Посмотрев на мужчину, заметила порез у него на щеке, только вот вместо привычной крови оттуда текла серебряная жидкость.

— Ты ранен.

Аккуратно, еле касаясь, провела пальчиками по щеке мужчины, убирая кровь. Он же, в свою очередь, бросил на меня задумчивый взгляд.

— Ты сама цела? Нигде не болит?

— Со мной все хорошо, вроде не задело. И я могу сама идти, тебе стоит поберечь силы, как единственному защитнику.

Остановившись, мужчина опустил меня на ноги и осмотрел. Похоже, не сильно поверил, что я цела. Молча протянула ему его накидку, потому что больно смотреть, как в такую погоду он разгуливает в штанах, похожих на термобелье и тонкой тунике.

— Мне не нужно, лучше накинь на себя, идти нам далеко.

— Как далеко?

— Часов десять пешком, если без остановок, — спокойно сообщил он. — Там, за границей, нас будут ждать в условленном месте в течение суток.

Десять часов? С ума сойти! Сомневаюсь, что мой организм столько выдержит и я не свалюсь мешком по дороге. Но на деле лишь кивнула в знак того, что поняла его и надела вторую накидку.

— Ты совсем не мерзнешь?

— Холодно, конечно, но мы менее восприимчивы к низким температурам, чем вы, — по-доброму улыбнулся Рик.

Чудной народ все-таки. Понимаю, если бы они с ног до головы были покрыты шерстью и заявляли, что не мерзнут, но вот так — уму непостижимо. Моему уж точно.

Мы двинулись в путь. Погода не то, что не радовала, а мешала идти. Тело находилось в постоянном напряжении от сопротивления порывам ветра. Снег хлестал по щекам и забивался везде, где мог проникнуть. Ноги давно беспощадно промокли и окоченели. Если в конце этого пути я выживу и отделаюсь лишь воспалением легких, то это будет самым нереальным исходом. Тогда я заберу все свои слова про невезение.

Вокруг все белело от бескрайних просторов снега, а вой ветра нагнетал обстановку. Полная усталость наступила буквально через полтора часа пути. За это время я больше не проронила ни слова, чтобы беречь дыхание и оставшиеся силы. Плакаться, что мне тяжело, не хотелось. Разве Рику легче? Я не имею права подводить его, когда он прокладывает путь к спасению наших шкур.

Еще через двадцать минут пути на окраине замелькала кромка леса. Неужели белые снежные пустыни закончились? Может хоть в лесу будет легче идти, ведь деревья должны гасить часть ветра.

— Как ты? — участливо спросил мужчина, слегка сбавляя темп.

— Пожалуйста, не замедляйся, иначе я рухну прямо тут, — взмолилась ему.

— Осталось совсем немного, потерпи. Нам бы добраться до леса, а там заночуем, — обнадежил Рик. — Если хочешь, я могу тебя донести.

— Нет, тебе силы нужнее, — заупрямилась я.

Дальше мы снова шли в тишине, сохраняя последние капли стойкости. Хотя, мне уже кажется, что сил на самом деле нет, а тело двигает вперед лишь упрямство и желание жить. В голове крутились воспоминания о доме и маме, о летних днях, когда можно загорать и купаться в озере, недалеко от деревни. Глупая улыбка застыла на лице, а глаза заполнились слезами. Увижу ли я когда-нибудь маму? Смогу ли еще хоть разок искупаться в теплой летней воде?

Пока мысли в голове морально добивали меня, мы дошли до леса, но к моему удивлению продолжали идти вглубь. На меня накатило чувство, что мы уже дошли до места ночлега и тело начало превращаться в кисель, не желая продвигаться вперед. А тем временем еще и начинало стремительно темнеть.

Лес, к слову, был еловый. Здесь сочетались как и высокие, уходящие в небо, ели, так и низкие, которые прекрасно позволяли прятаться за ними. Только вот одно интересно, как этот лес вообще смог появиться при такой погоде?

Рик повернулся ко мне и смерил обеспокоенным взглядом, будто чувствовал, что вот-вот останется единственным путником по этим недружелюбным местам. Видимо, сделав правильные выводы, он остановился и вытащил из-за пояса рукоять из которой появилось то прекрасное лезвие, которое убило снежурга.

Не тратя времени на разговоры, он прошелся по округе и легкими движениями меча нарубил лапник. Могу с уверенностью заявить, что это самое потрясающее зрелище из тех, что я видела. Такая грациозная работа мечом от сильного мужчины впечатляла. При других обстоятельствах я бы села на снег и с упоением смотрела не отрываясь.

Из веток Рик смастерил небольшой, но достаточный для двоих, шалаш. На снег выстелил плотный слой лапника, отгораживая нас от холодной земли.

— Иди ко мне, — позвал Рик, а я послушно выполнила. — Половину самой большой накидки стели на землю, а второй дополнительно укроешься.

Я заползла в шалаш и сделала так как он велел. Шалаш был сделан очень профессионально, потому что как только я оказалась в нем, то ветра как не бывало. Ни один тонкий поток не мог проникнуть, кроме разве что открытого входа. Но и эта проблема была решена.

— Ложись спать, а я пойду проверю окрестности и вернусь, — поставил меня в известность мужчина и закрыл вход в шалаш плотной стеной из лапника.

Улегшись поудобнее набок, накрылась накидкой и начала ждать сон, который никак не шел из-за беспокойства. Я волновалась о Рике, хоть и знала его совсем чуть-чуть. Трудности и экстремальные ситуации ускоряют наши привычки и доверие к людям.

Пусть мы и начали наше знакомство с плохой ноты, но последние часы показали, что он не тот человек, каким показался мне в самом начале. Может быть и правда все, что было в шатре — спектакль? Только для кого и зачем — остается большим вопросом.

Прошло достаточно много времени, прежде чем вход в шалаш зашуршал. И одной частью мыслей я понимала, что это должен быть Рик, но вдруг не он? Кто может водиться в таких лесах? Сердце начало отбивать ускоренный ритм.

Стенка шалаша отодвинулась, впуская холод и темноту, а вместе с ней и знакомого мужчину.

Он молча устроился рядом и даже не претендовал на накидку. Неужели он совсем не чувствует холода? Столько пройти в легкой одежде по непогоде и не застынуть насмерть — нужно и правда быть сверхчеловеком. Эх, сюда бы костерок и еды. Но мы имеем то, что имеем, поэтому раздели невзгоды и запасы с ближним своим.

— Рик, — шепотом позвала мужчину.

— Я думал, что ты уже спишь, — с удивлением в голосе ответил он.

— Мне не по себе спать, зная, что ты мерзнешь.

— Снежа, со мной ничего не случится.

— Пожалуйста, давай укроемся накидкой вместе, ее немного, но если потесниться, то хватит.

— Ты же понимаешь, что нам придется лечь близко друг к другу?

Неожиданный вопрос и я не понимаю к чему он клонит. Я ведь предложила всего лишь накрыться, не более.

— Понимаю. В этом ведь нет ничего страшного.

— Я молодой мужчина, Снежа, а ты красивая девушка, — намеками начал он.

— И? — недоуменно спросила я.

— Ты что, никогда не лежала рядом с молодым мужчиной?

— Нет, — тише, чем говорила до этого, прошептала в ответ. Если он пытается отпугнуть меня такими намеками, то ничего у него не выйдет. А вот смущение никто не отменял.

— Как же так? Ты ведь уже не подросток, — теперь недоумевал он.

— В нашей деревне живут либо взрослые мужчины, либо старики. Все молодые парни еще с раннего возраста стараются перебраться в город, ведь никому молодому не хочется всю жизнь заниматься хозяйством, когда есть более интересная жизнь. Поэтому, если ты клонишь к отношениям, то у меня их никогда не было.

— А почему же ты не уехала в город? Ведь такой красавице не место в деревушке, где даже нет ни одного мужчины для нее. Разве ты не хочешь семью, детей?

— Не уехала из-за мамы. Мы живем вдвоем. И если я ее брошу, то все заботы по хозяйству будут только на ней, а я так не могу поступить. Она вырастила меня одна, дарила заботу и любовь, учила всему. А что касается собственной семьи, то я пока не думала об этом. Когда-нибудь в будущем, если найду мужчину, которого полюблю, то конечно. А пока что для меня семья — это мама.

При воспоминании о маме мне стало тоскливо. Как бы она не извелась от беспокойства за меня. Был бы хоть шанс отправить весточку, что со мной все хорошо, я жива и здорова. Последнее, конечно, под сомнением, но все же.