Ну обалденная у них система! Можешь упираться изо всех сил, достичь высот. Но в любой момент, твои заслуги могут бесследно растаять, или более удачливый соперник сорвет их с тебя.

— Последнее, — продолжал Гунальф, — страшный позор.

— И как ты лишился своего ранга? — осторожно спросил я.

Эльф помолчал. Затем продолжил:

— Хальвин Маленкорх очень амбициозен. Он хочет не только укрепить влияние Ридов в нашем Доме, его планы куда грандиознее. Он старается рассадить своих родичей на все значимые посты. И ему это удается. Маи и Солы заключили тайный союз, чтобы противостоять Маленкорху. Мы думали, что его целью является просто двенадцатый ранг у магов. Но все оказалось куда сложнее. Об этом я узнал здесь, в Лабиринте Грез. Иногда я захожу в сны Хальвина и там вижу совсем иное.

Гунальф недобро усмехнулся:

— Единоличная власть над Домом — вот его цель!

Охренуэль произнес это с таким апломбом, словно я должен был подпрыгнуть от его слов. Но мне было немного все равно.

— И при чем тут потеря твоего ранга? — спросил я. — И как это объясняет, что я занял твое тело?

Гунальф смерил меня презрительным взглядом, сжал и без того плотно сжатые губы, зло выдохнул и продолжил.

— Воитель Дуэндал и жрец Глендрик обратились ко мне с предложением, как только я достигну седьмого ранга, то выберу для себя Гильдию Магов. Там давно царит безраздельная власть Ридов и эльф из другого рода будет весьма кстати. Разумеется, я согласился. Но в одно по-настоящему ужасное утро, я проснулся и обнаружил, что ремешок на моей шее пуст!

Глаза Гунальфа засветились яростью. Он сжал кулаки, поднялся.

— Могу поклясться, этот пройдоха Маленкорх, сумел стащить их, при этом не побеспокоив меня. Я бы проснулся, если кто-нибудь лишь просто оказался рядом. Я проснулся бы, даже если бы сам Священный Свет превратил жемчуг в прах! Но я спал. Только магия могла так крепко усыпить меня.

Он замолчал. Его плечи поникли, а ярость во взгляде погасла.

— Я не могу обвинить Маленкорха в этом, но нутром чую, без него не обошлось. Он как-то узнал о нашем плане и решил действовать на упреждение.

Он прошелся. Затем обернувшись ко мне вновь заговорил:

— У меня оставался только один путь — вновь завоевать свой ранг! Но где гарантия, что проклятый колдун снова не провернет свой фокус? И тогда, я обратился к демону.

Ого! Тут еще и демоны есть?

— Галсавин, существо за пределами моря.

Тут я не совсем понял, о чем говорил эльф.

— Мы заключили договор.Он дарует мне свою печать, — Гунальф стиснул зубы, так, что желваки загуляли по скуластому лицу, — а я — открою ему путь в Анорахад. Но кто будет держать слово, данное мерзкой твари из Запределья?

Гунальф цинично улыбнулся.

— Как только демон выжег печать на моем теле, я поразил его мечом. К сожалению, эта мерзость предвидела такой исход событий. Что было далее, думаю, ты понимаешь.

— Я оказался в твоем теле, а ты здесь, в Лабиринте Грез.

Эльф кивнул и тяжело, словно его покинули последние силы, опустился на свое место.

— А что с моим телом, тем, что осталось в моем мире? — задал я вопрос.

Гунальф пожал плечами:

— Не знаю. Но если твое сознание в моем теле, а мое в Лабиринте, можно предположить, что твоим телом сейчас управляет демон Галсовин.

Я усмехнулся, представив, как прифигеет демон, увидев орущего на него начальника. А как прифигеет начальник! Надеюсь, этот Галсовин превратит его в использованный г… во что-нибудь неприятное.

— Так ты не убил его?

— Ты ведь не думаешь, что демона можно обычным мечом.

В настоящем Гунальфе меня поражала одна вещь — ему было все равно, кто я. Он понимал, что я некое разумное существо из другого мира и этого знания было достаточно для него.

— Эта печать здесь?

Я указал на правую половину груди.

— Да. Но о ней никто не должен знать, демоны — враг куда опасней сборища тьмы, этого зверья и уродцев.

А ведь он собирается вернуться, осенило меня, вернуться в свое тело! Эта мысль показалась мне неприятной. Что будет со мной, когда сознание Гунальфа снова обретет власть над телом? Я окажусь здесь — в темных подвалах лабиринта Грез? Или вернусь в родной мир, к унылой и бесцветной жизни?

— В чем сила этой печати?

— Первое, она защищает своего носителя от любой магии, второе — любое неожиданное нападение на тебя, становиться неудачным для атакующего.

Вот оно что! Теперь понятно почему гоблин расшибся в лепешку, попытавшись кинуться на меня с верхушки валуна, и почему не удержался в седле эльфийский всадник, задумавший протянуть меня древком копья вдоль спины. Полезная вещь!

— Тебе пора, — произнес Гунальф. — Помни еще одно, ни одна живая душа не должна заподозрить, что некто другой управляет телом Гунальфа Веспара. Ни один эльф не станет разбираться в причинах столь странного дела, страх перед демонами слишком велик в нашем обществе.

Он точно задумал вернуться, по-другому и быть не может! Он ищет в Лабиринте путь обратно, к власти над своим телом!

С этой мыслью я проснулся.

На улице уже царила ночь. Я лежал на постели таращась в еле видимый потолок. Мысли тяжело ворочались неподъемными глыбами. Может быть и вправду, поискать выход из этого мира. Вернуться назад. К привычному образу жизни. Слишком много врагов я себе здесь нажил всего-то за сутки. Маленкорх, просто кушать не может, так хочет моей смерти. Родственничек Глендрик, неосторожно ляпнувший, что я стал бесполезен для них с Дуэндалом. Охренуэль, серьезно настроенный вернуться в свое тело. А что будет со мной, его вовсе не заботит.

Пожалуй, худо-бедно я могу доверять только двоим: Дуэндалу и Оленьке. Хотя, опять же, замыслы Воителя мне неизвестны, вдруг он согласиться с Глендриком. И как быстро я окажусь на плахе без его покровительства? А Олета — родственница мага. Можно ли доверять ей?

Я поворочался. Видимо спал я долго, у меня ломило все тело. Сел. Не рано ли я раскис? Какой-то пижон с проседью цыкнул на меня, и я начал метаться в поисках путей к бегству. Пошел ты, Хальвин Маленкорх! Черт возьми, не для того я оказался здесь, чтобы шкериться от статусных господ. И Охренуэль пусть тоже катиться к своим демонам, переговорщик, блин. Я не виноват, что он оказался не пойми где! А тело, доставшееся мне я не отдам. Пусть сидит в Лабиринте хоть вечность.

На восемь бед — один ответ, я выгрызу этот проклятый седьмой ранг и пойду дальше! А там глядишь и обнаружиться способ избавиться от Охренуэля, ну или хотя бы от его притязаний стать хозяином тела Гунальфа.

А то, что мне грозит смерть при неудаче. Что ж, когда-нибудь мы все умрем. Я уже большой мальчик и могу смириться с этой мыслью. Уж лучше сгинуть на пути к силе и власти, чем влачить жалкую однообразную жизнь.

Кстати, насчет однообразной жизни. Надо бы найти Оленьку, проявить внимание, так сказать, ведь женщина она приятная во всех отношениях. При этой мысли на моих губах заиграла усмешка, такая же циничная, как у Гунальфа в Лабиринте Грез, когда он говорил о том, что не собирался выполнять договор с демоном.

С утра в Бастионе началась подготовка к обороне. Точнее все давно уже было готово, просто все еще раз проверяли и перепроверяли. Занимались этим лично Дуэндал, Маленкорх и Глендрик. К ним присоединилась еще глава Целителей — Эфелита Юнифинд Вер. Как-то я задавался вопросом — все ли эльфийки столь же красивы, как и Оленька. Судя по Эфелите — все. Высокая, не уступающая ростом мужчинам, она отличалась утонченной изящностью. Рыжая, с золотистыми глазами, ее стан не позволял отвести глаз. Но лицо высоранговой эльфийки — строгое, исполненное достоинства, отметало любую мысль о фривольности. Да и какие вольности могут быть у эльфа с двумя жалкими белыми жемчужинами на шее и повелительницы с одиннадцатым рангом.

Но я отвлекся. На верхушках башен стояли баллисты, стреляющие длинными тяжелыми стрелами. Вдоль стен расставляли деревянные емкости, похожие на ведра, забитые стрелами с белым оперением. Местами на стенах разводили огонь, над которыми, в чанах зловеще пузырилась черная смола. Внутри башен, возле узких амбразур, так же замерли емкости со стрелами.