутрь зала и, не разбирая пути, опрокидывая гружёные книгами тележки и врезаясь в стеллажи, стремглав помчались к противоположному выходу.

Помятые, растрёпанные, задыхающиеся, выбежали студентки, наконец, на улицу, скрывшись от преследователей, а в ушах у них всё ещё стоял пронзительный визг гарпий и грохот падающих книг.

Фараона с Анатрехет они нашли на лавочке неподалёку: те мирно дремали, прислонившись друг к другу.

__________________________________________________

60 Конунг — древнескандинавский термин для обозначения верховного правителя.

61 Каркаде – травяной чайный напиток тёмно-красного цвета; национальный египетский напиток, именуемый также «напиток фараонов».

62 Тутанхамон — фараон XVIII династии, не доживший до 20 лет, наиболее знаменитый тем, что умер и был похоронен, а его гробница не была разграблена и сохранилась до наших дней. Уж его-то точно все знают (хотя бы по той самой золотой маске, что украшала его мумию).

63 Лучше даже не пытайся понять, любезный читатель (но при желании можешь заглянуть в какой-нибудь справочник).

64 Брюс Дикинсон — вокалист Iron Maiden, чей мощный вокал близок к оперному; считается одним из лучших метал-вокалистов всех времён.

65 «Die with your boots on» («Умри на своём посту») — песня Iron Maiden, начинающаяся со слов о «новом пророке бедствия, предрекающем крушение корабля».

66 Осфрадии и статоцисты — органы химического чувства (в развитой форме похожие на валик у основания жабры) и равновесия (в виде пузырьков или выпячиваний) у брюхоногих моллюсков.