Над полем боя раздался свист.

Погонщики жуков-скарабеев свистели в медные трубки, издавая едва слышимый звук. Обычные люди даже не заметили бы его, но ухо идущего отлично все слышало. И если свист предназначался не людям…

Песок разверзся, и на свет показались огромные черные хвосты. Гигантское жало пронзило гуля, пробивая грудную клетку и впрыскивая мощный яд, который даже не понадобился – от сердца ничего не осталось. Гуль не умер сразу. Своей саблей он ударил по хвосту несколько раз, прежде чем оружие выскользнуло из ослабшей руки.

Черные клешни вырывались из песка, чтобы разрывать потомков джиннов на части. Вскоре показались и тела. Огромные черные скорпионы ждали врагов, закопавшись в песках.

«Дело плохо».

И до этого бой шел с переменным успехом, а с появлением скорпионов все стало в разы хуже. Огромные бронированные существа взяли на себя задние ряды гулей, отрезав тех, кто уже сражался, от какой-либо помощи.

Повезло с одним – Ныд не успел ввязаться в общий бой. Многорукий гигант оказался прямо возле скорпиона, жало взметнулось, но клинок Ныда отсек хвост.

Ракшас уже вращал своими саблями, ничуть не сдерживая сил.

Чакрамы Жамала вернулись. Они попытались рассечь Волка, и Ливию пришлось сделать шаг назад. Эту небольшую паузу Жамал использовал не для того, чтобы отступить, и не для того, чтобы атаковать. Он подул в свое кольцо, которое оказалось свистком.

Из-под песка вырвалась огромная золотая фигура. Это была змея, которая поднялась в небо, закрывая своим капюшоном солнце.

«Кобра. Однозначно кобра», – флегматично подумал Ливий.

Скорпионы скрывались под песками перед строем врага. Змея – позади. Разумеется, она смотрела только на Ливия, ведь он дрался с ее хозяином. Воины Жамала окружили Волка широким кольцом. Они думали, что Одноглазый разберется, но, видя то, как сильно командир пострадал, фанатики были готовы броситься в бой.

Ситуация становилась все хуже. Быстрое убийство не удалось, Жамал оказался куда лучше даже Сундера, Короля двенадцатого этажа. Пусть Ливий и подавлял Одноглазого, это была не схватка на арене. Волк рассчитывал победить быстро – и полностью провалился, Жамал смог выжить.

А значит, пришла пора переходить ко второму плану.

– Стоять! – рявкнул Ливий изо всех сил. Воля Подавления пробудилась во всю мощь, приковав ногами к земле и фанатиков, и самого Жамала. Даже змея ненадолго замерла, не зная, атаковать или нет.

Ливий ударил кулаками дважды – оба раза в грудь. Первый удар раскрошил и без того сломанные ребра, а вот от второго Жамал, превозмогая страх, смог еле-еле прикрыться чакрамом.

Который Ливий сразу сломал кулаком, отбрасывая командира фанатиков на два десятка шагов назад.

Это был Красный Флаг. Первый удар был слабее Императорского удара. Второй – тоже. Но как раз двух ударов было достаточно, чтобы набрать нужную мощь.

Первой очухалась змея. Ее массивное тело ринулось вниз с устрашающей скоростью. Ливий быстро развернулся и ударил: Красный Щит не успел стать крепким, зато остановил атаку змеи, которая будто напоролась на скалу.

Удар кулаком сразу после обрушился на нос змеи. Мощь атаки заставила кобру едва не сложиться вдвое, погребя своим телом два десятка фанатиков. Пострадала змея не сильно, но боль испытала адскую.

Следующими атаковали фанатики. Их было два десятка, все – сильные бойцы. Но Ливий уже вошел в раж. Быстро двигаясь, он своими кулаками раскидывал врагов. Каждый удар становился сильнее, и если первые два противника с трудом смогли блокировать атаки, то уже спустя семь ударов кулаки Ливия уничтожали и оружие, и врагов.

Глаза наполнились золотом, а Воля Концентрации сделала каждый удар еще сильнее, ведь Волк бил в самое уязвимое место, где переплетения яри оказывались тонкими и непрочными. В самом центре вражеского построения разразился настоящий шторм. И только благодаря этому гулей еще не смяли.

Жук-скарабей, наконец, тоже решил поучаствовать, но одним ударом Ливий снес ему ногу, заставив жука неловко рухнуть на песок. Чакрамы появились внезапно, почти перед лицом, но предвидение, дарованное Палладой, дало Волку среагировать. Железные кольца летели рядом, больше Жамал не пытался атаковать с разных сторон, положившись на одну мощную лобовую атаку. Змея была готова к броску. Чакрамы спереди, змея – сзади. И целое полчище фанатиков по сторонам.

Но Ливий был уже слишком силен, чтобы его могли остановить.

Удар Красного Флага снес чакрамы, разорвав их на осколки. Вместо того, чтобы защищаться от змеи, Волк шагнул вперед, оказавшись прямо перед Жамалом.

И вновь ударил.

Удар был настолько мощным, что уже и так настрадавшийся командир фанатиков просто умер. У него не осталось сил для обороны: кулак просто смял его внутренние органы вместе с сердцем.

Но змея, которая должна была остановиться, чтобы не задеть хозяина, все равно перла напролом. «Не ожидал», – только и подумал Ливий, когда змеиная пасть схлопнулась над ним.

Клык змеи со скрежетом протесал плечо и не смог пробить Доспех Пятнадцати. Ливий в ответ ударил кулаком.

Удар изнутри сотряс череп змеи. Ее нёбо превратилось в кровавые лоскуты, и Ливий поспешил добавить еще один удар.

Голова взорвалась изнутри, раскидывая по полю боя ошметки. Ливий освободился от змеи, а с командиром фанатиков было покончено.

«Он убил Жамала», – подумал Хаттом, один из подручных Одноглазого. Хаттом всю жизнь прожил в Великой Пустыне – целых сто лет. Его считали хорошим воином, но никто не мог сравниться с Жамалом. Потомок Золотого был настолько силен, что легко справился бы с любым офицером Северной Линии. Хаттом был уверен: ни один потомок джиннов не смог бы одолеть Жамала в битве один на один.

И поэтому подручный Одноглазого наблюдал за боем с нескрываемым ужасом. Жамал, всегда контролировавший сражение, вынужден был защищаться, он не мог ничего сделать под давлением неизвестного «синемордого». В конце концов Одноглазый погиб, и даже подчиненная им кобра, Дарадам, которой Жамал скармливал провинившихся фанатиков, умерла от кулаков врага.

Не все дети пустыни осознали ужас ситуации. Кто-то посчитал, что смерть Жамала – это благо. Многие и вовсе впервые видели, как Одноглазый сражается. Его скованность в бою они расценили за максимум сил. И оттого совершенно не понимали, насколько силен их враг.

Стоило Ливию освободиться, и он вновь атаковал.

Фанатики не отступали. Здесь собрались самые верные последователи Золотого, они бы не убежали, даже зная, что умрут. Жамал погиб. Он был самым сильным, но в войске детей пустыни хватало и других хороших воинов.

На «синемордого» бросились трое: Хаттом, Ариз Ветер и Бунту. Даже не сговариваясь, они действовали, как одно целое. «Синемордый» убил Жамала – а значит, он должен был ослабнуть. Ведь потомку джинна нельзя убивать потомка джинна.

Ариз Ветер славился своей скоростью. Увы, кулак Ливия настиг его раньше – удар оставил во враге дыру, а заодно сдул сотню фанатиков позади Ариза.

Бунту появился из-под песка, как появились скорпионы. В руке он держал деревянную дощечку с ручкой. Эта дощечка была артефактом с наложенным на нее древним проклятием. Достаточно было один раз шлепнуть по врагу – и древнее проклятие начало бы действовать. Увы, Банту не успел этого сделать – второй кулак убил его, как и многих фанатиков позади. А дощечка, служившая семье Банту из поколения в поколения, рассыпалась от силы удара: ею и так пользовались семь веков.

Третьим был сам Хаттом. Его сабля, окутанная золотом, двигалась стремительно. Этот удар Хаттом оттачивал десятилетиями. И сабля достигла цели – полоснула врага по плечу.

Увы, это никак на отразилось на «синемордом».

– Быстро, – сделал комплимент Ливий, сразу же убивая Хоттома кулаком. Атака достигла Волка только потому, что пришлось отвлечься на двух других врагов.

Погиб не только Жамал, но и его ближайшие подручные. Удары Ливия разметали весь центр вражеского войска. Бой продолжался. Гули сильно пострадали, по одиночке они крутились во вражеских рядах, изо всех сил стараясь забрать с собой как можно больше.