— А почему не из вашего народа? — перебила ее я.

— Это известно только ему, — грустно вздохнула Адель. — Девушка была его наложницей. Он регулярно посещал ее, пока она не забеременела. И после этого родилась я.

— Он принуждал ее?

— Да. До шестнадцати лет я не знала, что он насиловал ее, а после моего рождения — убил. Но я так любила папу, своего единственного родного человека, что готова была простить ему все. И вот, когда мне исполнилось семнадцать, он подошел и попросил помочь ему. Тогда он был так нежен и внимателен ко мне, как никогда раньше. Естественно, мне было не важно, что он попросит, — на глаза девушки навернулись слезы. — Он ничего особенного и не просил. Лишь изобразить заблудившуюся девушку, которую подберут у границы Морозеи и отвезут во дворец. Потом я должна была охмурить Рикэла и стать королевой, чтобы в дальнейшем законно передать власть отцу.

Я в задумчивости смотрела на девушку. Ее рассказ вызвал у меня жалость. Девушка так хотела быть любима отцом, что прощала ему все. Да и сделала бы что угодно ради внимания и похвалы. Не думаю, что она знает больше, чем рассказывает. Больная любовь часто доводит до крайности. Ее можно вычеркнуть из списка претендентов на казнь. Пока я размышляла на эту тему, она продолжала.

— Но у меня не вышло наладить отношений с Его Величеством. Он лишь сдержанно перекидывался парой фраз. Мне пришлось импровизировать и подстроить несчастный случай на его глазах. Я подвернула ногу и не могла идти, а он мужчина, который никогда не оставит даму в беде. Так мы и сблизились.

От последних слов мне будто ножом по сердце провели и кошки душу в клочья разорвали. Неприятно, что другая девушка была наедине с Риком. Вот только на лице у меня сохранялась холодная непроницаемая маска.

— В тот вечер мы общались до глубокой ночи. Я, будучи наивной девочкой, ни разу в жизни не имеющей отношений, думала, что это победа. Внимание короля теперь мое. Как же я ошибалась. Мы продвинулись лишь на ступень учтивого общения, а не сдержанных фраз. И сколько я не билась, но ничего романтического, страстного и близкого к любви не получалось. А потом появилась ты.

Сидя на диване и смотря на девушку, я выжидала момент, когда она успокоится и продолжит. Слезы текли уже не каплями, а реками. Она жалобно всхлипывала и скулила.

Какой же отец так поступит со своим ребенком? Сначала не уделял внимания, а потом отправил добиваться трона другого королевства своим телом. Торговец и рабовладелец — он такой во всем.

— С твоим приходом рухнули мои последние надежды выполнить просьбу папы. Все заметили, как Его Величество смотрит на тебя. Сложно было не увидеть жестов, которые были адресованы в твою сторону. А ведь по сути наши ситуации одинаковые. Меня тоже нашли где-то за границей, как и тебя. Только вот отношение в корне разное. Мне милостиво разрешили жить во дворце как гостье, а тебя сразу распределили в королевских покоях.

Я была с ней не согласна, ведь я тоже гостья, как и она. Только это ее мир и она останется здесь жить, а мне придется уйти.

— Когда я увидела вас, идущих в гостевое крыло, меня захлестнула злоба. Со мной он под руку никогда не ходил и даже не делал намеков на прикосновение. Я хотела во что бы то ни стало исполнить просьбу отца. Только моя детская наивность и злоба сделали хуже. Приношу свои извинения за инцидент в коридоре. Такого больше не повторится.

— Я принимаю твои извинения, — мягко ответила ей.

— Спасибо, — сквозь слезы она выдавила улыбку. — Надежд отца я не оправдала. И рассказываю тебе лишь потому, что меня в любом случае казнят. Либо здесь, либо дома. Мне всего семнадцать лет, а я успела влезть в передрягу, из которой нет выхода.

— Выход есть из любой ситуации. Все зависит от нашего желания исправить ошибки, — постаралась обнадежить девушку. — Ты готова исправлять свои?

— Если у меня появится шанс на новую жизнь, я им воспользуюсь. И больше не буду стараться понравиться отцу, королю или кому-то другому. Я хочу жить своей жизнью, своими желаниями, — болезненная улыбка заиграла на ее губах. — Глупо, что понимать это начинаешь лишь перед смертью.

— Никто тебя еще не казнил, не накручивай раньше времени. Если ты поможешь мне, то я сделаю все возможное, чтобы твоя жизнь началась с чистого листа.

— Думаю, что даже у тебя нет такого влияния.

— Я умею убеждать, — твердо ответила ей.

— Терять мне нечего. Если это не вредит другим, то я готова помочь, — она вытерла слезы рукавом. Только сейчас я всмотрелась в ее глаза — невинные, чистые и искренние. Куда делась фурия? Неужели влияние авторитета отца было таким сильным?

— Тебе дали какие-то мази от синяков? — указала на ее лицо.

— Да, понадобится еще один день и все сойдет.

— Отлично. Тогда завтра я приду к тебе с заданием, — сказала ей. — Ты знаешь кто еще во дворце является посланником твоего отца?

— К сожалению, нет. Он не посвящал меня в свои дела.

— А лица знакомые видела?

— Не думаю, что он послал бы кого-то из своей свиты. Скорее ему проще завербовать местных.

— Спасибо за информацию. Это было важно для меня, — одобрительно улыбнулась ей.

— Если ты дашь мне шанс на жизнь, то я буду в неоплатном долгу. Это малое, что я могу сделать, — слегка приободрившись, ответила девушка.

— Адель, завтра я жду от тебя полную боевую готовность.

— Ладно.

Встав с дивана, я бегло оглядела ее гостиную. Да, гостевые покои точно отличаются от королевских. И мы с Пушком пошли на выход. Гордо пройдя мимо охраны, я направилась в библиотеку. Там можно подумать и, если будут какие-то белые пробелы, прочитать нужную информацию.

Вариант, что Адель выпадет из списков активных предателей, у меня не появлялся. Это был неожиданный поворот, но тем не менее приятный. Если девушка и правда так нуждается в шансе на искупление, то стоит его дать. Любая заблудившаяся душа может раскрыться от искры добра. Казнить ведь всегда можно, это дело не хитрое.

Больше всего меня радовало, что девушка не испытывает чувств к Рику. Она лишь хорошо отзывалась о его характере и поступках, но я не заметила романтической привязанности. Внутри какой-то голосок жадно завопил «мое».

В библиотеке я была одна. Точнее, компанию мне составлял Пушок, а в остальном было пусто и мирно. Усевшись в кресло, я начала делать новый набросок имеющейся информации.

Предателей легко вычислить не получится. Скорее всего, что тот разговор был случайностью и оплошностью двух дельцов. Их лица я запомнила, только как подобраться к ним — понятия не имею. Даже имен и должностей для решения этих вопросов не знаю. Есть, конечно, риск, что они захотят избавиться от меня. Только это тоже не факт, они говорили, что я им нужна как отвлекающий маневр. Готова ли я сыграть на удаче? Это еще предстоит узнать.

С Гейном у меня появилась небольшая идея. Вот только насколько она реализуема — вопрос. Что я о нем знаю? Он помощник Рика. А если учесть, что он ездит с ним на дальние расстояния и в опасные места, вроде торгов, то он достаточно приближен. Значит, в военном деле он разбирается как нельзя лучше. Можно будет попросить Рика назначить Гейна моим тренером. Сказать, что хочу учиться владеть мечом, чтобы уметь постоять за себя.

Совмещу приятно с полезным. И навыки получу и о человеке больше узнаю. Было бы наивно думать, что он легко выдаст свою предрасположенность к предателям, но любая информация сейчас в плюс. Попав на тренировочное поле, смогу кого-нибудь другого вычислить.

Найти остальных мне поможет Адель. Если план А не выгорит, придется подключать Рика для плана Б. В голове выстраивались схемы с последовательностями действий, но каждую из них стоит доработать. В некоторых, а скорее во всех, действовать по случаю.

Зачем же Арафею два королевства? Превратить целый мир в рабство? Никогда бы не подумала, что существуют такие люди, которым всегда мало. Ладно биться за небольшую территорию, но за целый мир… А способы то какие омерзительные, а последствия его действий еще ужаснее. Неужели он хочет править пепелищем?