В тот день, когда я осознала, что своими песнями мне удалось перешагнуть границы, я почувствовала, что состоялась как певица. Мой успех на международном уровне был одним из самых значительных событий в моей профессии. Я много гастролировала, узнавала разные страны, знакомилась с совершенно немыслимыми людьми; я повидала мир так, как не могла даже мечтать. Признание и уважение выражалось не только в том, что мне платили за концерты, но и в том, что когда я приезжала на место, со мной обращались как с королевой; в прессе этих стран меня называли ацтекской королевой, мексиканской королевой, послом Мексики, и я как павлин гордо несла знамя своей страны, представляя свою отчизну. Я буквально парила в облаках, находясь на вершине своей карьеры.
Например, когда я приехала в Манилу, президент Филиппин встретил меня со всеми почестями, которые оказывают главам государств. Вместе с ним я заложила первый камень в фундамент начавшего строиться жилого комплекса, пообщалась с прессой, воздала дань уважения национальным героям, пройдя сквозь строй солдат в парадной форме и возложив по обычаю венок. Я посетила школы, детские дома и детские сады. Уже позже из сообщений я узнала, что перед моим приездом о нем сообщали по национальному телевидению: «Осталась неделя… Осталось три дня… Осталось два дня… Осталось всего несколько часов до приезда Талии, Маримар, Марии из предместья». Вполне понятно, что когда я прилетела, в аэропорту было так много народа, что машины не могли даже тронуться с места. Это было очень впечатляющее зрелище. Улицы со всех сторон были заполнены людьми, скандирующими: «Ма-ри-мар!. Ма-ри-я!.. Мария из предместья!» Я видела столько улыбающихся лиц, люди громко кричали, некоторые из них плакали. Они махали руками, поднимали плакаты с разными надписями в обрамлении сердечек, какие-то постеры моих персонажей. Куда бы я ни захотела пойти, повсюду были буквально реки людей. В тот день, когда я собиралась встретиться с журналистами, для всей группы был подан автобус. Мы сразу увидели множество людей, огромную бурлящую толпу.
— Что происходит? — встревоженно спросили мы. — Это похоже на государственный переворот… там взлетает вертолет.
В тот момент мы действительно перепугались и были сильно встревожены. Мы подумали, что произошел народный переворот, и мы находились в самой гуще событий, но организаторы, шедшие вместе с нами, успокоили нас:
— Талия, это люди, которые хотят тебя увидеть… а этот вертолет транслирует в прямом эфире каждый твой шаг. Не волнуйся, — сказал один из них и, увидев, как мы с мамой переглянулись, добавил, — последний раз нечто подобное произошло 14 января 1995 года, когда нас посетил Его Святейшество Папа Римский Хуан Пабло II.
Я не поверила ему и догадалась только поднять руку и помахать ею, приветствуя толпу.
Как и все мы, я хотела прогуляться и получше познакомиться с этим чудесным местом, но у меня уже имелся опыт, который я восприняла как предупреждение. Один раз во время моего визита в страну меня повели за покупками. Я собиралась купить кое-что из типично филиппинской одежды, поскольку мне захотелось одеть что-нибудь такое. Я вместе с мамой и сестрами пошла в торговую галерею, где мы скупили почти весь магазин, причем не только готовую одежду, но также и чудесные отрезы материи, чтобы заказать что-нибудь на пошив в ателье. Мы как раз находились в магазинчике, когда услышали шум и крики. Раз от разу крики становились все громче, мы выглянули наружу — вокруг было столько народу, что яблоку негде было упасть; тут же раздался чей-то голос, сообщавший, что я здесь. Мы увидели, что люди стали ломиться в стеклянные двери, им даже удалось разбить витрину, еще немного — и они разнесут магазин. Мы были вынуждены спешно покинуть здание через черный ход.
Выбравшись оттуда, мы выработали стратегию моих прогулок по разным местам, в которых мы бывали. В одном из городов под названием Суматра, который мы посетили, я по обычаю женщин этого региона надела длинное платье и полностью закрыла лицо так, что были видны одни глаза. Чтобы не вызывать подозрений, я сказала своему здоровенному белокурому телохранителю, чтобы он шел впереди меня, а я за ним, как будто была его женой. Таким образом мы добрались до одного широко известного в народе рынка. Мне захотелось скупить там все — там продавались такие красивые, уникальные вещи, что я была просто очарована ими. Но, когда я подошла к прилавку, чтобы заплатить за очень понравившуюся мне вещицу из рыбьей чешуи, продавщица посмотрела мне в глаза и, подняв руку, указала на меня пальцем, говоря: «Ты — Маримар… Маримар…» Я поняла только одно слово — Маримар, но прежде чем я успела осознать, что произошло, телохранитель быстро посадил меня в машину, которая на полной скорости умчалась с рынка прочь. Я никогда не узнаю, как эта девушка смогла распознать меня через закрывающую мое лицо вуаль.
Некоторые журналисты подводили итоги зрительских рекордов и написали, что в Филиппинах Маримар имела очень большое общественное влияние, и ей уделялось больше внимания, чем чемпионату мира по футболу 1998 года, и что в этой азиатской стране рейтинг Маримар был выше рейтинга финального матча по американскому футболу в национальной лиге США и премии Грэмми. Общественно-политическое влияние было таково, что в середине 90-х годов, когда я посетила Филиппины, страну охватила, можно сказать, лихорадка; зрители и средства массовой информации настолько были помешаны на Маримар, что даже был подписан исторический мирный договор между партизанами и правительством[38]. Между собой мы прозвали страну «Республикой Маримар».
Я соглашалась на все сделанные мне в Филиппинах приглашения. Ну как можно отказать людям, которые столько дали тебе? Проблема в том, что я не понимала, что все эти почести содержали в себе политическую подоплеку. Таким образом политическая верхушка использовала мой визит в страну, чтобы завоевать поддержку народа. Постепенно я стала больше понимать происходящее и больше разбираться во всем. Меньше всего я хотела, чтобы меня использовали для завоевывания голосов, и чтобы потом филиппинцы почувствовали, что какого-то кандидата я поддерживала в большей степени, чем другого. Я — артистка, и меня никогда не интересовало вмешательство в политику какой-либо страны, не говоря уж о том, что у меня нет политической подоплеки того, что происходит, для создания своих собственных убеждений.
В данном случае полемичная бывшая премьер-дама Имельда Маркос, жена ныне покойного экс-президента Филиппин Фердинандо Маркоса, который проводил тогда президентскую кампанию, пригласила меня на ужин, чтобы познакомиться со мной. Ужин целиком был приготовлен для меня, однако, зная то, что я о них знала, и, учитывая деликатность ситуации в стране, мы очень вежливо и осторожно отклонили приглашение. Я послала письмо, в котором говорилось о том, что я ничем не могу им помочь. Несмотря на все то, что Имельда Маркес вместе с мужем сделали для меня, я не могла принять их приглашение. Если бы мои поклонники увидели мои фотографии с ней, это непременно ранило бы их чувства. Вскоре после всего этого успеха я решила записать диск, который выпускался бы исключительно на Филиппинах. В него вошла песня «Nandito Ako», это был первый представленный нами сингл и первый раз, когда я выучила язык, в данном случае тагальский, для того, чтобы записать диск, хотя на этом диске были и другие песни на английском языке.
Всего через неделю после выхода этот диск стал платиновым. Каждая последующая страна удивляла меня больше предыдущей. Одной из таких стран была Индонезия. Это очень интересное место, интересный народ, культура, еда, музыка и, особенно, танцы. Я хотела взять уроки индонезийских танцев. Меня восхитило совершенство их движений, лица танцующих, их невозмутимость. Они были похожи на гигантских марионеток, их руки не шевелились, двигались только широко открытые глаза и казалось, что они вот-вот вылезут из своих орбит. Движения их тел были математически точны; танцующие казались ожившими скульптурами, вышедшими из храмов.
