Мое лицо исказилось от ярости.

Предотвращая вспышку негодования, Глендрик встал и поднял руку:

— Так же совет постановил считать Гунальфа Веспара невиновным по всем обвинениям, предъявленных ему. Никто не смеет попрекнуть Гунальфа Веспара ни одним деянием, совершенным им во время службы в Гарнизоне. Такова воля Священного света!

Он перевел дух и продолжил:

— Разбирательства по поводу вины Хальвина Маленкорха, передать в совет Гильдий. Только он может вынести решение по вине или невиновности Хальвина. До тех пор никто не может упрекнуть его ни одним деянием, совершенным им на службе в Гарнизоне.

Глендрик испытывающее посмотрел на меня, как бы говоря: «ты понял меня?».

— И еще. Отныне и до решения совета Гильдий Хальвдану Маленкорху Риду и Гунальфу Веспару Маю запрещается враждовать. Нарушитель закона, ответит по всей его тяжести. Я все сказал!

Я раздумывал над сказанным Глендриком. Что ж, хорошо, что меня больше ни в чем не обвиняют. Маленкорх, судя по всему, потерял весомую часть былого авторитета. Он вел себя тише мыши. Но он все еще «весомая фигура», и думаю, когда шок от потери ранга и поражения пройдет, он еще попытается досадить мне. Хотя, может быть его, да и Эфелиту тоже, удержит от враждебных действий, мое возвращение из небытия, или как там называется эта обитель демонов, где я повстречал невероятно мерзкую скользкую тварь, титанических размеров.

Кто-то ворвался в комнату. Вновь появившийся явно спешил. Я повернулся на звук шагов и увидел одного из эльфов, состоящих в свите Дуэндала.

Он практически вбежал в центр комнаты, преклонил колени перед сидящими в креслах высокоранговыми эльфами:

— Господа, у меня прекрасные новости, разведчики докладывают, что армия Тьмы отступила!

Все оживились. Признаться, меня новость тоже порадовала. Будто я перелистнул, непростую страницу жизни и сейчас передо мной чистый лист, на котором я волен писать все что угодно.

— Мы победили! — воскликнул Дуэндал. — Гайя!

— Гайя! — крикнули все собравшиеся в комнате.

— Раз, мы наконец, закончили наши разбирательства, — произнес Дуэндал, — давайте займемся делами. В первую очередь, надо убедиться, что сведения верные.

Дуэндал подозвал эльфы, принесшего добрую весть и принялся о чем-то его расспрашивать. Эфелита, уже успокоилась, изящно встала со своего кресла направилась к выходу. На меня она старалась не смотреть.

Глендрик напротив, подойдя, положил мне руку на плечо.

— Думаю, родич, ты не откажешься от приглашения пожить в моем доме до конца нашей службы, благо осталось всего пять дней.

Я прекрасно знал цену всем его «родич» и прочее, поэтому не собирался доверять хитрому жрецу.

— А как же Дуэндал? — спросил я. — Я ведь состою в его свите.

Глендрик усмехнулся:

— Думаю, Воитель будет не против, если ты пока побудешь в моей. Если ты согласен, то я улажу дела с ним.

Я кивнул. Мне собственно было все равно в чьей свите состоять. А судя по предложению Глендрика, Воитель не очень хотел видеть меня у себя дома. Надеюсь, лишь потому, что я служил живым напоминанием о его неблаговидном поступке.

— Олета! — каркающий голос Маленкорха раздался рядом. — Идем!

Олета дернулась, сделала пару несмелых шагов следом за Маленкорхом, но я ухватил ее за руку.

— Она больше не служит тебе, — сказал я.

— Я ее не отпускал! — змеиная улыбка искривила губы мага.

Быстро же он очухался от страха передо мной!

— Ты тут недолго побыл эльфом четвертого ранга, а Олета Элив не может служить тому, кто ниже ее. А обратно на службу она не просилась!

Олета шагнула назад и практически прижалась ко мне.

Стоящий рядом Глендрик не упустил случая поддеть Маленкорха:

— А ведь он прав, Хальвин! Сейчас по закону тебе никто не служит. Я же готов предоставить жилище госпоже Элив, если она того пожелает.

Маленкорх прожег нас взглядом, резко повернулся и молча зашагал к выходу.

— Знаешь, Глендрик, — я посмотрел прямо в глаза жрецу, — я иногда тебя не понимаю, то ты заступаешься за меня, то готов продать.

Взгляд Глендрика стал холодным:

— Я тебе все сказал тогда, в тюрьме. Хочешь играть во взрослые игры — соответствуй. Сейчас ты вновь похож на того Гунальфа, которого я знал. Целеустремленного, бесстрашного, готового на все, чтобы подняться в статусе. Пока ты будешь таким, я буду тебе верным другом. И в следующий раз, прислушайся к моему совету.

Это он про то, что я не убил Маленкорха. Взглянув на Олету, я подумал, что поступил все-таки правильно, сохранив жизнь своему ненавистнику.

Последние пять дней прошли на удивление спокойно. Разношерстная армия короля Гурвара ушла. Поиски по ближайшим лесам и рощам тоже не дали результатов, разбитая армия повстанцев-латалли затерялась в дебрях. Домета, моя рабыня, так и не объявилась. Наверное, последовала моему совету и бежала. Я был рад за нее. Потому что вскоре начались разбирательства: кто подал сигнал Аннеке, кто пособничал восставшим. Все это сопровождалось пытками. Мне вновь стало неприятно, что я принадлежу к народу, считающих себя выше всех остальных.

С Эфелитой, Маленкорхом и Дуэндалом я практически не виделся. Да и не особо желал. С Глендриком тоже. Он занимался какими-то своими делами и кажется вовсе забыл о моем существовании. Олета немного пришла в себя, привыкая к вольной жизни. Глендрик, кстати, сдержал слово и выделил Олете такую же крошеную комнатушку, как и мне.

По лагерю про меня распространялись слухи, дескать Гунальф на глазах всех высокоранговых эльфов вступил в схватку с демоном и одолел его. Я был не против. Жемчужин, правда, от этого не прибавлялось, но авторитет мой значительно возрос.

Наконец со стороны, незащищенной стеной, зазвучали трубы. К нам пришла смена. Гарнизон Дома Небесных Созвездий. Во, как поэтично! Вместе со сменой, пришла и горькая весть. Извечные враги нашего Дома, Дом Безмятежной Пустоты, воспользовавшись тем, что лучшие воины Солнечной Короны находятся в Бастионе, совершили набег на наши земли. Разорили селения, сожгли запасы и унесли ценности.

У эльфов, нет, у нас — огромные проблемы. Рано или поздно, Анорахад падет под гнетом собственных противоречий и будет уже не важно, кто воспользуется этим: орки и гоблины за стеной или жаждущие мести лоталли.

Эльфам нужен единый правитель, чтобы держал все эти Дома за глотку, не позволяя разгораться междоусобицам. Эта мысль так запала мне в голову, что я постоянно раздумывал над ней, пока мы собирались. Олета согласилась ехать со мной. Что ж отлично!

Под грохот барабанов и вой труб, мы двинулись колонной на юг, оставляя за спиной стену, Бастион, и опасности, грозящие оттуда. Впереди меня ждал дом, в котором я никогда прежде не был.