Парой хитрых выпадов он сумел прервать мой натиск, но ему это не помогло. Я чувствовал, как гнев туманит мне мозг, мне хотелось впиться зубами в шею ненавистного мага и перегрызть ему горло. В этот момент я перестал думать о своей безопасности, сосредоточившись, только на том, как бы достать противника.

Маг тут же воспользовался этим, как только я остановил свой натиск, он, вытянувшись струной, сделал выпад. Меч пронзил мне плечо, боли я не почувствовал, но рука тут же онемела. Ладонь разжалась против моей воли, и мое оружие звякнуло о пол.

Глаза Маленкорха полыхнули, с победным криком он взмахнул мечом. Еще секунда и сверкающий клинок вот-вот обрушиться мне на голову. Неужели так бесславно закончится история и Гунальфа Веспара, и меня, попавшего в его тело? Проиграть в поединке где решается, не только моя жизнь, но и память, которая останется после меня. Гунальф Веспар — предатель! Сам Священный Свет подтвердил это, подарив победу его противнику.

Этому не бывать! Забыв обо всем на свете, я кинулся вперед. Перед взглядом мелькнули лица всех собравшихся в комнате. Горящий взор Эфелиты, невозмутимое лицо Дуэндала, побледневшая Олета и встревоженный Глендрик.

Не раненой левой рукой я успел перехватить вооруженную руку Маленкорха, скинул ее в бок и что есть силы всадил ему коленом в живот! Маг согнулся, его меч звеня отскочил в сторону, а я вмазал ему левым боковым прямо в ухо. Маленкорх рухнул.

Мгновение, и подхватив свой меч, я поставил ногу на спину мага, не давая ему подняться. Холодная сталь коснулась его шеи и Маленкорх вздрогнул. Нелегко расставаться с жизнью, когда ты бессмертен. Вдвойне нелегко, когда ты бессмертен, богат и облечен властью. Но всему приходит конец!

Я поймал торжествующий взгляд Глендрика. Кажется, он едва сдерживался, чтобы не закричать: «Да руби же ты его быстрее!». Он весь напрягся, сжал кулаки, и весь его вид говорил, что он готов растерзать своего противника.

Мой меч взмыл вверх. Замер. Олета застыла, словно соляной столб. Влажный взгляд огромных зеленых глаз умолял меня остановится. Сохранить жизнь Маленкорху.

Мысли заплясали хороводом. Один удар, и я избавлюсь от вороха проблем, может быть, возникнут новые, но все, что связано с Маленкорхом, его ненавистью к Гунальфу, исчезнет. Раз и навсегда.

Еще я понимал. Убийство мага станет тем рубежом, после которого наши судьбы с Олетой разойдутся. Тоже, раз и навсегда.

Но оставить ему жизнь и все начнется заново. Моя жизнь не будет стоит и ломанного гроша. Маленкорх, да и все остальные, найдут способ с выгодой для себя разменять ее.

И тут меня посетила идея, показавшееся мне не просто хорошей, но прям отличной. Око за око, зуб за зуб. Да, Маленкорх пытался убить меня, оболгать. Но ничего у него не вышло. Но кое-что он успел сделать. Еще до того, как я попал в тело Гунальфа, маг лишил того заслуженного седьмого ранга. Что ж, долг платежом красен!

Я медленно опустил меч. Подцепил шнурок на шее Маленкорха и потянул. Кожаный шнурок лопнул, черные жемчужины поскакали по полу. Кто-то изумленно вскрикнул, кто-то выдохнул. Все вскочили, уставившись на меня не верящими взорами. А жемчужины продолжая катиться по полу рассыпались в прах.

Помнится, я задавался вопросом, почему эльфы так беспечно носят свои ранги. Просто на шнурках, даже не пряча их под одежду. Наоборот, выставляя их на показ, чтобы все понимали с кем имеют дело. И почему никто не воспользуется такой прекрасной возможностью, запросто лишить своего оппонента рангов. Ведь это так легко, раз, и твой противник упал на самое дно. Даже Маленкорх, лишив Гунальфа черной жемчужины не сделал это на прямую, не подослал своих подручных, а прибегнул к помощи магии?

Вот теперь я получил ответ! Я все еще видел рассыпающиеся в пыль жемчужины Маленкорха. Изумленные лица окружающих, наполненный ужасом взгляд Олеты. Ощущал в руке тяжесть меча и замершее в обреченности тело мага под ногой. Но все это теперь казалось нереальным. Образы исчезали, словно за запотевшим стеклом. Ощущения становились слабее, будто меня опутывали в толстый кокон из ваты, а издалека, откуда-то с границы миров, приближалась тьма.

Чернее самого черного, она катила всепоглощающим валом, пожирая реальность. Или уничтожая мое сознание? Где-то в глубине моего разума завопил Гунальф! Что могло напугать бесстрашного эльфа, повидавшего в своей жизни столько, что хватило бы на десяток человеческих жизней?

По спине прошел озноб. Там, в сердце беспросветной мглы находилось нечто. Безобразное, жуткое, равнодушное и невидимое, от чего в животе сжимался тугой комок. Оно спешило ко мне, гоня перед собой чернильную муть, словно человек воду, выходя на берег реки. И то ли память Охренуэля, то ли мои животные чувства, сохранившиеся в каждом человек, вопреки эволюции, голосили — смерть по сравнению с тем, что приближалось, всего лишь добрая детская сказка.

Темнота накрыла меня непроницаемым куполом, разом лишив всех чувств. Я мог лишь ощущать, как рядом со мной находиться нечто невообразимо огромное. Оно приноравливается ко мне, обнюхивает, кажется, даже прикасается. Я ничего не могу сделать.

Хочу закричать. Но не могу. Оттолкнуть мерзкую, склизкую гадину. Но тело не слушается. Его просто нет. Есть только сознание, душа, я и невыразимый ужас, опутывающий меня исходящими слизью кольцами.

Надо мной разверзается черный провал, настолько черный, что я вижу его в полнейшей тьме. Меня ждет ужасная судьба! Вечное заключение в титанической утробе тошнотворной твари, чей облик я даже не могу представить.

Оттуда несет арктическим холодом. Его я почувствовал! Пронизывающий до костей, он превратил меня в кусок льда. Пасть надвинулась, веки смерзлись так, что я не смог моргать. Значит тело есть. Значит все это происходит наяву!

Тут тварь остановилась. Дернулась, больно сжав кольцами извивающегося тела. Холод исчез. Ее хватка ослабла, и я полетел вниз. Ничего не разбирая в кромешной тьме, в мертвой тишине я летел вниз, охваченный чувством бесконечного падения.

Падение длилось бесконечно. Так мне показалось. Сводящее с ума ощущение полета прервало прикосновение к горлу. Нечто узкое, острое и холодное. Неприятное ощущение. Тут же вернулись ощущения и слух. Кто-то не то сопел, не то всхлипывал рядом. Все тело нещадно жгло.

Наконец сообразив, что мои глаза закрыты, я открыл их и увидел склонившееся надо мной лицо. Женское. Мелкие черты, острый нос. По щекам потоком лились слезы. Домета! Рабыня-лоталли, одна из «малышек» Пелерин.

— Ты чего? — прохрипел я.

Вместо ответа она отстранилась и нажим на горло усилился. Нож! У нее в руке нож и судя по всему, рабыня собирается довершить то, что не смогли сделать Маленкорх, Эфелита, воинство Тьмы и пугающая склизкая тварь.

— Чего тебе надо? — повторил я.

— Ты! — выдохнула Домета. — Ты должен был просто бежать, а не убивать лоталли. Я думала ты другой, не такой, как все остальные эльфы. Но я ошиблась! Правильно говорит Рен Аннека, никому из эльфов нельзя доверять.

Вон оно, что. Малышка решила поквитаться со мной, отомстить за неудачное нападение ее сородичей. Хотя, не такое уж оно было и неудачное.

— Заткнись! — приказал я.

Ее лицо вспыхнула, глаза сверкнули, но нажим холодного лезвия ослаб.

— Я ведь убью тебя, — прошептала Домета, — убью, слышишь!

Какое мне дело до этого? После встречи с жуткой тварью, способной поглотить не только мое тело, но и душу, смерть как-то слабо пугала меня. Видимо мои чувства отразились на лице. Домета отняла нож от горла и отодвинулась.

— Ты не боишься? — спросила она.

— Нет.

— Ты…ты хуже, чем все остальные, ты…

— Как ты оказалась здесь? И где мы вообще находимся?

— Тебя вынесли из дома Воителя, а затем принесли в дом господина Глендрика. А я сказалась твоей рабыней и меня оставили присматривать за тобой.

— Вот и присматривай. Дай мне воды.

Домета подала мне кружку с водой, и я припал к ней. Что же случилось — размышлял я, пока пил. Без сомнения, темнота и червеобразная тварь — какое-то наказание для тех, кто покусился на чужой ранг. Теперь понятно, почему Маленкорх прибег к магии, отнимая ранг у Гунальфа. Заметал следы. И видимо удачно. Маг из него отменный.