Нофтенунах с круглыми от ужаса глазами приложила палец к губам.

— Это старшекурсники, — едва слышно прошептала Меритшуптах, — которые в этом году должны были сдавать выпускной экзамен.

— Вернее, наиболее старательные и прилежные из них, — так же тихо добавила Анатрехет, — которые за долгое время изнуряющей учёбы утратили большую часть самих себя!

— Вот во что хочет превратить нас ректор! Они — его безвольные прислужники, без раздумий выполняющие всё, что он потребует. Их разум канул во тьму, но охотничьи инстинкты обострились, поэтому, если они нас заметят, нам несдобровать, — Меритшуптах глянула за угол, но старшекурсники по-прежнему бессмысленно топтались поодаль от лестницы.

Наверху вдруг что-то затрещало, закашляло, и из многочисленных развешанных под высоким потолком динамиков разом обрушился громыхающий злобой голос Ваола-ибн-Оода:

— Внимание-внимание! Говорит ваш Повелитель и единоличный правитель всей Вселенной! Приказываю сей же час всем бросить свои занятия и отправиться на поиски сбежавшего пленника, необходимого для осуществления моего величайшего замысла! Вы узнаете его легко: он юный, высокий, смуглый, стройный, из одежды носит только складчатую юбку и полосатый сине-золотой платок.

— Это не юбка, а схенти [50]! — яростно прошипела Анатрехет.

Ректор продолжал:

— Приказываю немедля схватить этого человека и привести ко мне живым! Весьма вероятно, что у него есть сообщники, поэтому хватайте любого, кого встретите в его компании. При оказании сопротивления с их стороны убивайте всех остальных без раздумий.

Старшекурсники слушали голос из репродукторов, застыв, как сурикаты [51]. Когда ректор замолчал, они забормотали снова, настороженно озираясь вокруг, а потом начали разбредаться небольшими группками, по-прежнему подволакивая ноги и шатаясь, но, казалось, уже целенаправленно, словно что-то ища.

— Есть обходной путь, — сдавленно произнесла Нофтенунах, — через кафедру иностранных языков. Бежим скорее туда!

Все поспешили за ней, и, миновав очередной коридор, вышли к холлу с другой стороны. От кафедры иностранных языков их отделял небольшой открытый пролёт холла, где сновали старшекурсники.

— Надо их отвлечь, — сказала Анатрехет, и, не дожидаясь ответа, достала из сумки тяжёлую толстую книгу в тёмно-зелёной обложке. — Побежим на счёт три.

— Что ты… — не успели спросить подруги, как студентка вдруг крикнула:

— Три! — и, размахнувшись, метнула книгу в сторону топчущейся толпы.

Однако, вместо того, чтобы бежать, все недоумённо следили за её действиями, и, когда учебник по гистологии [52] — а это был именно он — громко плюхнулся, не пролетев и полметра, а старшекурсники разом повернули головы к источнику шума, стало окончательно ясно, что отвлекающий манёвр не удался.

— Бежим! Бежим!!! — с воплями ринулись студентки прочь, увлекая за собой Кебехсенуфхотепа, порывавшегося было вступить в неравную схватку.

Одичавшая толпа страшно взвывших старшекурсников на удивление резво бросилась за ними.

Они неслись по тускло освещённой кафедре, на бегу дёргая ручку каждой встречавшейся на пути двери, но все кабинеты были заперты.

— Сюда! — крикнула бежавшая первой Нофтенунах: дверь подсобного помещения оказалась открытой. — Скорее, ну же!

Ввалившись внутрь, четверо беглецов перегородили дверь попавшимися под руку швабрами и, убедившись, что скребущиеся и стенающие старшекурсники не могут её открыть, вздохнули с облегчением.

Но в тесной тёмной каморке был кто-то ещё.

Студентки пронзительно завизжали, но тут же смолкли, приглядевшись. Оказалось, здесь сидели их одногруппники.

— Зачем так орать? — с досадой спросил один из них.

— Ну и напугали же вы нас, — ответила Нофтенунах, — что вы тут делаете?

Оказалось, что преподаватель, под руководством которого они должны были заниматься инновационными разработками, разгневался из-за отсутствия части группы, и пригрозил отправить остальных к Фиолетте, если их нерадивые соученики не найдутся. Тогда студенты сбежали и спрятались в этой кладовке.

Через некоторое время за дверью всё стихло. Нужно было выбираться отсюда, пока старшекурсники не вернулись. Студентки успели рассказать товарищам, какое зло задумал учинить ректор, и все согласились вместе с ними идти к милосердной Морене за помощью.

Но прежде следовало сделать так, чтобы фараона никто не узнал. С этой целью ему было предложено переменить бросающееся в глаза одеяние на позаимствованный у одного из студентов хирургический костюм: широкую тёмно-зелёную рубашку с короткими рукавами и треугольным вырезом и такого же цвета свободные штаны на резинке. Кебехсенуфхотепа, хоть и с трудом, но всё же удалось уговорить надеть это форменное безобразие. Однако расставаться со своим головным убором он отказался наотрез [53].

К счастью, предложенная ему высокая голубая хирургическая шапка Нофтенунах, которую та ни разу не надевала, опасаясь насмешек товарищей из-за её нелепой формы, пришлась фараону по вкусу, поскольку, по его словам, отдалённо напоминала корону хепреш, носимую древнеегипетскими владыками на поле боя [54]. Водрузив её прямо поверх полосатого платка и дополнив странный наряд зелёной хирургической маской, Кебехсенуфхотеп стал похож на кочующего средь пустыни хирурга-бедуина и по совместительству повара, так что теперь любой приспешник Ваола без тени сомнения признал бы в нём безобидного иностранного студента по обмену.

— Берите в руки всё, чем можно отбиваться, и выходим! — скомандовала Меритшуптах, когда все были готовы отправиться в путь.

— Эх, сейчас бы сгонять в магазин для реконструкторов [55] — он ведь прямо через переулок, — с досадой вздохнул её одногруппник, примерявший на голову ведро на манер рыцарского шлема. — Вот там бы мы все приоделись, как на бугурт [56]!

— Жаль, что моё священное оружие осталось в гробнице! — посетовал Кебехсенуфхотеп, — сейчас бы оно пригодилось.

— Какой-то зачарованный меч? — учтиво поинтересовался кто-то из студентов.

— Нет, это был хопеш [57].

— Такой загнутый тесак, похожий на серп, — объяснила всезнающая Анатрехет.

— У нас тоже когда-то был серп, — вздохнула Меритшуптах, — и молот…

— Смотрите! — другой студент, копошившийся среди валявшегося повсюду хлама, внезапно вытащил оттуда именно эти два предмета.

— Ух-ты-дай-сюда! — обрадовалась Меритшуптах, а Нофтенунах шутливо спросила:

— А красного флага там случайно нет?

Когда тот молча вытащил из кучи барахла пыльный флаг — цвета его в темноте видно не было, — каморка взорвалась от смеха, забыв о поджидающей снаружи угрозе.

— Я буду знаменосцем! — заявил студент под всеобщий одобрительный хохот.

Развеселившиеся студенты вместе с фараоном в хирургическом костюме, вооружившись швабрами и мётлами, наспех соорудив подобие доспехов из железных поддонов, тазиков и вёдер, гурьбой вывалились из кладовки.

Флаг, который нёс шедший впереди знаменосец, оказался ярко-алым, как свежая кровь.

До кабинета доброй волшебницы Морены было подать рукой, и все бодро и беспечно шагали в сторону деканата, громыхая на весь коридор. Меритшуптах, находившая невероятно забавным и глубоко ироничным вид Кебехсенуфхотера, величественно державшего в руках наподобие царских символов власти скрещенные серп и молот, снова начала напевать «Интернационал».

— Теперь эта странная песня не выходит у меня из головы… — пробормотал фараон, которого терзали смутные сомнения в целесообразности освобождения каких-то страшно оголодавших рабов, жаждущих разрушить весь мир до основания.

Вдруг со стороны холла донёсся жуткий протяжный стон.

Студенты обернулись и обомлели от ужаса: из дальнего конца коридора к ним стремительно приближалась гудящая толпа старшекурсников с бессмысленным взглядом и вытянутыми вперёд руками. Они поспешили вперёд — до угла, за которым приютился кабинет спасительницы, оставалось всего несколько шагов — но неожиданно путь им преградила другая группа старшекурсников, выскочившая со стороны деканата.