Дуэндал сидел на ступенях, ведущих к подиуму, где в прошлый раз стояли высокие кресла для судей. Сейчас они валялись разбитые в щепки, кроме одного, на котором умостилась Эфелита. Маленкорх и Глендрик сидели на скамье возле стены. Мы с Олетой стояли.

Опершись руками на меч, Дуэндал исподлобья взглянул на Олету:

— Олета, ты подтверждаешь сказанное тобой, а именно, что Пелерин рассказал тебе о желании Маленкорха впустить Тьму в Бастион?

— Да, — голос Олеты дрожал.

— Что скажешь на это, Маленкорх?

— Лож!

— Но ведь твоя родственница никогда не лжет, — усмехнулся Глендрик.

Казалось еще чуть-чуть и он подтолкнёт мага локтем. Сейчас он был похож на школьного хулигана, поддевающего своего незадачливого товарища. Да уж, жрец не упускал момента задеть Маленкорха.

Ничего не могу сказать точно, память Охр… ах да, он же просил не называть его так, в общем его память ничего об этом не говорила. Но похоже, главная линия фронта среди семей Дома Солнечной Короны пролегала между Алвинами и Маленкорхами, а может быть кошка перебежала дорогу между этими двумя лично. Давно заметил, если Маленкорх занимает одну позицию по какому-то вопросу, Глендрик тут же выступает против. На короткое время они сошлись во мнении по поводу моей жизни, но ненадолго.

— Значит, принялась, — грубо ответил Маленкорх. — Кроме их слов есть доказательства?

Олета стояла рядом опустив голову, ее лицо пылало огнем. Зачем ты только вступилась за меня? Сколько бы проблем избежала! Дались ей, мои…кхм…руки.

— А если их нет, — продолжил ликующе Маленкорх, — снесите голову уже этому Гунальфу и покончим с этим.

— Не так быстро, — весело отозвался Глендрик. — Свидетельство, вещь важная! Значит мы должны допросит их обоих, но по раздельности.

— Ты просто пытаешься затянуть дело! — вспылили Маленкорх.

— А ты подозрительно ускорить!

— Хочешь сказать, что ты считаешь меня предателем?

— Я хочу установить истину.

Можно было бы сказать им о Кемрасе, но этот балагур уже отправился к праотцам.

— Глендрик прав, — произнес Дуэндал, — нужно допросить их и сравнить признания.

Маленкорх поднялся. Он стал каким-то собранным, холодным, словно собирался сделать нечто важное.

— Я требую поединка!

Глендрик выгнул бровь, Дуэндал скосил красноватые глаза на мага и лишь Эфелита оживленно заерзала.

— Ты ведь знаешь, поединки запрещены на время службы в Бастионе, — ответил Воитель.

Брови Маленкорха сошлись к переносице.

— Но совет может разрешить его. Поэтому, я обращаюсь к вам всем, это дело можно решить только поединком.

— Не только, — подал голос Глендрик.

— Только!

Маленкорх повернулся к жрецу, желваки гуляли по лицу мага.

Собственно, я был не против. Поединок, куда лучше, чем покорно подставить шею под топор палача.

— Я согласен, — произнес Дуэндал. — Так будет проще.

Глендрик немного подумал:

— Пожалуй, я тоже не против. Пусть все решит воля Священного Света.

Эфелита молчала. Она словно над чем-то раздумывала, не решаясь высказать своего мнения.

— Что скажешь, целительница? — спросил Дуэндал.

— Если вы решили, что воля Священного Света решит куда лучше нашего разбирательства, пусть будет, по-вашему. Но, чтобы эльф десятого ранга, входящий в совет Гарнизона, бился с низкоранговым? Вы в своем уме? Чего тогда будет стоит все наше общество?

Ее слова произвели впечатление. Все задумались.

— Предлагаю оставить этот вопрос до возвращения, — произнес Глендрик. — Решим его в спокойной обстановке, а сейчас полно других дел.

— Я… — начал было Маленкорх.

— Но ты, — пропела Эфелита, — можешь выставить против него бойца, кого-нибудь из своих.

— Да, прикажу позвать…

— Зачем кого-то звать, — улыбнулась целительница. — Олета Элив ведь состоит в твоей свите, так?

Маленкрох кивнул.

— Она отличный боец, все это знают. Вот и пускай все решиться здесь! — закончила Эфелита.

Я замер. Вот же ведьма! На что только не готова, лишь бы угробить меня. Некоторые говорят, женщины — дорогое удовольствие. Но вот эта, конкретная эльфийка, пожалуй, самая дорогая. Цена за ночь с ней — смерть! Прекрасно ведь знает, что биться с Олетой я не буду. Клеопатра недоделанная!

Олета побледнела. Маленкорх подошёл к ней и приобняв эдак по-отечески, за плечи произнес:

— Принеси мне голову этого лжеца, и я забуду все, что ты сделала.

Не очень-то он стесняется меня. Я старался рассмотреть лицо Олеты. Что она ответит? Эльфийка сжала губы, ее ноздри раздулись от волнения. О чем она сейчас думает? Не о том ли, что совершила большую ошибку, прикрывая меня своей ложью?

Даже, если так. Она ведь будет права. Сделай правильной выбор, Оленька. Тебе еще долго жить здесь, от твоего решения зависит твоя судьба, а возможно и судьба всей семьи Элив, Маленкорх на редкость злопамятный.

Олета еще подумала несколько секунд и кивнула. Правильно, девочка. Ты сделала верный выбор.

Глендрик тоже подошел ко мне. Обниматься правда не стал, зато протянул мне меч:

— Твоя судьба в твоих руках, родич. Священный Свет, либо докажет, что ты спас нас от планов Маленкорха, либо подтвердит, что ты лжец и предатель, чуть не погубивший весь Гарнизон.

Я сжал рукоять меча, уже прекрасно зная, какая слава останется о Гунальфе Веспаре после смерти.

— Гунальф, Олета, выходите в центр! — скомандовал Дуэндал.

Мы встали напротив друг друга. Олета смотрела в пол. Ее руки безвольно висели вдоль тела, кончик меча касался пола. Я оставался спокоен. Странное дело, когда ты сам выбираешь какой смертью умереть, то на душе не так мерзко, когда звучит приговор и кто-то посторонний решает твою судьбу.

А, может быть, все дело в том за что умирать? Меня хотели казнить, сделав разменной монетой в сложном переплетении семей и родов. Да пошли вы все, мне дела нет, кто какую Гильдию контролирует! Плевал я на вас, сожри вас Тьма! Сейчас же, я расставался с жизнью, чтобы единственный человек, то есть эльфийка, смогла спокойно жить в вашем чокнутом обществе, где все решают бусинки на шее!

Дуэндал продолжил:

— Тот, кто не сможет встать от ран, будет убит или сдастся, считается проигравшим. Начинайте!

Олета вскинула голову и посмотрела мне прямо в глаза. Ее зеленые зрачки потемнели, лицо приобрело решительность. Она стиснула зубы и вскинула меч, приготовившись к схватке. Я встал ровно, закинув свое оружие на плечо. Даже не знаю, что я собираюсь делать. Дать Олете просто убить себя или парировать ее удары, как можно дольше. В любом случае, я не собирался причинять вред эльфийке.

А может быть, ну все к чертям? Затеять бой, а затем уличив момент броситься к Маленкорху и снести ему башку. Интересно, маг просчитал такой вариант. Ни капли не удивлюсь, если он уже выстроил вокруг себя защитное поле, конечно, если на такое способна эльфийская магия.

План мне понравился. Тела против воли заняло боевую стойку, левая нога вперед, правая далеко отставлена назад, словно бы я оседлал слона. Меч хищным клювом завис в поднятой руке, над головой. Так и сделаю. Гори оно все огнем! Только бы никто не догадался.

Я еще раз посмотрел в лицо Олете. Она не спешила атаковать. Уж не знаю, не хотела или опасалась моих действий. Глядя ей прямо в глаза я одними губами произнес: «Давай!».

Она сделала осторожный шаг вперед. Словно пантера готовая к прыжку. Ее легкий изогнутый клинок взметнулся вверх. Еще шаг, клинок вниз, плотоядно нацеленный мне в живот.

Давай же, Олета, давай! Я отражу твою атаку, столкну в сторону, я все же куда тяжелее тебя, и в несколько прыжков достигну твоего родственничка. А там! Я предоставил, как башка Маленкорха, с щегольской седой прядкой скатывается с его плеч. Как все в изумлении молчат. Холодная усмешка искривила мои губы. Вот это будет шутка! Всем шуткам шутка!

Олета внезапно остановилась. Выпрямилась и бросила клинок к моим ногам. От неожиданности я даже отпрянул. Все непонимающе уставились на нее. Не говоря ни слова эльфийка встала на колени и твердо произнесла: