Придя домой, я обнаружила, что Кевина нет. Это было странно, а с другой стороны, он так много времени провел на далеком острове, что неудивительно, что сейчас он решил погулять.

АДЕЛЬГЕЙДА

И вот в глубокой ночи мы вдвоем с Лестером стояли у довольно хорошего дома в хорошем квартале. Настолько хорошем, что не будь мы магами Тьмы, нам даже стоило бы опасаться патрулей, которые могли бы нас отсюда вывести.

— Ну, и как ты обычно это делаешь? — поинтересовался Лестер, разглядывая дом.

— А ты? Разве не занимался таким же, пока учился и работал на Уроборос? — я разглядывала дом, ища способы в него попасть, и пока что вариантов лучше, чем стандартное проникновение через чердак, не находилось.

— В том месте и в то время были другие дома и другие нравы. Не забывай, что я не местный.

Я кивнула и указала на чердачное круглое окно:

— Пойдем там. В Лондоне почти во все дома можно проникнуть через чердак, там редко бывает стекло на окошечке, чаще всего просто пара деревянных перегородок крестом.

— М-м-м, очень интересно.

Я взглянула на него с подозрением:

— Почему у меня ощущение, что ты не относишься к делу серьезно?

Он усмехнулся и приобнял меня за талию, прижав к себе.

— Я ко всему отношусь в достаточной степени серьезно, но не более. Если не получать удовольствие от жизни, то зачем вообще жить? А мое удовольствие сейчас — это ты.

Я нервничала, и потому на его руку внимания почти не обратила:

— Пойдем. Я покажу.

И не дожидаясь его ответа, я взяла небольшой разбег, мерцнула, уцепилась в прыжке за изгиб фонаря, качнулась в нужную сторону и мерцнула вновь, чтобы ухватиться за крышу, а с крыши уже мерцнула последний раз, проскакивая сквозь окно. Маг Тьмы не может мерцать без ускорения, поэтому перед каждым таким прыжком оно требовалось.

Я оказалась на корточках в темноте на пыльном чердачном полу, касаясь его лишь кончиками пальцев. Вокруг были горы обычного хлама вроде старых книг, каких-то сундуков с вещами, сломанных стульев и дивана без ножек. Пока я оглядывалась, ко мне внутрь мерцнул и Лестер. Он тоже окинул помещение взглядом, а потом вдруг пристально посмотрел на меня и тихо произнес:

— А ведь мы тут одни, и никто нас не потревожит. Давно такого не было, — он тоже стоял на корточках, но одно колено для опоры к полу опустил, локтем оперся на колено, свесив кисть руки.

— Да, но мы в доме врага.

— Нет, мы на чердаке врага. Это немного другое, — улыбнулся он и положил мне ладонь на колено. — Расслабься. Ты всегда такая напряжённая. Расслабляешься только рядом со своим сноходцем, но не со мной. Почему? Раньше я воспринимал это как неприязнь к себе, но после всего, что было, я понял, что ошибался. Так почему же ты все ещё не доверяешь мне?

— Тебе не кажется, что это не самое лучшее место для такого разговора?

Вместо ответа он просто сдавил мое колено чуть сильнее ладонью и потянулся для поцелуя. Его губы такие мягкие и при этом такие уверенные. Вторая рука оказалась у меня под затылком, словно он пытался перекрыть мне все пути к отступлению. Я вцепилась в его рубашку, сама не зная, то ли хочу продолжения, то ли собираюсь оттолкнуть. Не оттолкнула.

Он был прав. Я чувствовала рядом с ним себя напряжённо, словно он представлял для меня угрозу. И я сама не знала почему. Это чувство тихо выло об опасности на задворках моего сознания. И в то же время рядом с ним, в его руках, я все же расслаблялась. Словно каждый раз мне сначала надо было удостовериться, что вреда он мне не причинит. Но это было несправедливо по отношению к нему, и я ощутила потребность извиниться, для чего поцелуй, хоть он мне и нравился, пришлось прервать.

— Извини, Лестер. Я сама не знаю ответа на твой вопрос. Ты меня пугаешь. Наверное, это потому, что ты без пяти минут третий круг, а я даже к первому отношусь с опаской. Любой маг — это потенциальная опасность.

— Что ж, тут ты права, — он мягко провел мне по щеке ладонью, оставил ее там и большим пальцем повел по моим губам. — Но для тебя я не третий круг. Только для тебя. Рядом со мной ты можешь чувствовать себя спокойно.

Я смущенно отвела взгляд в сторону, и он продолжил:

— Я не любитель много болтать, хотя с тобой это приходится делать, потому что мне не все равно. Иногда я могу пойти на компромисс с самим собой, вот как сейчас, и скажу это только один раз, так что запомни. Что бы ни случилось, я всегда останусь на твоей стороне. И в тот момент, когда ты осознаешь это, осознаешь, что есть человек, который никогда тебя не предаст, ты станешь счастлива. И судя по тому, что я вижу, а вижу я намного больше, чем говорю, у тебя таких человека два.

— И кто второй? — я надеялась, что он ответит «Кевин».

— Твой сноходец.

— У него имя есть, хватит его так звать.

— Мне все равно, я считаю его твоим питомцем, хоть и очень полезным.

— А у тебя когда-нибудь был тот, кому ты доверял? Кто всегда оставался на твой стороне.

Он улыбнулся:

— Мой наставник. Хотя к нынешнему моменту он уже давно мертв.

— Твой наставник? — я удивилась. — Ты ему доверял? И он не пытался переспать с тобой или отдать кому-то для того же самого?

— Ну, иногда он отдавал меня одной чародейке, с которой у него были тайные отношения, — он хмыкнул. — Но с ней было забавно. Отдай он меня кому-то другому, все могло бы быть намного хуже. Зато на большинстве оргий Уробороса она могла помочь мне, если на меня вдруг положил бы глаз кто-то из чародеев, кому в руки лучше не попадаться.

— Звучит, как говно, — сообщила я. — У вас там ещё и оргии какие-то были… Почему ты вдруг доверял ему?

— Сложно объяснить, — он снова погладил мою щеку. — Видишь ли, он был сноходцем, и с ним всегда было сложно понять, каким своим решением он кого подставит. Но я иногда видел последствия его решений, поэтому верил. И сейчас, когда прошло столько времени и случилось столько всего, я вижу, что он позаботился обо мне. Как и в случае с любым сильным сноходцем, последствия его решений все еще отражаются на всех нас.

— Твоим наставником был сноходец? — вот тут я вытаращила глаза.

— А твоя наставница была из школы Изменений, ну и что?

— Меняющая тела, так ее назвал Кевин? Она, кстати, никогда не говорила мне об этом. Врала, что она маг Воды, — обиженно нахмурилась я.

— Знаешь, я думаю, ты права.

Я вопросительно посмотрела на него, и он пояснил:

— Мы на чердаке в доме того, кого собираемся убить. И ещё я хочу тебя так, что скулы сводит, и мне лучше отвлечься. Так что идем.

Он поднялся и протянул мне руку.

— Немного не та ситуация, чтобы меня сейчас хотеть, — улыбнулась я, принимая его руку и поднимаясь.

— Я всегда тебя хочу, — хмыкнул он. — Но до появления твоего Кевина я полагал, что мне некуда торопиться, и чуть было не совершил этим большую ошибку. Пойдем, убедимся, что чердачный люк открыт, иначе это будет самое нелепое проникновение в дом в мире.

Я хмыкнула:

— Они редко запирают эти люки в таком хорошем квартале. Сюда бездомным не забраться.

Люк мы проверили, и действительно, заперт он не был. Я осторожно выглянула, а затем и первая спрыгнула вниз. Половицы очень тихо скрипнули под моими ногами. Позади меня колыхнулась темная магия, и я обернулась посмотреть. Только маги Тьмы могли ощущать магию Тьмы, для прочих она невидима. И это — ещё одна из причин, по которой маги Тьмы так опасны даже для магов.

Лестер уже сидел позади меня на корточках спиной к стене, как обычно, опустив одно колено и ладонь на пол, словно хищник, готовый к атаке. В очередной раз тихо скребнуло в душе ощущение опасности. От его движения не было звуков или дуновения ветерка вообще, даже я не услышала и не заметила, как он переместился, только магия подсказала. От этого и возникло то самое чувство, что сейчас и здесь совсем не я самый опасный зверь. И его Тьма была странной. Это сложно объяснить, но его Тьма не совсем привычна мне. То есть, конечно, Тьма есть Тьма, но было ещё что-то, какие-то вкрапления, которые я никак не могла распознать.