Единственная яркая особенность гулей – это возможность на короткий срок стать сильнее после убийства врага. И на порождений тьмы эта особенность не работала. Получалось, что на Стене от гулей действительно не было толка, ведь они еще и предпочитали ближний бой, а не магию.

Зато для войны с фанатиками гули подходили идеально. Только здесь они получали возможность убивать, поэтому на войну с Золотым Алхоам и послал «презренный род».

Триста гулей – именно столько выделили Ливию. Для командира отряда – то есть, для самого Волка – установили шатер. Внутри уже лежали вся доступная информация по фанатикам Золотого, все карты и списки подчиненных. Ливию оставалось только закопаться в бумаги, чтобы подготовиться к войне.

«Разгромите людей Сахраджуджа. В запасе минимум четыре месяца. За это время нужно разобраться с врагами и окружить запечатанную гробницу», – поведал Алхоам. На этом инструкции величайшего из джиннов заканчивались, и даже белый верблюд ушел, стоило ему довести Ливия до полевого лагеря.

От отрядов разведки приходили сведения о том, что фанатики готовятся ударить по Ишбатане. Алхоам же решил нанести упреждающий удар. Да, боевые действия в пустыне – это сложно, и именно поэтому Волку выделили маленький, но сильный отряд, сформированный из гулей.

«Они достаточно сильны, чтобы долгое время не нуждаться в еде и воде. Брать обычных людей стало бы ошибкой, ведь тогда понадобилось бы снабжение. Мы знаем, куда идти. Остается просто двигаться вперед, пока не доберемся до гробницы Золотого», – думал Ливий, запоминая все доступные карты.

Среди имен Волк обнаружил еще одно знакомое. Это был Ныд, ракшас из Перевернутой Башни. Ныд сидел в одном из шатров, поэтому Ливий не увидел его сразу: такого здоровяка сложно не заметить.

Армия выдвинулась утром, стоило первым лучам солнца коснуться лица. Гули двигались быстро и почти бесшумно, рашкас не отставал.

– Ты тоже здесь, – сказал он Волку. – Еще и командир.

– Готов к бою?

– Да, – кивнул Ныд.

На долгие разговоры времени не было. Мешал и статус – фривольное общение с командиром влияет на армию не лучшим образом. Ливию не хотелось, чтобы другие гули подумали, будто у него тут есть фавориты.

– Ты помог Фелаху, командир. Мы это ценим, – сказал Адох. Слепой гуль ехал рядом, потому что был вторым человеком в маленькой армии после самого Ливия.

– Рад слышать, – кивнул Волк. Плохие отношения между «синемордыми» и «презренным родом» могли здорово помешать.

Армия, которую можно было называть отрядом, быстро добралась до Северной Линии. Пропустили без лишних проволочек. Цветущие сады Ишбатаны сменились песками – Страна Мудрости и Песков осталась позади.

«Почему не ракшасы? Они могут убить Золотого?».

«Молодое поколение недостаточно сильно, – ответил Алхоам. – А старшему нет доверия. Дальше я не смогу помочь тебе, Ливий из Централа. Ты покинул Ишбатану».

Ливий кивнул. Дальше его армия была сама по себе.

Никто не ехал верхом. Песок и камни под ногами даже не успевали нагревать подошву обуви, ведь гули двигались быстро. Бойцы с Северной Линии смотрели вслед армии Волка со смесью непонимания и с трудом скрываемого страха. Гули для жителей Ишбатаны были теми, кем матери пугали непослушных детей. Обычные люди боялись их. Непонимание же вызывал сам поход в Великую Пустыню. Для солдат Северной Линии это казалось безумием, ведь ловить в пустыне фанатиков – все равно, что пытаться затушить костер плевками.

Воины Золотого отлично ориентировались в этой местности. Они знали о повадках пустыни, о том, когда начнется песчаная буря и когда она закончится. Знали фанатики и о редких местах, где можно пополнить запасы воды и продовольствия. Напротив, армия Ливия просто двигалась вперед, будто за путеводной звездой, сияющей на ночном небосводе.

– Послать разведку? – спросил Адох.

– Да, – кивнул Ливий. – Шесть отрядов по пять человек. Выбери тех, кто лучше всего подходит для разведки.

– Бой?

– Если уверены.

Мелкие отряды фанатиков ошивались не так уж далеко от Северной Линии. И гули легко расправлялись с ними. Все, что видел Ливий – это трупы врагов. Отряды разведки двигались далеко впереди, уничтожая врагов и собирая информацию. Основные силы противника не должны были узнать о приближении армии Ливия, поэтому все мелкие отряды безжалостно вырезались гулями. И Волку оставалось только довольно кивать головой, в очередной раз глядя на тела фанатиков.

Фелах вошел в один из отрядов разведки. Гуль из Перевернутой Башни умел быстро передвигаться и атаковать, поэтому хорошо подходил. Ныд двигался с основными силами, явно скучая. Видимо, он ожидал хорошего боя с фанатиками, но пока на пути попадались только мелкие отряды, наспех сколоченные для налетов и грабежей.

– Впереди войска, – сказал Адох на третий день.

– Сколько их?

– Три тысячи. Половина верхом.

Кто-то, ответственный за фанатиков, смог собрать силы в единый кулак. Намечался серьезный бой.

– Справитесь?

– Обижаете.

На лице Адоха проскочила легкая улыбка, больше похожая на жуткую гримасу из-за неестественно широкого рта. Главный из гулей не сомневался в силе своих соплеменников.

Пусть Ливий и был главным, в его командовании никто не нуждался. Гули знали, что нужно делать. Враги первыми пошли в атаку – верблюды медленно разгонялись, поднимая песок в воздух. Гули не стали просто ждать: они выдвинулись врагам навстречу.

Построение бойцов Ливия было простым – цепь. Гули стояли в свободном строю на расстоянии трех метров друг от друга. За первой цепью тянулась вторая – так, чтобы боец оказывался напротив прорехи. И больше ничего. Гули просто делали столько цепей, сколько у них было бойцов. В этот раз удалось выстроить целых три цепи, каждая в сотню гулей.

Две армии столкнулись, казалось, что дромадерии легко войдут в свободный строй бойцов Ливия, но с первой же секунды на землю начали падать трупы.

Как только гуль убивал противника, он становился сильнее и быстрее. Если в первую секунду бойцы Адоха просто брали мастерством и скоростью, то уже в следующие мгновения они превращались в неукротимые машины смерти. Убивать гулям становилось только легче, и они это с удовольствием делали, шинкуя врагов.

Бойцы Адоха вошли в строй, как нож в масло. Всего три секунды понадобилось, чтобы трехтысячное войско остановило атаку. Еще три – чтобы всадники на верблюдах обратилось в бегство. Не прошло и двадцати секунд после начала боя, как все оставшиеся в живых враги пытались убежать. Увы, им не суждено было сегодня выжить.

Бой продлился минуту. Из вражеского войска не выжил никто. Из гулей же никто не пострадал. Если минуту назад бойцы Адоха были просто крепким отрядом, то сейчас, вкусив крови, они могли разорвать кого угодно. Даже Ливий начал чувствовать себя неуютно.

– Двигаемся дальше, – только и сказал Волк, когда Адох подошел к нему.

Без плаща слепой гуль выглядел гораздо внушительней. На всем его теле виднелись раны с оголенной плотью. Эти ранения Адох получил не в бою. Они появились сами собой. Будто Адох резко стал больше, чем должен был быть, а его тело разошлось по швам, обнажая набивку.

Гули были созданы для войны. Даже малым числом они могли уничтожать армии. Конечно, враги недооценили армию Ливия. Обычная лобовая атака, чтобы задавить числом, но именно в такие моменты способность гулей раскрывается на полную.

Армия из трех сотен гулей, одного ракшаса и одного замаскированного человека заходила в пустыню все глубже. Растительность полностью пропала, не стало даже камней. Один лишь песок, бархан за барханом. Где-то здесь уже начиналась Великая Пустыня – та, в которую даже жители Ишбатаны не желали соваться, что уж говорить о центральцах.

«Судя по карте, идти осталось недолго. Два дня, не больше», – подумал Ливий, когда прошла уже вторая неделя дороги от Северной Линии. Можно было двигаться быстрее, но армии – даже такой маленькой – нельзя двигаться неосмотрительно. Гули были на территории врага, который знал пустыню, как свои пять пальцев.